— Кстати, что там Берков насобирал на Прыгова?
— Пусто, Танечка. Мальчик ведет себя вполне образцово.
— Тогда давайте расстанемся до завтра, и может быть, к середине дня у меня будет в руках ниточка.
* * *
Рано утром я заскочила в больницу. Трофимовского уже перевели в наркологическое отделение. Он делил палату с девятью джентльменами, чью ясность разума медицина поставила под сомнение.
— Как дела? — без церемоний осведомилась я, присаживаясь на стул.
— Завтрак мне не понравился, — ответил бухгалтер.
— Это нормально. Других новостей нет?
— Все тихо и спокойно. Ночью было плохо. Что-то вкололи, и я стал себя чувствовать лучше.
— Вы спали уже здесь?
— Да. Обстановка похуже, зато вроде бы находишься там, где и должен.
— Давайте продолжим наши игры. Можете рассказывать о своих подозрениях не только врачам, но и соседям по палате. Для нас важен слух.
— Я жалею, что согласился. Теперь моя жизнь в опасности.
— Ничего подобного. Еще раз повторяю — питайтесь только в столовой, и ничего неприятного не произойдет. Хочется «Найс боди»?
— Очень.
— Не забывайте, что на самом деле ваш организм требует даблнаролфин.
— Я вылечусь?
— Не сомневаюсь.
Мы расстались, и я пошла дальше, по этапу, к дедушке Валанову.
— Здравствуйте, доктор! — Он попался мне навстречу с толстой папкой в руках.
— Через пять минут обход, не мешайте мне, — сердито пробурчал эскулап.
— Только один вопрос. Вы используете в своей практике нитрозепам и аминазин?
Он остановился.
— Да. Обычное дело. Прошу вас, поговорим позже. По вашей милости у нас завтра снова комиссия.
— При чем тут я?
— Вы же здесь ходите, что-то вынюхиваете, не даете спокойно работать, поднимаете шум.
— Я же не милиция.
— Не знаю. Собирается все начальство больницы и намеревается пройтись по корпусу сверху донизу. Санитарки сегодня отсюда в лучшем случае выползут, будут драить весь день. А меня, наверное, просто вынесут.
Я перестала цепляться к Валанову и пошла в гости к Пленке.
— Привет, старуха! — встретила она меня громким воплем. — Смотри вокруг. Всем хочется укольчика, и только мне все нипочем! — Абсолютно голая, она скакала на постели.
Я огляделась. Действительно, все обитательницы палаты номер пять чувствовали себя неважно, и каждая на своем месте тихонько покручивалась. Иногда какая-нибудь женщина испускала стон, и становилось совсем тошно.
— Гулять пойдем?
— Не пустят.
— Со мной пустят. Одевайся, пошли.
На улице еще осталось с ночи немного свежести. Мы привыкли к жаре. Двадцать градусов кажутся нам прохладой. Скоро август, и этот кошмар кончится. Потянет осенью, а пока надо радоваться слабому ветерку, залетевшему во двор и играющему с деревьями и волосами.
— Наркотики не отшибли тебе память?
— Ведьма, зря ты так, я ведь совсем молоденькая.
— Перед смертью Лены было ли какое-нибудь начальство в корпусе и в вашей палате?
— Было и в корпусе, и в палате. В конце рабочего дня доктора устроили общий осмотр.
— В палату заходили надолго?
— Вошли, побухтели и пошли дальше.
— Кто заходил?
— Главврач Симбирский, начотделения, Иволга, Валанов и еще какой-то мужик. Черноволосый такой, высокий. В первый раз видела.
Неужели!
— Кто из них, по-твоему, главнее — начотделения или этот высокий черноволосый?
— Не знаю. Одинаково. По сравнению с Симбирским они все мелочь.
— Сможешь описать незнакомца?
— Да псих он.
— С чего ты взяла?
— Глаза бешеные. Сам какой-то заторможенный. Сутулый.
— Продолжай.
— Ну, че. Руки у него волосатые. Щупал он меня. «Печень увеличена, диафрагма угнетена» — передразнила она с хрипотцой.
— У него скрипучий голос?
— Да. Наверное, курит много. Больше ничего не могу сказать.
Она не представляла себе, насколько полным и важным для меня был ее ответ.
Завтра очередная проверка, и к ней надо как следует подготовиться.
* * *
Выяснение подробностей пребывания Светы в офисе растянулось на несколько часов. Я не теряла времени даром и вырвала из привычной суеты Веру Вятскую.
— Можно с тобой поговорить?
Вера работала очень давно и считалась ветераном этого бизнеса. Она была моложе меня, но занимала более высокое положение, поэтому и говорила со мной несколько пренебрежительно.
— Проблемы с реализацией?
— Нет, я совсем не о том. Меня сюда привели Катя Калинина и Света Уварова. Я оказалась под ними. Что ты думаешь о них?
— Тебе интересно, под кого ты попала? Но это не играет никакой роли. Здесь каждый сам себе босс. Ты можешь послать все к чертям и вообще не начинать крутиться. Процент таких людей очень высок. Остаются единицы.
— Я хочу остаться.
Она кивнула, что понимает меня.
— Про Катю я ничего не могу сказать. А вот Света когда-то была моей клиенткой. Теперь она зарабатывает весьма неплохо.
— Уварова покупала у тебя «Найс боди»?
— Да. И похудела. Даже слишком. Такое ощущение, что параллельно с этим она сидела на игле. Но потом она вовремя опомнилась и смогла вылечиться. Сейчас у нее неплохая выручка. Правда, у меня побольше. В общем, Света нормальная баба. Иногда дает очень умные советы. К ним не грех и прислушаться.
Поблагодарив Вятскую за консультацию, я продолжала заниматься сбором информации.
К концу рабочего дня я знала, что Света ушла вчера в шестом часу, а до этого здесь произошла довольно неприятная история.
Получив на складе товар, Уварова прошла к столу, где уже сидели трое: девушка Вятская, тетушка Узлова и бабуля Носова. Вчетвером они мило трепались некоторое время, потом к ним присоединились Прыгов, его секретарша и завскладом. Выручка в тот день была хорошая, и в конце рабочего дня Дима раскошелился на большой торт. Чаепитие сопровождалось дебатами на разного рода темы, пока Уваровой не взбрело в голову начать вслух сомневаться в достоинствах «Найс боди» и говорить о возможном привыкании к препарату. Описывая эту сцену, бабуля Носова выделяла такие глаголы, как: потреблять, вынуждать, просить, платить и, наконец, помирать.
