Скотт оглянулся на участок наледи, где он поскользнулся. Черт возьми, все могло кончиться еще хуже. Ему крупно повезло, что он не сломал себе шею.
А может, не повезло?
Эта мысль без всякого предупреждения вылетела из подсознания Скотта и заставила его замереть на ходу. «И откуда взялась эта крамольная мысль?» – удивился Скотт.
Такая мысль сама по себе могла поразить, как молния. Последнее время он делал кое-какие вещи, которые любой моральный устав или религия сочли бы достойными вечного проклятия. Но до этой минуты он не опасался геенны огненной и ужаснулся только сейчас, когда в его голову закралась эта предательская мысль. Но ведь за мысли не судят? И кто может узнать?
Прошло несколько минут, прежде чем Скотт продолжил свой путь.
С предельной осторожностью.
9
Как только Тирни напомнил ей, что теперь она не замужем, Лилли отбросила плед и вскочила с дивана. Он вполне мог попытаться удержать ее рядом с собой, но травмы не позволяли ему двигаться быстро. Он сумел лишь, покачиваясь, подняться на ноги.
– Лилли, послушай…
– Нет, это ты послушай меня, Тирни. – Хотя он не прикоснулся к ней, Лилли выставила вперед руку, пресекая любую попытку. – Ситуация и без того тревожная, так что не стоит…
– Тревожная? Ты встревожена? Ты не считаешь, что со мной ты в безопасности?
– В безопасности? Да, конечно. Кто сказал хоть слово о безопасности? Просто дело в том…
– В чем?
Вопрос повис в воздухе.
– Нам нельзя углубляться в личные отношения. Я считаю, что этого следует всячески избегать, пока мы здесь. Давай оставим все личное в покое и сосредоточимся на практических делах.
Тирни, казалось, готов был спорить, но она добавила «пожалуйста», и это смягчило резкость ее тона.
– Ладно, давай вернемся к практическим делам, – неохотно согласился Тирни. – Могу предложить одно сугубо практическое дело.
– Какое, например?
– Обыск.
Тирни предложил обыскать комнаты в надежде обнаружить что-нибудь, забытое раньше, когда она вывозила вещи из коттеджа. Сам он решил начать с кухни и, отвернувшись от нее, заковылял туда.
– Тирни?
Он вернулся.
– Ты с ними потом встречался? – спросила Лилли, не давая себе времени передумать или потерять решимость.
– С кем? – удивленно спросил он.
– С девушками из колледжа. Ну, с теми, из джипа. Ты еще сказал, что от таких только и жди беды. Когда я отклонила твое предложение встретиться и выпить вместе, ты поехал за ними?
Он смерил ее долгим взглядом, повернулся и направился в кухню.
– Проверь, может, что-нибудь полезное найдешь в спальне или в ванной.
В спальне обнаружились только три заколки-невидимки, застрявшие в щели одного из ящиков комода. Она принесла их Тирни.
– Вот и все. Были еще два дохлых таракана под кроватью. Я не стала их трогать.
– Они могут нам понадобиться. Как-никак протеины. – Тирни почти не шутил. Сам он обнаружил две свечки. Искривленные, они тем не менее могли оказаться незаменимыми, если вдруг отключат электричество. – Они были в ящике буфета. Закатились к задней стенке.
Он тяжело привалился к буфетной стойке. Его глаза были закрыты.
– Тебе бы лучше прилечь, – сказала Лилли.
– Нет, я в порядке, – пробормотал Тирни, открывая глаза.
– По-моему, ты сейчас перевернешься килем вверх.
– Просто еще один приступ головокружения. – Оттолкнувшись от стойки, он подошел к окну и отодвинул занавеску. – Я тут подумал…
Лилли ждала, пока он выскажет свою мысль. У нее было скверное предчувствие.
– Если вслед за этим дождем пойдет настоящий снег, – а на такой высоте этого следует ожидать, – наша ситуация станет почти безнадежной. Меня беспокоит пропан. Если он весь выгорит, нам понадобится топливо. – Тирни повернулся к ней лицом. – Сейчас еще ничего, потом будет хуже. Я пойду в сарай и принесу дров. Сколько смогу.
Лилли взглянула на окно, потом перевела взгляд на Тирни.
– Ты не можешь туда идти! Ты едва на ногах держишься! У тебя сотрясение мозга, в конце концов!
– Вряд ли это будет иметь значение, если мы тут замерзнем насмерть.
– Забудь об этом. Ты не можешь идти. Я тебя не пущу.
Он улыбнулся ее горячности.
– Я не спрашиваю у тебя разрешения, Лилли.
– Я сама пойду.
Но ей стало страшно при одной только мысли о том, что придется покинуть безопасный и сравнительно теплый коттедж.
Тирни смерил ее критическим взглядом.
– У тебя сил не хватит принести, сколько нам нужно. У меня тоже сил немного, но уж побольше, чем у тебя. Да и сапоги у тебя мокрые, можешь пальцы отморозить. Придется мне идти как ни крути.
Они проспорили еще минут пять, и все это время, несмотря на все ее доводы, он готовился к выходу.
– В сарае есть еще что-нибудь полезное? Санки, например? Что-нибудь, на чем можно подтащить дрова?
Лилли перебрала в уме содержимое сарая и покачала головой.
– К сожалению, мы с Датчем давно уже забрали все, кроме нескольких самых простых инструментов. Как войдешь, справа от себя увидишь большой деревянный сундук. Мы его использовали для хранения инструментов. Может, найдешь что-нибудь полезное. Там есть топор, это я точно знаю. Настоящий колун, не то что топорик на крыльце. Ты же говорил, что дрова надо расколоть. Захвати топор, если сможешь.
– Значит, я спускаюсь с крыльца и поворачиваю вон туда, верно? – Тирни показал рукой общее направление.
– Верно.
– Есть что-нибудь по дороге, чего мне следует опасаться? Ну, например, пень, яма, валун?
Лилли задумалась.
– Нет, по-моему, ничего такого нет. Дорога ровная. Но как только ты пересечешь прогалину и углубишься в лес…
– Знаю, – ответил он мрачно. – Будет гораздо тяжелее.
– Как ты там что-нибудь разглядишь?
Тирни извлек из кармана куртки миниатюрный фонарик. Лилли сочла его ненадежным.
– А вдруг батарейка сядет? Ты можешь заблудиться.
– У меня есть шестое чувство, я умею ориентироваться. Если я сумею туда добраться, значит, сумею и вернуться. Но если свет в доме погаснет, пока меня нет… Я жду этого с минуты на минуту. Обледенение проводов – штука скверная, – пояснил Тирни. Лилли согласно кивнула. – Ну, словом, если свет в доме погаснет, зажги одну из свечей и поставь ее на подоконник.
– У меня нет спичек.
Он вытащил коробок из другого кармана и протянул ей.
