Основным толчком, расшатавшим душевное здоровье горожан, был, разумеется, внезапный арест и содержание под стражей любимца публики Александра Белова, являвшегося руководителем комбината-кормильца. Но проблема не исчерпывалась одним только страхом потерять рабочее место. Неуверенность в завтрашнем дне ощущалась людьми поистине в глобальном масштабе и находила самые разные формы проявления. Оттого и клиническая картина протекания заболеваний была очень разнообразной.
Так, одним из наиболее сложных случаев была история гражданки Песцовой, ныне пенсионерки, а в недавнем прошлом начальника налоговой инспекции. Вызванная в прокуратуру для дачи свидетельских показаний по «делу Белова» семь раз, она ощутила в себе явные симптомы раздвоения личности. Старый и очень опытный работник, Песцова обладала свойством чутко улавливать, какого именно ответа ожидает от нее собеседник. И это замечательное свойство сыграло с ней на допросах злую шутку.
В первый день она предоставила следователю стройную и четкую картину событий двухгодичной давности, тем более, что довольно хорошо помнила результаты проверок финансовой деятельности «Красносибмета». Она чувствовала себя вполне уверенно, зная, что предоставленные ею сведения легко подтвердить многочисленными актами проверок. Вечером того же дня пенсионерка почитала газеты, просмотрела выпуск новостей и аналитическую программу «Доколе?» с Варварой Троегрудовой, то есть, ничего экстраординарного с ней не произошло.
XXI
Однако на утро, в ходе следующего допроса она дала показания, диаметрально противоположные вчерашним. На следующий день история повторилась, и свидетель теперь уже опровергла себя вчерашнюю. И так семь раз.
Всерьез испугавшись за свой рассудок, Песцова помчалась на бывшую работу и погрузилась в изучение архивов. Казалось бы, в зачумленном мозгу все должно было встать на свои места. Но болезнь только усугубилась: документы, под которыми стояла ее подпись… точно так же опровергали один другой. У опытного работника возникло подозрение, что часть актов уже задним числом была сфальсифицирована, а ее подпись попросту подделана. Но… какие именно акты проверок были подлинными, а какие сфабрикованными, она разобраться уже не могла. Пережитый стресс, усугубляемый паническим страхом за уголовную ответственность в связи с дачей ложных показаний, привел несчастную в состояние глубочайшей депрессии с элементами бреда.
Это только один случай, а их у доктора Ватсона было множество. Среди пациентов находились мнимые руководители «подставных фирм», созданных «под давлением Белова» и мнимые конкуренты, которым мнимый Белов угрожал фантастической расправой. Были даже мнимые киллеры, нанятые виртуальным Беловым для убийства мнимых- конкурентов. После всего услышанного Станислав Маркович Вонсовский стал всерьез опасаться грозящего лично ему профессионального заболевания. Ведь его именитый коллега, величайший ученый-психиатр Бехтерев еще в конце позапрошлого века вовсю оперировал такими понятиями как «психическое заражение» и «психическая инфекция».
Именно по этой причине он с большим недоверием и осторожностью отнесся к новому пациенту, тоже, кстати, пенсионеру, который с порога заявил, что является свидетелем убийства редактора газеты «Колокол» журналиста Безверхих. На осторожный вопрос доктора, почему же «свидетель» не пошел со своими сведениями в прокуратуру, а вместо этого явился к врачу, дедушка вполне аргументированно ответил:
— А я там был! Вернее даже, не в прокуратуре, а в райотделе милиции. Знаете, там раньше штаб «народных дружин» располагался…
В милиции его выслушали очень внимательно, записали услышанное в протокол, и сказали, что обязательно вызовут, возможно, даже не. раз, повесткой. Однако вечером того же дня, когда рассказчик возвращался в свою одинокую квартирку вдовца после пары кружек пива, пропущенных с приятелями в «стекляшке», на подходе к дому его ждала встревоженная внучка, живущая с родителями в соседнем доме. Девушка сказала, что деда искали какие-то люди, несколько раз звонили в квартиру ее родителей, сообщили что «дедушка серьезно болен и нуждается в срочной госпитализации», оставили номер телефона и просили перезвонить, как только он появится. И действительно, возле его подъезда дежурила специализированная машина «Скорой помощи»
Пожилой человек не на шутку перепугался, домой не пошел, а ночь провел у родственников, которые не знали, что им и думать. А наутро рванул в частную клинику «Гармония», поскольку официальной медицины теперь побаивался. Между тем, узнать наверняка, здоров ли он или действительно болен, уж очень хотелось.
— В семье дочери он больше оставаться не хочет. Справедливо опасается, что его достанут и там, — завершил свой рассказ Станислав Маркович. — Так что, Федор, похоже, в твоей дружной семье странников будет пополнение. Сможешь спрятать человека? А я тем временем во всей этой истории как следует покопаюсь.
— Да не вопрос! — пожал плечами Федя. — Мне как раз человек нужен в бойлерную, за котлом глядеть. Оденем в гуманитарку с французского плеча. В розовом комбинезоне, на вроде телепузика, его родная дочка не узнает.
— Слушай, Док, — вмешался в разговор Виктор Злобин. — А ты абсолютно уверен, что твой дедок все-таки не псих? Ты его, это самое, тестировал?
Ватсон ледяным взглядом смерил наглеца, посмевшего усомниться в его профессиональной компетентности:
— Как псих ты дашь ему сто очков вперед. Мой клиент, между прочим, в разведроте до Берлина дошел, находясь в самом нежном возрасте. И рассудок сохранил, дай бог каждому.
— Когда и где его забирать? — поинтересовался Федор. — Он сюда придет?
— Нет, — покачал головой Ватсон и взглянул на часы. — В шестнадцать тридцать в кинотеатре «Сибирь» заканчивается очередной сеанс. Там его и подхватим. Наш конспиратор с утра не вылезает из кинозала.
— Надеюсь, там сегодня не «Эммануэль» крутят, — подал голос Степаныч, который за время разговора успел выспаться и выглядел свежим и бодрым.,
— Нет, — сказал Ватсон. — Там неделя советского кино.
Закрыв одну тему, друзья перешли к следующей, которую необходимо было обговорить сообща. Свидания с Беловым были по-прежнему невозможны. Однако кое-какая информация, вселяющая уверенность в том, что с Саней там все в порядке, поступила.
На днях на предпринимателя Арсения Степановича Власова вышли представители администрации «Вороньего гнезда» с предложением смонтировать на базе СИЗО канадскую мини-пекарню. Разумеется, за счет именитого узника. В подтверждение согласованности действий они передали письмо от Саши. В письме не содержалось и сотой доли того, о чем друзья хотели бы разузнать. Оно и понятно: цензура. Но почерк был действительно беловский, тон-записки — бодрый, а главное, Саша действительно обеими руками поддерживал организацию этой пекарни.
— Классно! — восхитился Витек. — Слышь, Степаныч, а мачете в батон не слабо запечь? Аче вы ржете, сам лично в кино видел…
— Мачете лучше прятать в рогалике. А в батон запечь базуку, — хихикнул Федор. — И плюшки с тротилом поставить на поток! Горяченькими расхватают.
