– Вы пришли! – растерянно и радостно воскликнул стоящий в дверях человек.
В крошечной прихожей, немного привыкнув к полутьме, Джек наконец разглядел Дэвиса и невольно вздрогнул. Бывший торговец был болезненно худым, с запавшими глазами и спутанными в колтун волосами, в которые набились репьи и солома. За свою жизнь Джек повидал немало обездоленных и знал, во что превращает человека нищета, но даже он ужаснулся при виде Дэвиса и мысленно исполнился уважения к Лайзе, которая не брезговала этим несчастным, неухоженным существом.
Тем временем Лайза познакомила мужчин и провела их в довольно уютную комнату. Пол здесь был земляной, но перед старинным камином лежал сравнительно новый коврик. Рядом помещались столик, пара стульев, кровать, на окнах висели простенькие занавески. С потолка свисали пучки сухих цветов, в вазе на столе стоял букет роз и триллиума.
– Это мое убежище, – объяснила Лайза, смахивая пыль со стульев у грубого стола. – Дом уже не принадлежит папе – его купил лорд Галифакс, но последние пятнадцать лет он в Миддлдейле не появлялся. Еще в детстве я убегала из дома и пряталась здесь. Я предлагала мистеру Дэвису поселиться здесь, но в ясные дни дом виден с соседнего холма, и мистер Дэвис отказался. Он боится, что кто-нибудь узнает, что он вернулся в Миддлдейл, поэтому живет вместе с семьей в лесу. Мистер Дэвис, присядьте и расскажите мистеру Фэрчайлду все по порядку.
Первой заняла стул Лайза, рядом с ней робко пристроился Дэвис. Джек уселся напротив и весь обратился в слух.
– Шесть месяцев назад какой-то человек предложил мне продать лавку. Я сказал, что не продам ее ни за какие деньги. Он страшно разозлился. – Дэвис стиснул костлявые руки и устремил взгляд в угол. – Я сразу понял это. Если бы я знал, как дорого обойдется мне упорство, я бы продал лавку – Бог с ней! Но я ничего не подозревал, сказал, что никуда из Миддлдейла не двинусь – это мой дом. А через несколько дней я нашел прибитую к двери записку. В ней говорилось, что мне лучше убраться из города по-хорошему и больше сюда не возвращаться или пенять на себя. Спустя два дня я получил еще одно такое же письмо. Потом опять явился все тот же человек: он по-прежнему хотел купить у меня лавку. Но я стоял на своем, подозревая, что это он угрожает мне, чтобы запугать меня, а заодно и сбить цену. В ту же ночь дом загорелся.
Джейкоб Дэвис умолк. Он ломал мозолистые пальцы и пытался прикусить трясущуюся нижнюю губу.
– Так я потерял все. Расплатиться с долгами я не смог. Я чуть не лишился рассудка, когда меня упекли в долговую тюрьму. Жена с дочерью поселились рядом, в трущобах. Вскоре мой кузен умер, оставив мне немного денег. Если бы не они, меня бы уже не было в живых. Вы знаете, что такое тюрьма Флит?
– Могу себе представить, – тихо отозвался Джек.
– Нет, чтобы узнать, надо побывать там самому.
– Боже упаси. Лучше поверю вам на слово.
– Пока я сидел там, я поклялся отомстить тем, кто разорил меня.
Джек склонил голову набок.
– Если не ошибаюсь, вы считаете, что ваш обидчик – дворянин?
– Тот мерзавец, который угрожал мне, как-то раз обмолвился, что если я откажусь продать лавку, «его светлость» будет недоволен. А второй, видимо, его сообщник, называл его Роджем.
– Мистером Роджем? – уточнил заинтригованный Джек.
– Нет, просто Роджем.
– Роджер, – тихо подсказала Лайза.
Джек помолчал, мысленно гадая, почему она так уверена в этом, а потом попросил торговца продолжать.
– Так что же, мистер Фэрчайлд? – спросил в заключение Дэвис. – Вы поможете мне наказать виновного?
Лайза выпрямилась, затаив дыхание.
– Вы возьметесь за это дело?
Джек посмотрел на Лайзу, поражаясь ее выдержке и находчивости, потом, на ее друга, поднялся и склонился над столом, упираясь в него ладонями.
– Мистер Дэвис, вы жаждете не правосудия, а мести, – заявил он.
– А разве это не одно и то же? – возразил Дэвис.
– Не всегда. Из тюрьмы вы уже выбрались. Пора начинать жить заново.
– Но как, если я потерял все, что имел?
Ответа у Джека не нашлось. Пожалуй, его и не существовало. Но Джек твердо знал одно: если он перестанет прибегать к помощи закона, чтобы защищать обездоленных, он лишится всякого уважения к самому себе.
– Хорошо, мистер Дэвис, я займусь вашим делом. Не стану обещать, что мы найдем преступника, но зато больше вам не придется бояться тюрьмы.
– О, спасибо, сэр! – Джейкоб схватил его за руку и воодушевленно потряс ее. – Спасибо!
– Благодарить меня пока рано. – Джек помог собеседнику сесть и высвободил руку. – Как вы думаете, почему вам угрожали? Зачем заставляли уехать из города?
Джейкоб покачал головой:
– Ума не приложу, сэр. Я думал, тому человеку нужен мой дом. Или участок – самое удобное место для лавки во всем городе.
– Но дом сгорел, – напомнил Джек.
– Верно, сэр.
– Кто же купил участок?
– Не знаю, сэр. Судебный пристав продал его, чтобы заплатить мои долги, но кому – не знаю. А выяснять боюсь: вдруг я еще кому-нибудь задолжал? И меня опять посадят в тюрьму…
Джек задумчиво погладил подбородок.
– Похоже, тот человек, который первым предлагал купить у вас лавку, просто хотел выгнать вас из города. Он добился своего, и тогда участок купил кто-то другой.
Лайза и Джейкоб переглянулись, и он восхищенно закивал:
– Может быть. Очень может быть, сэр.
– Значит, по какой-то причине вас пытались выжить отсюда. Вы никогда не говорили об этом с женой или дочерью? Может, они догадываются, кому вы помешали?
Дэвис покачал головой:
– Нет, сэр. Жена озадачена, как и я. А дочь Аннабелла… из нее и слова не вытянешь. Особенно после жизни в Лондоне.
– Попробую что-нибудь разузнать. Возвращайтесь к жене и дочери, мистер Дэвис, и подробно расспросите их обо всем, что случилось перед пожаром – может, они видели незнакомых, людей или заметили что-то странное. Все, что узнаете, сообщите мне.
– Будет сделано, сэр. Сейчас же и пойду. Спасибо вам, мисс Крэншоу.
Лайза проводила старика до двери, пожелала ему всего хорошего, вышла следом на дорожку. Дождавшись, когда он скроется из виду среди яблонь, она повернулась к двери коттеджа и вдруг поняла, что ей нечем дышать. Настал решающий момент. Возможно, такого случая ей больше не представится. Надеяться, что Джек спасет ее, ей никто не мешает, но поручиться за это нельзя. Джек еще не знает, какую участь уготовил ей Баррингтон. Значит, уступить желаниям следует, немедленно, пока еще есть шанс.
Войдя в комнату, Лайза обнаружила, что Джек в глубокой задумчивости сидит за столом, подпирая щеку кулаком. При виде Лайзы его глаза потеплели.
