Ровно в два часа дня повезут деньги.
Раньше, около полудня, на соседней с банком улице появятся ремонтники с отбойными молотками. Кто, зачем и по чьему распоряжению периодически долбит асфальт в городах, никого из городских обитателей давно не волнует. И важно, чтобы инкассаторы отметили для себя: дорожные работы начинаются. Потому что на момент, когда их бронированный автомобиль загрузят опечатанными банковскими мешками, работы будут развернуты и ремонтники даже успеют приостановить их, собравшись на обеденный перерыв. Машины же будут вынуждены ехать в объезд, и подозрения у инкассаторов это не вызовет.
Дальше возможны варианты. Кондрату не нужно было изучать карту города — Докер знал родной Мариуполь, как свою квартиру. Собственно, вариантов было немного, всего два — традиционный и логичный. Если перевозчики денег двинутся по обычному пути, они увязнут в небольшой тянучке: улица, по которой водители поедут в объезд дорожных работ, частично уже перекрыта, и задержка движения случится обязательно. Логика же предполагала следующее: инкассаторы решат не лезть со своим важным грузом в тянучку, а пойдут переулком, срезая угол и выезжая на дорогу, по которой и собирались двигаться.
Оба пути контролировались людьми Кондрата. Их хватало не только для такой рядовой, в общем-то, городской операции — свою маленькую армию он собирал три последних года и еще четыре месяца муштровал, готовясь к решительным наступательным действиям. Выставлять против бывших друзей Гусли и Валета десяток бойцов было слишком самоуверенно. Потому перевозчиков — водителя, старшего группы и двух охранников из «Титана» — вели и передавали по эстафете от самого банка. Если они лезли в тянучку, тогда имитировалась дорожная авария и машину с деньгами брали в тиски. Риск в том, что действовать приходилось при свидетелях, в тесноте, и обязательно предполагались дополнительные жертвы, чего Кондрату именно сейчас не хотелось: с него достаточно того, что менеджер-наводчик, уйдя в половине второго пообедать, не вернется ни в банк, ни домой — труп должны выловить из моря через сутки. Если же перевозчики решат проскочить переулками, нарушая заодно все правила дорожного движения, то в этом случае, как только их машина сворачивала, отдавался приказ стоящей наготове фуре. Она блокировала выезд спереди, а Докер на своей машине перекрывал пути к отступлению.
Лупануть по кабине гранатой из подствольника сбоку, чтобы не задеть груз, — всего-то делов…
Когда Кондрат уже ставил свой джип на дозволенное патрульным место, снова отзвонился Костя Докер. Как и рассчитывали, инкассаторы решили не потеть в тянучке, а срезать путь.
Значит, для водителя, старшего сопровождения и двух охранников все закончится раньше и быстрее.
Кондрат знал: если перевозчики денег в принципе и ожидают нападения, то уж точно не такого дерзкого и беспредельного, как в годы его молодости.
Через три минуты начнется большая стрельба, и стоять здесь уже не имело никакого смысла. Включив радио, Кондрат мягко тронул джип с места.
3
Лилька позволила своему будущему мужу отгулять обязательный с некоторых пор мальчишник накануне свадьбы с одним условием: никакого алкоголя. В крайнем случае — пиво.
Конечно, запрет не распространялся на всю компанию, которая собиралась провести отвальную вместе с Валерой Поляком. Друзья могут напиваться и накуриваться до полного изумления. Тем более что по сложившейся традиции холостяцких вечеринок, которую молодые люди почерпнули из американских фильмов, все оплачивают именно друзья. Даже если жених нарушит уговор, свадьбу никто не отменит. Но какой-то запрет на него наложить все-таки надо. А уж дружков своего будущего мужа Лиля изучила как следует: те, кто считал себя самым близким, откровенно паразитировали на Валерке. Фантазия этих кровососов распространялась не далее водки, виски и марихуаны, ведь всеми этими радостями жизни парни будут пользоваться вместе с Валерой, а вот нанять для него стриптизершу или, того хуже, оплатить проститутку у них кишка тонка.
В их отношениях явно лидировала Лиля. Будучи до мозга костей дочерью своей матери, которую жизнь трепала, но не свалила, а только учила и закаляла, дочь Тамары Сорокиной как-то незаметно для окружающих прибрала к рукам перспективного жениха. Чем снискала любовь его родителей: мать, будущая свекровь и особенно отец уже не знали, что делать с сыном. Тот, будучи юношей неглупым, был совершенно лишен каких-либо бойцовских качеств, необходимых не только будущему юристу, но и мужчине вообще, особенно донбасскому, и тем более, если он уже имеет по окончании университета работу в фирме отца. Ведь к двадцати годам Валера Поляк сформировался абсолютно слабовольным и ведомым по жизни молодым разгильдяем.
Родителей слишком напрягала его компания. Вернее, ни они, ни Лиля не могли уверенно сказать, кто входит в «ближний круг» их сына. Он был единственным наследником крупного провинциального предпринимателя и племянником провинциального же мэра. То есть полноценным современным барчуком, не стесненным в средствах. Потому в фарватере Валеры Поляка постоянно крутились парни и девушки, которых трудно было запомнить по именам и сложно различить в толпе. Не помогали профилактические беседы дяди Аркадия, благодаря которому бизнес Поляков в Новошахтерске и окрестностях развивался успешно и без особых проблем даже во времена кризиса. Лиле воздалось от родителей избранника за то, что девушка все-таки расчистила вокруг него кучу малознакомых людей, заставила парня взяться за свой незаурядный ум и начать проявлять свои действительно недюжинные природные способности, унаследованные от отца и дяди.
Еще не скрепив свои отношения с Лилей узами брака, Валера Поляк стал слышать в свой адрес словечки типа «подкаблучник» и потому периодически срывался с цепи в загул, доказывая не столько приятелям, сколько самому себе, что он не тот, кем его считают. Сначала Лиля искала его по всем злачным местам Донецка, потом перестала: все равно через день, через два, максимум через три Валера, помятый, потрепанный, без денег и с безумным взглядом, приползал к ней, становился на колени, вымаливая прощение. К чести Валеры, чем дальше развивались их отношения, тем реже становились его загулы. Лиля несколько раз хотела порвать с ним, но тут вмешивалась мама, опытная и бывалая женщина, предвидевшая огромные перспективы их союза, в котором ее дочь еще до замужества заняла лидирующие позиции. Будущий зять управляем, что вполне устраивало предприимчивую Тамару Сорокину.
Сам же Валера Поляк, понимая, что будущая жена если не умнее, то практичнее его и что только она сможет постепенно оградить его от надоевшей компании случайных приятелей, тем не менее чувствовал себя на собственном празднике жизни неловко. Как и следовало ожидать, мероприятие с громким названием «мальчишник» превратилось в обычную пьянку в снятом заранее новошахтерском кабаке. На том, чтобы гулять в Новошахтерске, настояла Лиля. Городок небольшой, приличных заведений не так уж много, племянник мэра не станет гулять абы где, его здесь знают. Потому, как ни верти, прощание с холостой жизнью пройдет на виду, даже если Лиля и ее подруги при этом присутствовать не будут. Такое положение вещей уже существенно ограничит если не пьяные фантазии его дружков, то желания и возможности Валерия. Он чувствовал это, понимал, что загнан в ловушку, и постепенно начал тяготиться этим: ему казалось, что пацаны чем дальше, тем больше подсмеиваются над ним. Однако рвануть с поводка уже не мог. Потому сидел на указанном ему почетном месте, мучил в руке бокал с шампанским и односложно отвечал на какие-то вопросы, касающиеся завтрашнего торжественного мероприятия.
