– Она ждёт от меня ребёнка…
И вот этот удар должен был оказаться смертельным, но Диана ещё держалась, хотя шансов спастись уже не оставалось.
– Я хотел с ней расстаться, когда мы снова встретились с тобой в Хельсинки. Тогда я понял, что хочу быть с тобой, но она объявила мне, что у нас с ней будет ребёнок… Я долго мечтал о нём…
– Зачем ты мучил меня, зачем появлялся здесь?! Зачем нужно было всё это?! Зачем?! Ведь каждый раз ты давал мне надежду, – Диана держалась из последних сил. Всё плыло перед глазами. Казалось, ещё мгновение, и она упадёт без чувств.
– Я люблю тебя… Я никогда не любил так, как сейчас… Мне спокойно, я счастлив, когда ты рядом… Ты чувствуешь меня, ты чувствуешь, как я, ты – моя половинка…
– Уходи, – тихо, но твёрдо произнесла Диана, не поднимая глаз.
Лео молча повиновался её требованию. Пока он одевался, Диана ещё держалась на ногах, слёз совсем не было.
– Малыш, я не обманывал тебя… Я хочу, чтобы ты знала, я всегда любил тебя… Всё, что я делал, было искренне… – донеслись до неё слова Лео прежде, чем он ушёл.
Входная дверь хлопнула, как выстрел, и Диана, смертельно раненная, медленно осела на пол. Обхватив себя руками, словно пытаясь спастись, она наконец-то дала волю слезам…
VII
А жизнь продолжалась. У каждого – своя. Театр готовился к премьере. Светлана, наконец, была счастлива, встретив надёжного человека и собираясь за него замуж. Ей было совсем не до разбитого сердца Дианы, да девушка и сама не желала ни говорить, ни слышать о человеке, с которым провела лучшие часы в своей жизни…
Двое шли навстречу друг другу не спеша, как будто у них было много времени. Когда же пути пересеклись, две жизни пытались слиться в одну, но оказалось слишком поздно. Место было занято. И теперь они шли параллельно, далеко друг от друга, не вместе, без надежды на то, что когда-либо им ещё суждено встретиться. А потому дальнейшее повествование будет идти так же параллельно, как и его главные герои, – о нём и о ней.
Как пережила мучительную боль, Диана и сама не могла бы рассказать. Она и не думала, что будет так страдать… Ведь она всегда готовила себя к подобной развязке их отношений, не наделась на их продолжительность. Но сердце до сих пор саднило при воспоминании об этом. Самое страшное случилось с ней, когда она поняла, что ей перестал нравиться театр. Ложь, фальшь, зависть – это всё, что она стала видеть в своей труппе. Что же делать теперь? Жизнь потеряла смысл, Диана потеряла веру.
– Мне надоело быть ангелом, положительной героиней, – сказал она как-то Матвею. – Я хочу отрицательную роль, хочу полностью сменить амплуа. Как ты думаешь, у меня получится?
Матвей был смущён её решимостью, прекрасно понимая, чем она вызвана. Он надолго задумался, потом посмотрел на девушку и ответил:
– Вряд ли. У тебя слишком нежные черты лица и очень грустные глаза.
Диана промолчала, но на следующий день поразила всех – она полностью изменила причёску, сделав себе стрижку каре и перекрасив волосы в чёрный цвет. Все были удивлены. Никто и не догадывался, что ей будет к лицу этот оттенок. Он подчёркивал её черты и придавал образу некоторую таинственность, вытесняя воздушность и наивность, присущую ей от природы.
– А теперь? – с вызовом спросила Диана у Матвея.
– Неплохо, милая. Но куда мы денемся от твоих грустных глаз, а? – улыбаясь, спросил режиссёр.
– А ты никогда не думал, что злодеями люди становятся от большого несчастья? По-моему, без печали в глазах никак нельзя, – ответила Диана с надрывом.
– Да, но должна быть ещё и сталь… Знаешь, такой ледяной холод. У тебя этого нет. Если мы сделаем тебя отрицательным персонажем, зрители будут сопереживать не положительному герою, а тебе, – возразил Матвей.
– Тогда я уйду из театра, – решительно заявила Диана, стиснув зубы. – Не могу больше играть хороших…
– Вот теперь я вижу в тебе злодейку, – рассмеялся Матвей. – Неужели тебе это так нужно?
– Если я не выплесну куда-нибудь свою ярость и боль, я совершу убийство, – твёрдо сказала Диана с металлом в голосе. – Так я могу рассчитывать на тебя?
– Хорошо. Я подберу что-нибудь подобное, – сдался режиссёр, и девушка с нетерпением ждала репетиций новой постановки.
Её снова спас театр, так ненавидимый ею в последнее время. Появился стимул, и Диана снова стала дышать свободно, хотя, что греха таить, рана и не думала заживать.
Нельзя было сказать, что Диана стремилась совсем выкинуть Лео из головы и из сердца. Интернет стал мостиком, связывающим её с тем, кто когда-то, кажется, в прошлой жизни, был ей близок. В минуты слабости она искала интервью с его участием, не понимая финскую речь, просто слушала его голос, наблюдала за его движениями, мимикой. Всё это стало для неё родным. Сердце каждый раз сладостно замирало, когда он улыбался. Она любила эти глаза, ласковый взгляд которых волновал её душу. Она вглядывалась в его черты и терзала своё сердце. Но и без этих мгновений тоже не могла. Никто не мог отнять у неё минуты, когда ей казалось, что она сливается с ним в одно целое.
Однажды вечером, когда Диана снова смотрела одно из интервью музыканта, к ней заглянула Светлана.
– Что делаешь? – спросила подруга, развалившись на диване.
– Ничего, коротаю время с ноутбуком, – ответила Диана уклончиво.
– Слушай, я так устала от этих свадебных приготовлений! Видеть и слышать не могу уже всего этого! – запричитала Света.
– Сделай передышку на один день, – улыбнулась Диана, не сводя глаз с монитора.
– Да ты что! Каждый час на счету! Павел, как диктатор, каждый день требует от меня отчёта, что уже сделано!
– Но тебе же это нравится, к чему лукавить? – сказала Диана.
– Да, ты права, я давно мечтала об этом, но так устала…
Света повела длинную речь о своих приготовлениях к свадьбе, о чувствах и ожиданиях. Диана слушала краем уха, всё её внимание было устремлено на экран. Это была запись сегодняшнего утреннего шоу, где Лео принимал участие. Он тихо отвечал на вопросы по-фински, скромно улыбаясь и совсем не паясничая. Это был тот настоящий Лео, которого привыкла видеть Диана…
– Ты меня совсем не слушаешь! – вдруг воскликнула Светлана. – Что там интересного? Не можешь отвлечься на пять минут?
Девушка повернула ноутбук к себе и укоризненно взглянула на подругу.
– Понятно, – сказала она. – Диан, сколько можно?
Диана безмолвствовала, опустив голову и пряча виноватую улыбку.
– Послушай, у него родился сын, он счастлив вполне, забудь о нём, – настаивала Света. Диана, казалось, не слушала её.
– Посмотри, – наконец, промолвила она и указала на экран, – у него такие грустные глаза…
Света взглянула на парня как можно пристальнее.
