— Его нельзя переносить. Боюсь, он может истечь кровью. Не знает ли кто-нибудь, как далеко отсюда до ближайшей деревни или города?
— Кажется, мы почти в Рэйвенскоме, — ответил кто-то.
— Там есть врач?
— Трудно сказать. Но если нет там, то, возможно, есть в Лембурне…
Джульет покачала головой:
— Мы не можем колесить с ним по всей Англии в поисках врача. Лучше пусть кто-нибудь из вас съездит за врачом. И поскорее!
Ее резкие слова возымели действие. Двое мужчин бросились к лошадям, впряженным в дилижанс, но тут откуда-то из темноты появился третий, держа под уздцы чистокровного гнедого жеребца.
— Вот, возьмите лучше его. Он уже оседлан и готов.
Выполнить это почетное задание нашлось много желающих. После непродолжительных споров один из мужчин вскочил в седло и ускакал.
Успокоилась Шарлотта, притих даже бандит, привязанный к дереву, и тишину нарушали только шелест листьев в кронах буков да шум дождя. Дождь усилился, и две женщины держали над раненым юношей пальто, чтобы уберечь от воды его лицо, а Джульет, оторвав еще полосу от нижней юбки, крепко перевязала его торс.
Пассажиры застыли в ожидании. Они не разговаривали между собой, но каждый заново переживал случившееся этой ночью выстрелы, нападение разбойников, смерти… и самоотверженный поступок этого неизвестного джентльмена, спасшего их жизни.
— Хокинсу потребуется не меньше пятнадцати минут, чтобы привезти врача, — тихо сказал кто-то.
— Да, минут пятнадцать. Если, конечно, там есть врач…
Раненый еле слышно застонал и попытался ощупать рану. Джульет перехватила его руку. Рука была изящной формы, мягкая, белая, как и окружавшая ее кружевная манжета, — одним словом, рука джентльмена. Хотя она явно умела искусно обращаться с оружием.
— Лежите спокойно, — тихо приказала Джульет. — Помощь уже близко. — Она поманила к себе мать с детьми. Уж если благородному спасителю маленького мальчика суждено умереть, то пусть он увидит ребенка и убедится, что не зря рисковал жизнью.
Раненый открыл глаза и обвел всех затуманенным взглядом. Его глаза, окаймленные длинными ресницами — мечтательные глаза романтика, — показались Джульет удивительно знакомыми.
— Скажите, что с ребенком?
— С ним все в порядке. — Она указала на мальчика, глядевшего на раненого огромными испуганными глазами. Его спаситель, успокоившись, улыбнулся. Джульет не возражала, когда он поднес ее руку к своей щеке. — Вы настоящий герой. Вы спасли ему жизнь.
— Едва ли. Просто я оказался в нужном месте в нужное время. — Он снова закрыл глаза и повернул голову так, что его губы оказались у ее ладони. — Бездельники и шалопаи вроде меня героями не бывают. — Его губы, мягко двигаясь, щекотали ладонь, отчего по ее спине неожиданно пробежали игривые мурашки.
— Позвольте нам всем не согласиться с вами, сэр, — решительно заявила Джульет, которую единодушно поддержали все пассажиры. — Скажите нам ваше имя. Где вы живете? Ваши родные наверняка о вас беспокоятся, и мы должны сообщить им о случившемся.
— Мои родные…
Его тихий голос заглушили приближающиеся крики, хохот и топот скачущих по дороге коней.
— Остановите их! — крикнула Джульет, увидев на дороге группу всадников, мчавшихся наперегонки с головокружительной скоростью.
— Стой! — крикнул преклонного возраста пассажир, выбежав на дорогу и размахивая руками. — У нас здесь раненый!
Ближайший всадник осадил взмыленного коня:
— Что тут происходит?
— Боже милосердный! — восклицали, подъезжая один за другим, остальные. Это была веселая компания подгулявших молодых повес, которые устроили состязание в скорости на ночной дороге. Все они спешились и подошли ближе, готовые оказать любую помощь.
— Черт побери, да ведь это Гарет! — воскликнул один, опускаясь на колени рядом с раненым так поспешно, что косица его роскошного парика «рамийи»
[1]
резко подпрыгнула. — Что с тобой случилось, старина? Проклятие! Я еще в жизни не видывал столько крови!
— Придержи язык, Чилкот… здесь женщины и дети.
— К чертям мой язык! Гарет, скажи нам, что произошло?
Джульет подняла голову и взглянула в глаза Чилкоту.
Судя по всему, он, как и раненый, был ее ровесником, хотя у нее, вне всякого сомнения, было несравненно больше здравого смысла, чем у этих разгоряченных молодых повес, вместе взятых.
— Разве вы не видите, что он в тяжелом состоянии?
Не заставляйте его говорить. А если хотите узнать, что произошло, то слушайте. — И она вкратце рассказала им о нападении разбойников, а остальные пассажиры дополнили рассказ подробностями.
Один из молодых людей достал из кармана фляжку и, приподняв голову раненого, приложил ее к его губам.
— Так вы хотите сказать, что Гарет своим телом защитил ребенка от пули?
— Так оно и было. Он спас жизни всем нам.
— Гарет?!
— Чему ты удивляешься, Кокем? — сказал, растягивая слова, самый высокий мужчина из их компании. Он достал табакерку, взял понюшку табаку и привычным движением пальцев снова закрыл крышку. — Разве не он всегда уходил с петушиных боев, спасал щенков, избегал пользоваться шпорами? Не стой как истукан. Поезжай за помощью! Быстро!
— Перестань, Перри, — пробормотал раненый, явно смутившись. Он попытался сесть, но не смог и, стиснув зубы, шумно втянул в себя воздух. — Лучше помоги мне сесть, ну!
Но Джульет решительным жестом положила руку ему на грудь:
— Вы останетесь лежать, мистер Гарет, пока вас не осмотрит врач.
— Слушайся леди, Гарет! Попал под каблучок, Гарет, а ведь она тебе даже не жена.
Джульет, теряя терпение, сердито посмотрела на говорившего:
— Вы, господа, кажется, считаете себя его друзьями?
— Мы из одной компании шалопаев, — фыркнув, сказал один.
Джульет взглянула на высокого надменного Перри — он единственный из всей компании, кажется, был трезв, — А вы, я полагаю, являетесь их предводителем?
— Нет, мадам. — Он указал кивком на раненого приятеля. — Предводитель у нас Гарет.
— Понятно. В таком случае, вместо того чтобы стоять здесь без дела и наблюдать, как ваш приятель истекает кровью, почему бы вам не помочь перенести его в дилижанс? Поскольку вы, видимо, знаете, где можно найти врача, вы могли бы сами отвезти нас к нему.
У Перри округлились глаза, и его дерзкое высокомерие исчезло. Он выпрямился и с уважением взглянул на хрупкую молодую женщину со странным акцентом, которая стояла на коленях рядом с его другом. Он улыбнулся и прикоснулся к полям своей шляпы, словно признавая ее право распоряжаться.
