Криссет рассмеялась.
— Не обольщайся надеждой, милая! То, что ты видишь перед собой — одна из достопримечательностей южной Флориды. Это знаменитый Джеймс Санта-Марин, «принц Коралловых атоллов».
Габи наблюдала, как высокий мужчина аккуратно поправил намокший дорогой костюм. «Тигр? — подумала она. — Скорее уж кот». В Италии мужчины столь же привлекательные, как и этот, обязательно оказывались крайне испорченными. Это чуть ли не входило в традицию. К тому же все они желали от американки только одного. Подобное отношение тоже было традиционно.
Массивные золотые часы на запястье мужчины отражали солнечные блики. Габи могла бы поклясться, что дорогостоящая белая рубашка из шелка скрывала безвкусный золотой медальон на толстой цепочке.
— В Майами наркобизнес обставлен специфическими декорациями, — продолжала Криссет. — Смотришь на такую вот пташку, идущую по подиуму даже не глядя себе под ноги, и сразу понимаешь, что она кое-что нюхнула. Видишь тех двух колумбийских парней в темных очках? — Она указала в их сторону подбородком. — Неужели ты думаешь, что они объявились здесь только для того, чтобы посмотреть на новинки сезона? Скорее всего они чьи-то поставщики кокаина.
Майами, где выросла Габи, был небольшим курортным городком, переживавшим период упадка после расцвета в сороковые и пятидесятые годы. Однако затем произошли разительные перемены, чему стал свидетелем весь мир. Всего за несколько лет город превратился в то, что журнал «Ньюсуик» назвал «новой Касабланкой» — сравнялся по популярности с Парижем, Лондоном или Римом. Тем не менее коренные уроженцы Майами теперь ощущали себя здесь чужими.
Майами ошеломлял контрастами — ужасающая бедность трущоб, где преимущественно селились эмигранты из Южной Америки и с островов Карибского моря, уживалась с вызывающей роскошью великолепных вилл, раскинувшихся вдоль побережья. В последнее время Майами стал стремительно растущим финансовым центром, огромным рынком недвижимости и оживленным морским портом. Если некий романтический ореол Майами и появился под влиянием телевизионного сериала «Полиция Майами: отдел нравов», то миф очень скоро стал реальностью. Город Майами, как мог убедиться каждый, проявлял максимум энергии для поддержания своей репутации.
Члены Латиноамериканского общества культуры и их гости потянулись назад к своим столикам. Мокрая рыжеволосая манекенщица исчезла из поля зрения. Ее недавний спаситель не спешил покинуть свое место у пруда.
— Он не слишком похож на принца, — усомнилась Габи.
— По тому, как липнут к нему эти птички, этого не скажешь, — протянула Криссет. — Всеми признанная «самая завидная партия» в Майами. Он просто непристойно богат, водит «Ламборджини»… Эй, смотри-ка! — удивленно воскликнула она. — Вот и королева-мать, сеньора Эстансиа Санта-Марин. А та бледная штучка в черном платье — его младшая сестра. — Криссет поспешила сделать несколько снимков приближавшихся женщин. — Габриэль, ты родилась и выросла в Майами. Неужели ты никогда не слышала о Санта-Маринах?
Габи казалось, она что-то слышала о них. Но в Майами жило такое количество эмигрантов, что запомнить всех, даже очень богатых и занимавших высокое социальное положение, не было никакой возможности. Тем не менее имя Санта-Марин определенно ей что-то говорило.
В этот момент мужчина поднял голову. Его черные прищуренные глаза скользнули по толпе, затем он стал рассматривать стол прессы, и во взгляде его мелькнул интерес.
— Эй, — возбужденно проговорила Криссет, — ты бы видела этого парня крупным планом через видоискатель. Просто невероятно! Габи, да он смотрит на тебя!
Однако Габи уже отвернулась. С упавшим сердцем она наблюдала, как редактор «Майами геральд» берет интервью у представительницы «Неймана-Маркуса». Вероятно, что-то вроде этого должна была предпринять и она, но только раньше.
— Если он подойдет к нам, — спросила Криссет, — хочешь, я представлю тебя ему?
Джеймс Санта-Марин не интересовал Габи; ей на всю жизнь хватило знакомств с теми павлинами, которых она достаточно повидала в Италии.
— Ради Бога, Криссет, прекрати его фотографировать! — Она вырвала из блокнота листки с пометками и набросками репортажа и засунула их в сумочку. — Послушай, если в показе мод сейчас пауза, почему бы мне не поискать председательницу этого мероприятия и не взять у нее интервью?
Криссет взмахнула тонкой рукой.
— Постой, не удирай! Эти темпераментные латиноамериканцы сходят с ума от женщин типа Грейс Келли. Габриэль, он определенно тобой заинтересовался!
Габи понимала, что в тот момент она мало чем напоминала Грейс Келли с блестящим от пота лицом, обрамленным длинными светлыми волосами, надолго предоставленными в распоряжение горячего бриза, гуляющего по Бискайнскому заливу.
— Прошу тебя, Криссет, я же на работе! Лучше скажи, — Габи огляделась вокруг, — как мне найти эту даму?
— Он возглавляет семейный бизнес, — упорно продолжала свое Криссет, — держит целую флотилию моторных яхт, невероятно элегантен…
— С меня достаточно проблем с моими репортажами, — прервала ее Габи. — Не хватает еще этих пижонов с их… — она бросила взгляд на медноко-жих парней в темных очках и одинаковых светлых костюмах, — зловещими дружками.
— Ого, ты еще больше заинтересовала его, — заявила Криссет, когда Габриэль встала. — У тебя сексуальная фигура, Габриэль. Вот только одежду ты могла бы выбирать более облегающую.
Мужчина у пруда стоял совершенно неподвижно. Даже не глядя в его сторону, Габи ощущала на себе его загадочный темный взгляд. Испытывая странное раздражение, она взяла сумочку и сунула под мышку блокнот.
— Объясни же мне наконец, где, по-твоему, я могу найти представительницу «Неймана-Маркуса»?
— Попробуй заглянуть в дом. Наверное, добрая половина присутствующих здесь дам поднялась в женскую уборную. Кто, ты говоришь, тебе нужен?
Криссет снова принялась фотографировать принца Санта-Марина, а Габи старалась не смотреть в направлении пруда.
— Алисию Фернандес-и-Альтамурес, — ответила она, сверившись с фамилией, записанной на клочке бумаги. — По крайней мере, так указано в пресс-релизе.
Дом стоял, окруженный лужайками со скульптурами и карликовыми пальмами, являя собой дорогостоящий образец в стиле ар-деко, определившем исторический облик Майами. Гладкие белые стены из бетона и зеркальные стекла просвечивали сквозь тропическую зелень. Десять лет назад, когда Габи еще училась в средней школе, здесь, к югу от Майами, повсюду простирались болота да стояло несколько рыбацких хижин.
Тропинка вела среди пальм и цветущих олеандров, заканчиваясь у асфальтированной площадки для парковки. Две женщины в темных платьях и почти одинаковых шляпках от Живанши с модными вуалями, не торопясь, прошествовали по выложенной белыми плитами подъездной дорожке. Шофер в униформе, сидевший в черном длинном «Мерседесе» и читавший газету, немедленно свернул ее, выпрыгнул наружу и распахнул перед женщинами дверцу лимузина.
