— Меня тоже посещают дурные сны, — тихо сказала она немного погодя, — но думаю, что они скорее являются порождением пережитого.
— Они будят вас среди ночи?
— Нет. — Эва смотрела в огонь и печально улыбалась. — Они так мучают меня в течение дня, что с наступлением темноты сами нуждаются в отдыхе. — Она откинула голову на спинку кресла.
Блэкхит залюбовался ее густыми блестящими волосами, так очаровательно оттенявшими бледное лицо. Люсьен почувствовал, как желание сладкой истомой разлилось по телу и зажгло кровь. О, как бы он хотел заключить ее в свои объятия, спрятаться в ее женской теплоте и дать ей исцелить себя. Однако какая дурацкая мысль. Люсьен понимал, что у нее хватает и своих демонов. Быть может, их слишком много, чтобы когда-либо полностью избавиться от них.
— Я наблюдаю за вашей семьей, — проговорила она через некоторое время. — Похоже, ваши братья обожают своих жен.
— Целуют землю, по которой те ходят.
— Как это понимать.
— Что как понимать?
Эва деланно безразлично пожала плечами.
— Я никогда не видела, чтобы мужья относились к женам с таким уважением и любовью. — Он поднял брови, она вспыхнула и отвернулась, не в силах выдержать его пронизывающего взгляда. — Ну, я знаю, что мужчины так ведут себя во время ухаживания, но, надев обручальное кольцо, они принимаются волочиться за другими. На смену восторженному вниманию приходит равнодушие. Жестокость сменяет доброту. Но ваши братья… — она покачала головой, — они поражают меня. Вам известно, что Эндрю позволил мне здесь остаться только потому, что этого захотела Челси? Потому что она этого захотела. — Эва недоверчиво усмехнулась. — А любой другой мужчина просто плюнул бы на ее желание и сделал по-своему. Должна признаться, что такое необычное поведение лорда Эндрю изумило меня.
— Тогда я должен сделать вывод, что вы в равной степени изумлены и таким же поведением его братьев.
— Да. — Ее загадочная усмешка погасла, на лице появилось выражение безнадежности. — Можно только надеяться, что, когда они вернутся к своему истинному облику, это не разобьет сердца любящих.
— А почему вы считаете, что увиденное вами не является их истинным обликом?
Она хмыкнула и махнула рукой, а потом посмотрела на него как на неразумного младенца.
— Да прекратите вы, Блэкхит. Не будьте идиотом. Я понимаю, что они ваши братья, но при этом они все же мужчины, а я уже говорила, что знаю мужчин. Поверьте мне, как только острота ощущений притупится, они станут столь же отвратительны, как и остальные представители вашего пола. Это лишь вопрос времени.
Он улыбнулся, заинтригованный ее странными рассуждениями.
— А если они докажут, что вы не правы?
— Не докажут.
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Подозреваю, что с вами во время замужества так не обращались.
— Мой муж… — Она горько усмехнулась. — Слабый и отвратительно-жалкий червяк, который, уверяю вас, был истинным представителем мужского пола.
— Тогда зачем вы вышли за него замуж? Она отпила глоток хереса.
— Я была молода. Наивна. Лелеяла мечту о бегстве из душного пуританского Салема и жизни во Франции с красавцем графом. Я жаждала приключений, власти и высокого положения, любви и преданности мужа. Но он не любил меня. Он женился на мне только потому, что желал переложить на меня большую часть своих политических обязанностей… а самому остаться свободным, чтобы волочиться за каждой юбкой. — Она поставила бокал на пол: — Однажды я застала его в постели со служанкой. С тех пор, знаете ли, я его не подпускала к себе, так как поняла его истинную природу. Это и к лучшему. Она забеременела и вскоре после того умерла от сифилиса. Ребенок погиб с ней. — Ее лицо было бледным и неподвижным. — Он… — она сделала глотательное движение и на мгновение закрыла глаза, — родился уродом.
Люсъен был поражен. Он во все глаза смотрел на Эву, начиная понимать загадочность ее поведения, ее мыслей.
Неудивительно, что она так цинично относится к браку. Неудивительно, что она презирает мужчин и не верит им. Ему очень хотелось прикоснуться к ней, но в ее облике читалась гордая неприступность. Вместо этого он подлил в ее бокал вина и мягко сказал:
— Моя дорогая Эва, не все мужчины такие, как ваш муж.
— Все мужчины, которых мне доводилось встречать, были такими.
— Даже ваш отец?
Женщина застыла, по лицу пробежала тень.
— Особенно мой отец, — проговорила она тихим, дрожащим голосом. — Она подняла глаза, эти загадочные, широко расставленные глаза, которые так очаровывали его, и посмотрела на него. И тут он понял, что она больше не задумчива, не склонна к разговору, а снова беспощадна и зла. — Зачем я рассказываю это вам, Блэкхит? Ни вы, ни кто другой не способны изменить мое мнение о вам подобных. Ни вы, ни кто другой не способны заставить меня с уважением, по-доброму к ним относиться, верить им. — Она поднялась с кресла. — Я напрасно пришла сюда и напрасно открылась вам. Спокойной ночи.
— Эва.
Она помедлила, стоя к нему спиной.
— Что вам сделал отец?
— Это вас не касается, Блэкхит. Не надо ворошить прошлое.
Тогда подумайте о своем будущем. Вы не можете не дать о своем будущем ребенке, — тихо сказал он. Она замерла.
— Вы не можете отрицать существующее между нами влечение.
Он заметил, как напряглись ее плечи, услышал, как она судорожно вздохнула.
— И вы не можете отрицать, что единственный разумный выход — это принять мое предложение и стать герцогиней Блэкхит.
Тогда она повернулась, ее глаза горели яростным зеленым огнем.
— Вот это именно та самоуверенность, за которую я так ненавижу мужчин, ваша светлость.
Она насмешливо присела в неуклюжем реверансе и вышла из комнаты.
Глава 14
Оказавшись на почтительном расстоянии от библиотеки, Эва поняла, что убегает от Блэкхита. Не просто убегает. Несется стремглав. Захлопнув дверь, она, тяжело дыша, прислонилась к ней спиной.
Она закрыла лицо руками. Все повторяется снова, на этот раз с человеком настолько опасным, что рядом с ним ее покойный муж казался совершенным ангелом.
— О, будь ты проклят, Блэкхит, — прошептала она, пытаясь унять дрожь и собраться с силами. Что произошло сегодня ночью?
Она стала вспоминать события последнего получаса. Возбудившись от недавней встречи с Блэкхитом и мучаясь бессонницей, она спустилась в библиотеку, чтобы взять книгу. Но этого ей так и не удалось сделать. Проходя через пустую, как она думала, столовую, Эва вдруг увидела придвинутое к камину кресло, а в нем — великолепную фигуру герцога.
