Уэс схватил его за руку, развернул лицом к себе и грубо толкнул назад, прямо на зеркальную стену.
– Ты мне не дерзи, а не то возьму ремень и выпорю.
Скотт лишь засмеялся в ответ:
– Плевать я на это хотел.
– Когда я с тобой покончу, плевать не будешь. – Уэс бросил на сына гневный взгляд и отступил. – Я тебя не понимаю, Скотт. Откуда такая неблагодарность? Думаешь, я ради собственного удовольствия с тобой тут парюсь? Думаешь, мне заняться нечем? Я все это делаю только ради тебя.
– Кому ты мозги пудришь? – вдруг заорал на него Скотт. – Ты все делаешь только для самого себя!
Уэс по опыту знал, что Скотт унаследовал от Доры не только пластичную мускулатуру, но и ослиное упрямство. Не надо наседать на мальчишку, напомнил он себе, а то упрется, и с места его не сдвинешь. Ему хотелось врезать сыну за то, что посмел дерзить, но он обуздал себя и заговорил вполне миролюбиво:
– Ты ошибаешься, сынок. Да, конечно, – заторопился Уэс, не давая Скотту возразить, – мне приятно знать, что ты самый сильный, самый быстрый, самый лучший, но…
– Но тебе плевать на меня.
Уэс искренне обиделся:
– Как ты можешь так говорить после всего, что я для тебя сделал?
– А что ты для меня сделал? Что ты сделал для меня сегодня, а? Ничего. Когда эти фэбээровцы стали спрашивать, почему мы с Миллисент порвали, это мне они поджаривали задницу, а не тебе. Это я заикался и молол всякую чушь, а не ты. А ты сидел там и слова не сказал, вот что ты делал.
Уэс заговорил очень тихо:
– А ты хотел, чтобы я выложил им всю правду-матку? – Он заметил промелькнувшую в глазах сына неуверенность и бросился в атаку: – Мы же об этом никогда не говорили. Думаешь, это удачная мысль – обсуждать такие вещи прямо при них? При твоей матери? Тебя бы это не смутило, если бы они узнали, что твоя девушка предпочла меня тебе?
– Ничего она не предпочла.
– Мне она не так говорила, – усмехнулся Уэс. – Ты же был там. Ты все видел. По-твоему, она не получала удовольствия? А по-моему, очень даже. Да она меня ухайдакала. Сама, заметь. Сама.
Он видел, как висящие по швам руки Скотта сжались в кулаки. Его лицо побагровело, но вовсе не от разминки. Дыхание участилось. Он был в бешенстве. Казалось, он вот-вот взорвется.
Уэс предпочел бы, чтобы он взорвался. Уж лучше бы Скотт набросился на него и врезал бы ему от души. Уэс, конечно, дал бы сдачи, но зато в парне проснулась бы наконец спортивная злость. И вообще, ему полезно выпустить пар. Пусть ведет себя как мужчина!
Увы, к его огромному разочарованию, даже отвращению, глаза Скотта наполнились слезами. Вот таким нытиком вырастила его Дора.
– Ты нарочно подстроил, чтобы я застал вас вдвоем, – бросил Скотт.
Уэс не стал это отрицать.
– Пора было кому-то ткнуть тебя носом в тот очевидный факт, что эта девица – шлюха, и нечего нюни распускать насчет нее.
– Это неправда! Ты… Ты…
– Я отпустил пару намеков, и она все правильно поняла. Она не была невинной овечкой, Скотт. Я ее ни к чему не принуждал. Черт, мне даже стараться не пришлось. Она прекрасно знала, за чем пришла ко мне в кабинет в тот вечер. Я влез к ней в трусы на раз-два-три. Сказать по правде, на ней и трусов-то не было, и уж она позаботилась, чтобы я об этом знал. Если перестанешь злиться хоть на минуту и задумаешься, ты поймешь, что она собой представляет. Она давно задумала поиметь нас обоих – и сына, и отца. Задолго до того, как я ее хоть пальцем тронул.
– Ты омерзителен.
– Я? Это я омерзителен? Почему я? Это она польстилась… ради острых ощущений. А я сделал это ради тебя.
– Это… это дерьмо! – взорвался Скотт. – Ты все это нарочно подстроил, чтобы мне показать, какой ты крутой.
Уэс хотел положить руку на плечо Скотту, но, когда Скотт стряхнул ее, сердито бросил:
– Если бы я пришел к тебе поговорить по-мужски, как отец с сыном, и сказал, что твоя милашка – шлюха, ты бы мне поверил? Черта с два бы ты мне поверил! Тебе надо было увидеть собственными глазами, чтобы поверить. Я знал, как положить этому конец. Ты должен был увидеть нас вместе.
– Миссия завершена, – саркастически заметил Скотт.
– Чертовски верно! Тебе надо было избавиться от нее по множеству причин. Считай, что я оказал тебе услугу.
– Ты трахал мою девушку, чтобы оказать мне услугу?
– Я не могу это обсуждать, когда ты извращаешь все мои слова, – вздохнул Уэс.
– Сколько раз?
– Что?
– Не коси под дурачка. Ты меня слышал. Сколько раз ты был с Миллисент? Только в тот раз на твоем столе? А может, я случайно вас застал, и ты только теперь придумал всю эту шикарную историю про то, что оказал мне услугу?
– Скотт.
– Сколько раз?
– Ну, ладно, несколько раз, доволен? – прокричал в ответ Уэс. – Я не считал. Это не имеет значения. Ты просто не хочешь…
Скотт взял куртку тренировочного костюма и всунул руки в рукава, потом подхватил пуховик и направился к выходу.
– Вернись, Скотт, – приказал Уэс. – Мы не закончили.
– О нет, закончили.
– Ты куда?
Скотт шел вперед, не останавливаясь.
– Если ты подобным образом пытаешься поквитаться…
Скотт остановился и повернулся кругом. Глядя прямо в глаза Уэсу, он улыбнулся:
– Я уже поквитался. С вами обоими.
25
Когда Тирни сказал, что им пора в постель, он говорил буквально. Оставив ее сидеть у огня, он встал, собрал все одеяла и свалил их на матрац. Он поймал на себе ее изумленный взгляд.
– Я не собираюсь спать на диване, – принялся он оправдываться. – Он мне мал. Я чувствую себя так, будто меня переехал грузовик. Мне нужен весь мыслимый комфорт, какой возможен в этих условиях. Можешь взять лишнее одеяло и подоткнуть под себя, чтобы мы не соприкоснулись даже случайно.
– Ладно.
Лилли встала и прошла в ванную. Не было необходимости напоминать ей, что надо спешить: в спальне и в ванной стоял ледяной холод.
Когда она вернулась, он опять подкладывал дрова в камин.
– Ты ляжешь здесь, ближе к огню.
Лилли перешла, куда он указывал, но не легла, пока он не скрылся в ванной. Следуя его предложению, она подоткнула под себя одеяло. Тирни вернулся через несколько минут. Она увидела, что он медлит, поглядывая на мокрые внизу штанины джинсов.
– Хочешь их снять? – спросила Лилли.
– Да, но я этого не сделаю. – Тирни лег поверх одеяла, которым она укрыла себя, и накрыл остальными их обоих. Он застонал, укладываясь на матраце.
