Лариса походила по коридору, прочитала все вывески и плакаты, богато иллюстрированные и красочно рассказывающие о том, какие болезни ожидают человека, если он пока еще здоров. Наконец, устав ждать, когда же из палаты выйдет медсестра, Лариса подошла к двери и осторожно заглянула в щелочку.
Возле Ольгиной кровати никого не было, если не считать саму девушку, зачем-то прислонившуюся к тумбочке лбом.
«Может, уронила что-нибудь, вещь закатилась под кровать, а она теперь ее ищет?»
Лариса пошире открыла дверь и с удивлением отметила, что палата абсолютно пуста. Только колыхались нежно-зеленые занавески. Похоже, во всей больнице занавески были одного цвета.
— Ольга, что вы там потеряли? Давайте я помогу вам най…
Лариса осеклась, поняв, что девушка вряд ли ее услышит.
Слишком уж в неестественной позе она лежала. На неловко изогнутой руке виднелся свежий след укола с незасохшей капелькой крови. Вена некрасиво взбухла и, казалось, окаменела.
Лариса почувствовала дурноту. Она с трудом добралась до соседней кровати и села на нее, иначе бы просто упала. В слабеющих коленках начиналась сильная дрожь.
Думала она только об одном. Как медсестра вышла отсюда, что Лариса ее не заметила?
В это время в палату через незакрытую Ларисой дверь вошли две старушки.
— Вы чего это на моей постели сидите? А? — скрипучим голосом начала одна.
— Олюшка, ты чего, голубка, лежишь-то так неудобно? Дай-ка я тебе помогу…
Старушка в голубом фланелевом халате, покосившись на красивую, хорошо одетую даму со странным выражением лица, сидящую на кровати Васильевны, подошла к кровати Ольги. Попыталась перевернуть девушку и вдруг заголосила:
— Ой, мамочки! Да чего это она? Она мертвая? Господи, боженька ты мой!
Лариса машинально кивнула. Васильевна, которая в это время подошла вплотную к кровати, обдав Ларису запахом старого немытого тела, с каким-то гадким удовлетворением сообщила:
— А я всегда говорила, что эта кровать несчастливая! Уже вторая баба на ней помирает! Бог троицу любит, так что и третья умрет! Обязательно умрет!
— Да заткнись ты, кликуша! — в сердцах плюнула в ее сторону старуха в голубом халате. — Раскаркалась! Померла, бедная…
Слушать все это Лариса была уже не в силах. Она выбежала из палаты и только мельком заметила, что там была-таки вторая дверь! Она вела в соседний кабинет, а оттуда — в коридор. Но это Лариса выяснила уже позже, когда вернулась из туалета, где оставила весь свой завтрак, исторгнутый ею так внезапно.
* * *
Лариса привела себя в чувство, попрыскав в лицо холодной водой и нюхнув нашатыря, хотя запах в туалете стоял такой хлорированный, что и без нашатыря как ножом по мозгам резал. Котова первым делом отправилась на первый этаж больницы, где находились охранники. Она слабо надеялась, что медсестра, которая сделала Ольге смертельный укол, все еще не покинула пределов больницы. Правда, в это с трудом верилось, так как на ее месте Лариса смоталась бы сразу же, но все-таки последняя надежда оставалась. Пройдя мимо триста седьмой палаты, она увидела трех человек в белых халатах, столпившихся вокруг покойницы. Но той, что делала укол Ольге, среди них не было. Лариса побежала, насколько ей позволяли это сделать ее шлепанцы. Когда они слетели в четвертый раз, Лара отшвырнула их в сторону и побежала босиком.
Мигом спустившись, она подлетела к секьюрити, удивленному появлением растрепанной дамы в белом халате, хлопавшем рукавами за ее спиной, словно крыльями. К тому же дама была еще и босиком.
— Скорее скажите: здесь есть черный ход? — выпалила Лариса.
— Конечно, — ошарашенно сказал охранник. — А в чем дело?
«Тогда все пропало!» — мелькнуло в голове у Ларисы.
— Нужно вызвать милицию, — сказала она, — на четвертом этаже произошло убийство.
* * *
Вместо доброжелательного и немного смешного капитана Собачкина Ларисе пришлось беседовать с грубоватым майором с замашками истинного солдафона. Он битый час допрашивал Ларису о содержании ее беседы с девушкой, которая на самом деле не была племянницей Ларисы.
— Для чего вы сказали, что вы ее родственница? — в который раз спрашивал ее майор.
Лариса, проклиная все на свете, отвечала в сотый раз, что просто поговорить пришла. Этот грубый опер не разрешил ей даже чашку кофе выпить! Он просто все соки из нее выжимал, хотя, видит бог, Ларисе сейчас не помешала бы чашка чего-нибудь тонизирующего.
Дверь в ординаторскую распахнулась, вошел Карташов. Лариса кинулась к нему, за что моментально получила окрик в спину:
— Гражданка Котова! Попрошу соблюдать порядок!
— Все в порядке, Денис Владимирович, — кивнул майору Карташов, приобнимая Ларису и ласково пеняя ей: — Ты, как всегда, в самой горячей точке! Не живется тебе спокойно.
Лариса, совсем обессилев, прислонилась к крепкому полковничьему плечу.
— Олег, если мне сейчас не нальют кофе, я откажусь давать любые показания на основании издевательства над свидетелями!
— Вы не свидетель, а главный подозреваемый! — заявил Денис Владимирович.
— Опять! — тихо вздохнула Лариса и громче сказала: — Я же вам сто раз объясняла, что укол ей делала медсестра, которая наверняка уже сбежала!
— Тихо-тихо, — успокоил ее Карташов. — Разберемся!
Он усадил Ларису на мягкий диван и негромко побеседовал с майором. Тот покосился на Ларису, но все же вышел из ординаторской.
Карташов кликнул кого-то из своих подручных, попросил спросить разрешения у врача воспользоваться больничным чайником и запасами их кофе, а сам тем временем, не дожидаясь ответа, занялся приготовлением напитка.
— Все равно ведь разрешат, — объяснил он, — зачем же время терять?
Лариса все рассказала Карташову, который, в отличие от въедливого майора, был полностью в курсе ее проблем. Единственное, что интересовало полковника, — как продвигается расследование и к какому выводу пришла Лариса.
Котова рассказала ему о своей идее проверить некоего Горелова на предмет отпечатков, найденных на банке с приправой.
— Но отпечатки же найдены не на той банке, которую обнаружили позже, — сказал Карташов, — а на самой первой! Как он мог оставить их, если он не был на студии в день твоих съемок?
— Он был в тот день там! — заявила Лариса.
— Откуда ты знаешь? — насторожился полковник.
— Ну, это только догадки, но я думаю, что друг Дмитрия, Антон Горелов, был тем самым переодетым Робином-Бобином!
Карташов немного поразмыслил и кивнул. Затем Лариса поделилась своими соображениями о связи между увлечением Дмитрия программированием и тем, что друзья Михаила неожиданно резко заинтересовались им.
