Хэнк усмехнулся:
– А вот это уже второй вопрос! Это будет делом вашего личного выбора. Кем захотите, тем и станете. Я сам, например, отправляюсь на войну…
– С кем это? – удивился Лоренцо.
– Со Штатами… Наверное, с Израилем… Может быть, с Россией. Короче – со всем миром…
36. МОСКВА. КЛУБ «ЕВРАЗИЯ». ДЖАНГИРОВ
– Ну и что теперь? – спросил майор Швец.
Джангир слез со своего стульчика, утратив грозную значительность идола. Кивнул Десанту, и тот, не задавая ненужных вопросов, налил ему в толстый короткий стакан «Чивас Ригал» – любимый напиток хозяина.
Джангир пил виски мелкими глоточками, смаковал терпкий вкус, а глаза его были мечтательно прикрыты.
«Маленький какой, а зло-о-ой!» – подумал Швец с уважением.
– Так что делать-то теперь будем? А, босс? – снова поинтересовался Швец.
Чувства обиды, горечи, унижения за своего хозяина, запертые дисциплиной и долгой привычкой к послушанию, прорвались из самой глубины смиренной телохранительской души Десанта сдавленным воплем:
– Убить его, козла вонючего, надо! Вы только скажите, Петр Михалыч, я ему репу его тухлую в жопу забью!..
И грозно потряс своим тяжелым, вроде мельничного жернова, подбородком.
Но Джангир только на миг приоткрыл глаза, зыркнул коротко в его сторону, и Десант усох. Потом повернулся к Швецу:
– Чудище, Коля, обло, озорно, стозевно и лайяй…
– Что? – недопонял майор Швец. Из-за занятости, наверное, давно не читал стихов Тредиаковского. «Впрочем, – подумал Джангир, – их вообще никто и никогда не читал. Вошел в память целого народа одной строчкой, и то – в чужой книге – эпиграфом. Как академик Сахаров. Про водородную бомбу, которую он не то рассчитал, не то соорудил – вот это знают все. А найти бы хоть одного живого человека, который читал его великие правозащитные книги – такого даже мне не сыскать».
Джангир тряхнул головой, отогнал пустые мысли, сказал легко:
– Не тужи, Коля… Лайяй… Собака лайяй, ветер носит… Нервничает парень…
Швец опустил глаза в пол, долго молчал, потом сказал осторожно:
– Наверное… Не говоришь ты мне чего-то, босс… Тебе виднее… Но!..
– Что «но»? – спросил Джангир.
– Я отвечаю за твою безопасность… И ситуация с этим нервным отморозком вполне поганая… При первой возможности он попробует тебя убить…
– Нормально… – пожал худенькими плечиками Джангир. – Вот ты и думай, как ему не дать расплатиться со мной… Пусть он уйдет, как динамщик из ресторана – не рассчитавшись…
– Можно приступать к выведению козла? – взбодрился Швец.
– Нет! – отрезал Джангир. – Две причины…
– Скажи… – покорно попросил Швец.
– Этот земагор, дурак и ширяльщик, имеет воровской венец… Ты мне гримасы не строй и смешки попридержи… Я в этом понимаю больше тебя… Венец у него жестяной или слюдяной, купленный или братвой жалованный – это все равно венец, за понятия братва будет держать мазу. А мне сейчас устраивать пальбу со всей «цветной мастью» совсем ни к чему…
– И что теперь? – вздыбился Швец. – Терпеть все это?
Джангир прихлебнул виски и добро спросил:
– Коля, ты помнишь хоть один случай, чтобы я за обиду не рассчитался?
– Не знаю, может, у черта за пазухой припрятано…
– У черта компромата на меня, как у ненормального Хинштейна. Но вот этого грешка не числится… В этом-то я чист перед сатаной…
– Так что – ждать? Это же пат, это «рыба»…
– Почему ждать? – удивился Джангир. – Действовать! Это кто в домино играет – для того «рыба». А я предпочитаю покер…
– То, что ты умный, босс, мне очень нравится, – недовольно прищурился Швец. – А то, что ты меня за дурака держишь, мне нравится меньше…
– Перестань. Это, конечно, непросто! И дорого, и непросто! Попробую я достать своего племянничка дорогого через нашу доблестную, по-прежнему краснознаменную ментуру…
– А сможешь? – недоверчиво переспросил Швец.
– Надеюсь, что смогу, не бойся… И вторая причина, главная… Мне нужен Бастанян. Если ты сейчас уделаешь Нарика, мы скорее всего живым Леона не увидим… А он мне нужен живой. Все понял?..
Швец не успел ответить – зателебенькал музыкально телефон, – взял трубку, нажал кнопку, «Слушаю!», потом коротко кинул:
– Жди… – Повернулся к Джангиру. – На вахте этот сучара Ордынцев со своей гопой… Гнать?
– Сколько? – спросил быстро Джангир.
– Чего сколько? – не понял Швец.
– Гопа велика ли – интересуюсь…
– Сколько их там? – осведомился Швец в трубку и, зажав ладонью микрофон, сообщил: – Один там с ним… Тоже ксива из МВД… Кузьмичев фамилия…
Джангир повернулся к Десанту, каменно-неподвижно внимавшему разговору хозяев.
– Ну-ка, сходи приведи их сюда… Обоих… Вежливо… Винтарь-то убери за стойку. Он тебе с этими ни к чему… Пока еще…
Глядя вслед Десанту, быстро и гибко метнувшемуся к двери, Швец сердито бормотнул:
– На кой они тебе? С этим цепным все равно никакой игры не будет… Так хоть силу показать. Пусть знает, что мы на него со всей конторой болт положили…
– Это ты не прав, Коля. – Джангир снова взгромоздился на высокий стульчик. – Есть непреложный закон – нельзя до последнего выстрела перекрывать каналы связи. Пока поступает информация, всегда есть шанс использовать ее на пользу…
– И от вражин?
– Особенно! Если ее правильно понять, а потом надлежаще применить – цены ей нет…
Десант, вошедший первым, неодобрительно сообщил:
– Петр Михалыч, у сыскных пушки в карманах…
Ордынцев усмехнулся:
– Во-первых, не в карманах, а в кобуре…
Джангир перебил:
– Нет нужды в объяснениях! Живем, слава Богу, в такие времена, приличному человеку выйти на улицу без нагана – как без штанов… Все нормально… Итак, с чем пожаловали, уважаемые бывшие мои коллеги?
Швец видел, что Джангир изготовился повторить недавнюю мизансцену – он величественно сидит, как-никак настоящий генерал, а они, махонькие штаб-офицеры, стоя рапортуют ему.
Но не задалось. Ордынцев не спеша, как-то лениво, прошел к удобному глубокому креслу, а спутника своего подтолкнул к соседнему, покойно опустил задницу в уютный кожаный футляр, положил одну длинную ногу на другую, угнездился. Швец подумал, что сыскарь, наверное, подворовывает: ему такие ботинки «бостониан» со своей зарплаты не укупить.
Наши источники утверждают, что один миллион американцев всегда носят с собой огнестрельное оружие. Вдвое большее число граждан держат его в автомобилях. Каждый четвертый белый американец, живущий в сельской местности, владеет ружьем или пистолетом.
