— Может, со временем поверит…
Николь снова кивнула и подошла к Гленнит. Корзина знахарки была битком набита баночками и мешочками с травами, которые она принесла в крепость некоторое время назад, чтобы лечить Фокса.
— Ты что же, собираешься возвращаться в деревню?
— Да, я совсем забросила свой сад и огород. К тому же в деревне есть и другие люди, которым нужна моя помощь.
— Рейнар регулярно заботился о твоем саде и ни дня не пропускал, чтобы не наведаться в деревню.
Гленнит приподняла брови.
— Но от него мало толку. Он не отличит базилик от петрушки или белладонну от собственной задницы. Кроме того, я просто хочу вернуться домой, где могу побыть наедине сама с собой. — Она состроила гримасу. — Здесь, в замке, слишком много людей. Куда бы я ни пошла, меня повсюду останавливают и задают дурацкие вопросы вроде того, как я умудрилась поднять на ноги Фокса.
Николь улыбнулась:
— Я не подозревала, что пребывание здесь вылилось для тебя в настоящее испытание. В любом случае спасибо за самопожертвование. Я всю жизнь буду тебе благодарна за все, что ты сделала.
Гленнит пожала плечами.
— Таково мое предназначение. А Фокс — он поместный лорд, справедливый и великодушный к тому же. Если бы он умер, в неразберихе многие могли бы пострадать.
— Иисусе Христе! — произнесла Николь. — Подумать только, я едва не потеряла его во второй раз.
— Но все обошлось. Слава Богу.
Глава 24
Наступившая осень принесла с собой дожди. Николь взглянула на долину. Лес и открытые пространства радовали глаз россыпью меди, золота и бронзы, слегка тронутой серебром утреннего тумана. Со дня поражения Фитцрандольфа прошло почти два месяца, и в воздухе уже чувствовалось приближение зимы.
Укутавшись поплотнее от промозглого холода в малиновую накидку, Николь пересекла внутренний двор.
— Я иду в деревню, чтобы повидаться с Гленнит, — крикнула она, остановившись у сторожевой башни. — У нее есть снадобье, которое нужно Фоксу.
Из-за зубцов показалась голова Генри.
— Будьте осторожны, миледи. Дорога грязная и коварная. Вы уверены, что не хотите взять лошадь или сопровождающего?
Она покачала головой. Прогулка даст ей время для размышлений. Ей нужно продумать свой план до конца.
Как только она вышла за ворота крепости, яростный ветер разметал ей волосы. Дорога была размытой, и, чтобы не поскользнуться, приходилось тщательно выбирать путь.
Она торопливо шагала по дороге. Деревенские жители, трудившиеся на огородах, вышли ей навстречу, чтобы поздороваться.
— Добрый день, миледи. Как здоровье де Кресси?
— Да, сделайте милость, скажите, как там милорд?
Николь горестно покачала головой.
— Думаю, его дела шли бы на поправку быстрее, если бы он так себя не изнурял. Вчера он вышел на учебное поле и провел несколько схваток с одним из оруженосцев, чтобы научиться снова держать щит. — Она вспомнила, как Фокс вернулся в замок с бледным от боли лицом. Она надеялась, что он запомнит урок надолго. — Сегодня он собирался выехать на верховую прогулку. Думаю, что она не утомит его до такой степени.
Сельские жители закивали головами. Ее ответ, по-видимому, удовлетворил их.
— Он молодой и сильный, — заметил один из мужчин. — Ему не понадобится много времени, чтобы окончательно выздороветь.
Николь не могла не согласиться. Она надеялась, что так оно и будет. Ей не терпелось как можно скорее привести свой план в действие.
Распрощавшись с вилланами, она продолжала путь к домику Гленнит. У порога хижины она позвонила в колокольчик. Знахарка появилась в дверном проеме и тут же отступила в сторону, позволяя Николь войти.
— В замке все в порядке?
— В порядке, — подтвердила Николь. — А как дела у тебя?
— Порой я чувствую себя уставшей, но Рейнар регулярно навещает меня и помогает чем может.
— А что он думает по поводу того, что ты ждешь от него ребенка?
— Конечно, он очень рад. — Губы Гленнит тронула легкая улыбка. — Он полагает, что будет мальчик.
Николь в ответ улыбнулась. Бедный Рейнар.
— Я уверена, из него выйдет хороший отец. Он с большой теплотой относится к Саймону, повсюду таскает его за собой по замку и даже берет на учебное поле. — Она сняла накидку, и улыбка сползла с ее лица. — Но надо сказать, что мне их дружба совсем не по душе. Ему всего три года. У него впереди уйма времени, чтобы познакомиться с оружием и постичь ратное искусство.
— У него это в крови, — пояснила Гленнит. — Я не сомневаюсь, что из него вырастет настоящий рыцарь. — Она переключила внимание на огонь, пылавший в очаге. — А как держится с ним Фокс?
Николь наблюдала, как Гленнит, орудуя металлическим крюком, сняла с огня котелок с кипящей жидкостью.
— Он достаточно хорошо обращается с мальчиком. Мне бы хотелось, чтобы и со мной он был не менее ласков.
— Он все еще зол и холоден с тобой? Николь утвердительно кивнула.
— Но, мне кажется, я его понимаю. Он такой упрямый и настырный. Если уж что-то втемяшил себе в голову, то ни за что от своего не отступится. Думаю, что такая твердолобость когда-то и позволила ему выжить. Благодаря ей на протяжении трех лет он не упускал из виду конечную цель: вернуться в Вэлмар и избавить меня от мучителя, но та же твердолобость теперь мешает ему простить меня. Но у меня есть план, как все изменить.
— Выпей немного снадобья. — Гленнит протянула Николь глиняную чашу с жидкостью. — Потом присядь к огню и поведай мне о своей задумке.
Гленнит выслушала ее не перебивая, хотя ее брови то и дело вопросительно взмывали вверх, а губы шевелились.
— Твоя смелость меня восхищает. Впрочем, ума тебе всегда было не занимать, а твоей хитрости может позавидовать любой.
Николь поморщилась.
— Да, но я часто размышляю, что уже заплатила дорогую цену за свою склонность к интригам. Но мне больше ничего не приходит в голову, и я не представляю, что делать. Скажи по правде, что ты думаешь относительно моего плана? Как ты считаешь, у меня получится?
— Как бы Фокс на тебя ни сердился, но я готова биться об заклад, что желание сильнее. Я очень сомневаюсь, что он сможет тебя отвергнуть.
— Тогда мне понадобится твоя помощь, — промолвила Николь и нервно облизнула губы. — И Рейнара. Как ты думаешь, он согласится пойти мне навстречу?
Гленнит пожала плечами.
— Вообще-то он уже смягчился по отношению к тебе. Не в его характере злиться и мстить. А когда я пояснила ему, что для женщины естественно ставить благополучие своего ребенка выше всего на свете, то он лучше понял твои поступки. Теперь, когда я ношу под сердцем его ребенка, он видит все в новом свете.
