— А почему на встречу с нами согласились? — опередил меня Сергей Иванович. — Думали, что виновный уже найден и ожидает наказания? Вы знали, что Бабенкову обвинили в этом убийстве?
— Нет, я ничего не знал, — замотал головой Костромов.
— Врешь, ты же ее и подставил, чтобы от себя подозрение отвести, — не поверила ему Маринка.
— Да не подставлял я никого, — занервничал Костромов. — Я как квартиру покинул, больше в тот район ни разу не заезжал. И на похороны не пошел, так как совесть мучила. Боялся, что не выдержу, прямо там и сдамся. Я ж не со зла, так получилось. Я и деньги-то ей вернуть потом собирался, честно…
— Вы не ответили, почему согласились общаться с нами? — напомнила я вопрос Кряжимского, так как пока этот момент оставался неясным.
— Хотел хоть что-то доброе для нее сделать, — опустил глаза Костромов. — Сказать, какая она хорошая, какая замечательная.
— То есть свою совесть очистить? — догадалась Маринка. — Мило, ничего не скажешь. Сначала замочить, а потом каяться.
— Да я же не хотел, понимаете вы, — снова завел ту же песню мужчина. — Так вышло. Я где-то в глубине души даже рад, что вы меня раскрыли. — Он вздохнул. — Лучше уж отсидеть свое, но зато потом свободным и чистым быть.
— Чистым уже не получится, молодой человек, — не согласился с ним Кряжимский. — Кровь она веками не смывается.
Мужчина испуганно посмотрел на нашего старейшину, но ничего не сказал. Несколько минут все молчали. Теперь уже было ясно, кто убийца и почему он это сделал. Но все же то самое, ради чего нас наняли, — выяснить, кто и зачем подставил Светлану Ивановну, пока продолжало оставаться тайной за семью печатями, и я слабо верила в то, что Костромов имеет к этому какое-то отношение. Его рассказ показался мне вполне правдивым и не надуманным, так что сомневаться в нем я не могла.
— Вы сдадите меня милиции? — подал голос Костромов через пару минут.
— Вы же сами только что сидеть просились, — усмехнулась ему в ответ Широкова. — Или уже передумали?
— Да нет, — вздохнул Костромов и почему-то посмотрел на меня, словно ожидая, что я сейчас скажу, что мы его прощаем и отпускаем. Но я сказала совсем другое:
— Так вы действительно не знаете, кто такая Бабенкова?
— Впервые слышу эту фамилию.
— А фамилия Монетов вам о чем-нибудь говорит?
— Тоже нет.
— Тогда, может быть, вы видели, кто проживает рядом с квартирой Морозовой? — не отступала я.
— Видел девочку какую-то, мужика и одну женщину, — вроде бы честно ответил Костромов. — А что такого-то?
— То, что соседку Морозовой кто-то подставил под совершенное вами убийство, обвинив во всем, — пояснила я на этот раз. — И мы были уверены, что это сделали вы, чтобы сбить милицию со следа.
— Какое там, я на улицу выходить боялся, все ждал, что за мной придут. Где уж там о каких-то подставах думать, — взмахнул руками мужчина. — И потом, если бы и задумал чего, то уж скорее против тех, на кого у меня зуб. А до ее соседей мне и дела нет.
— Ладно, я вам верю, — сдалась я. — Возможно, вы и не врете — в любом случае, это решать милиции.
Достав из сумочки сотовый, я набрала номер майора Здоренко, которому кое-что обещала, и, дождавшись, когда тот снимет трубку, произнесла:
— Добрый день, товарищ майор. Как там у вас обстоят дела с раскрываемостью преступлений?
— Неужели вы на кого-то вышли? — тут же догадался он. — И кто это такой?
— Приезжайте по адресу, который я вам сейчас продиктую, и все сами увидите, — не стала зря трепать языком я. Затем быстро продиктовала Здоренко адрес Костромова и отключилась.
Здоренко прибыл довольно быстро. Я встретила его в дверях и вкратце пересказала, что к чему. Он внимательно меня выслушал и пообещал, что позаботится о том, чтобы обвинение с Бабенковой было снято. Но на этом наше общение с майором не закончилось, так как по всем милицейским правилам мне и моей команде пришлось исписать море бумаги, объясняя все свои действия и то, что к ним привело. Здоренко всю эту писанину собрал, засунул угрюмого и совершенно не сопротивляющегося Костромова в машину и умчался так же шумно, как и прибыл. Мы же стали загружаться в мою «ладушку».
Едва я только заняла свое место, Маринка осторожно коснулась моего плеча и спросила:
— Ну все, можно считать, что дело закрыто? Мы же нашли настоящего преступника.
— Да, но мы не нашли того, кто воспользовался этим преступлением для достижения каких-то своих целей. Уверена, что Бабенкова непременно пожелает это выяснить и довести дело до конца, как и я сама.
— Да какая ей разница, — не согласилась со мной Широкова.
— Главное, чтобы от нее отстали. Что у нее, деньги, что ли, лишние, нам платить? Звони и говори, что она чиста, как стеклышко.
— Предпочел бы заехать, — подал голос со своего места Кряжимский.
— Опять? — расстроенно вздохнул Ромка.
— Не опять, а снова, — добавил Сергей Иванович. — Такие вопросы по телефону не решаются, необходимо разговор с глазу на глаз. К тому же, теперь мы точно знаем, что искать этого смекалистого человека, врага Светланы, стоит именно среди ее окружения.
Будучи совершенно согласной с Кряжимским, я дала Виктору команду ехать к дому Бабенковой и, не обращая внимания на ворчание Маринки, слегка расслабилась.
* * *
До дома Бабенковой мы добрались сравнительно быстро.
Хозяйка, как, впрочем, и хозяин, оказались дома и очень обрадовались нашему приходу. Светлана Ивановна сразу провела нас в кухню, где в это время накрывала на стол, и, усадив всех, начала интересоваться, есть ли новости по ее делу.
— А то, не просто же так мы к вам прибыли, — торопливо ответила ей Маринка. — Новости есть, и еще какие.
— И какие же? — Бабенкова выразила удивление.
— Мы нашли настоящего убийцу вашей соседки, и его только что арестовали, — победно констатировала Маринка.
— Это правда? — Светлана Ивановна посмотрела на меня.
— Абсолютная, — кивнула я.
— О боже! — Светлана радостно хлопнула в ладоши. Затем обернулась к двери и крикнула: — Андрей, иди сюда. Нам принесли хорошие вести.
Глава семейства появился в дверном проеме и равнодушно посмотрел на жену.
— Андрей, они нашли настоящего убийцу. Ты представляешь? — Светлана Ивановна кинулась к мужу на грудь и крепко обняла его.
Он тоже ее обнял, немного удивленно посмотрел на нас и произнес:
— Не ожидал от вас такой прыти, но тем не менее спасибо. — Затем поднял за подбородок лицо супруги и ласково добавил: — Ну, вот видишь, все образумилось, а ты переживала. Теперь тебе уже ничто не угрожает, милая.
