Я прослежу.
– Дэв…
Я обернулся. Курок Стоял, смотрел, губами шевелил.
– Ты их всех… Ну ты даешь…
– С некоторыми по другому никак, – сказал я. – Они не понимают…
– Там молодой совсем… – он кивнул. – Совсем молодой. Как мы почти…
Пучик. Молодой, да… А я его не заставлял с этими…
Я вдруг представил. Как этот Пучик родился, смешной и пучеглазый. Ножками ворочал, ручками вертел, агу, ага, ну, и так далее. Мамка у него была, наверное была, людей без мамки не получается. Растила его, кормила, песни, может, пела. Про уток. Как они летают туда-сюда. А вырос он – и вот…
В шею. А мог бы жить. Человеком стать.
Противно стало очень. Совсем как-то противно. В руках слабость образовалась. Появляется вот человек, веселый, хороший, растет, стрелять учится. А потом раз – и вот… Что происходит-то? Когда именно погань в лоб целует, кто бы знал…
И непонятно из-за чего. И когда все это кончится. Кончится когда-нибудь…
Наверное, тогда я начал злиться. Понимать что-то.
– Ты бы его не убивал, что ли… – Курок смотрел на Пучика.
– Шел бы сюда сам – и не убивал, – огрызнулся я. – А мне плевать. Он сам виноват…
– Ну да, правильно. Что делать?
– Оружие. Шлем…
– С трупов? – брезгливо поморщился Курок.
– Все, что ты носишь – все с трупов! – рявкнул я. – Все! Мир – это труп! А мы ползаем по нему, как мухи… Картинку у Япета видел?
– Ладно, ладно. Я оружие в кучу соберу.
– Собирай… Все собирай, карманы тоже… Нычки проверь, база тут у них.
– Да, конечно…
Курок стал собирать оружие и проверять карманы у трупов, кругом трупы, а у меня только царапины, почти как всегда.
Я сел на скамейку. На эту, железную, вокзальную, посидеть.
Показался Командор. Посмотрел на меня восхищенно и как-то еще. С сожалением, что ли. Вот чего он с сожалением смотрит, а? Я всю его общину выручил, спас раз и навсегда, а он смотрит. Сами не могли справиться, сопли какие-то, а не люди.
– Всех ведь перебил, видали?! – Курок хлопнул в ладоши. – А сам даже не поранился! Я всегда говорил, что он настоящий…
– Карманы тоже обыскивай, – велел я. – Там может быть очень много полезного.
– Обыскиваю…
– Действительно всех? – спросил Командор.
– Половина убежала. Но вряд ли вас побеспокоят, сюда Дорогу позабудут.
– Да… И как?
– Очень хорошо, – ответил я. – Надо было вам раньше этим заняться, а то терпели, терпели… Вот они по одной забирали…
– Иногда по две…
– По две! А если бы они по пять человек забирали? Вы бы так и хлопали?!
– Да… А ты не думал…
– Ерунда, – перебил я. – Не было среди них хороших, сплошная дрянь.
– Но как…
– Все очень просто, – снова перебил я. – Не надо усложнять. Вот я – хороший человек?
Командор не понял, я повторил вопрос:
– Вот я – хороший?
– Да, – сказал Командор. – Хороший.
– Ага. Вот если бы хоть кто-нибудь из них…
Я кивнул на трупы.
– Если хотя бы один из них был на полграмма лучше меня – я бы с ними не справился. Один со всеми. Они все – грешники и недостойны. Просто они пока не встречали ни одного…
Я не стал говорить про праведность.
– Ни одного нормального человека они не встречали. И вот встретили. И это закончилось для них печально. Курок!
– Ну чего?
– Подойди.
Курок подошел.
– Вот он астроном, – сказал я. – Человек мысли, вырос в подземном бункере, питался хорошо, мама у него была, подавилась пипеткой…
– Булавкой, – поправил Курок
– Ладно, булавкой. Если бы он попробовал со мной схватиться, то и минуты не простоял бы…
– Полминуты, – Курок согласно кивнул.
– А все потому, что он сквернословит, – сказал я. – Сквернословит – раз, ленив – два, вериги не носит – три.
– Вериги? – удивился Командор.
– А что? – спросил я. – Вериги. Вериги – это тоже очень важная вещь. Вериги, тропари, размышления – так постепенно и накапливается.
– Накапливается? – не понял Командор. – Что?
– Благодать, конечно, – объяснил я. – Правда. Истинность.
– Ты считаешь, что правда способна накапливаться? – удивился Командор.
– Конечно. Это же ясно. Чем больше ты в правде упражняешься – тем она сильней накапливается. А как соберется много, так ты ее уже как хочешь можешь использовать.
– Ты в это веришь?!
Я даже усмехнулся.
– Ну вы же сами видите, – я кивнул на поверженных. – Они не копили благодать, и даже, напротив, всячески ее попирали. Вот результат.
– Может, ты и прав, – сказал Командор. – Побеждает сильнейший, об этом и раньше писали… Сильнейший, конечно, не физически, душой… Тогда… Тогда все это – отбор? Так получается? Останутся самые-самые, да?
– Не знаю. Что все это – не знает никто. Может, отбор, а может, само по себе все приключилось. Не это важно.
– А что?
– Чтобы правильно все было. До конца. Вот вы…
Я кивнул в сторону эстакады.
– Вот вы все неправильно живете. Бестолково. Нет, я понимаю, это сумасшедшие и дети сумасшедших, и они в восьмом колене все психи… Но надо как-то по-другому. Вот раньше психи пользу приносили.
– Пользу?
– Ага. Народ развлекали. Песни пели, на бубне играли. А вы только крыс жрете. Прока от вас нет, а если нет прока, то и будущего, скорее всего, нет. Поймите, каждый должен приближать будущее. Вот мы, я, Курок, мы территорию зачищаем. Каждый свое поле. От скверны разной, чтобы не было ее. Мы работаем на будущее. А вы нет. И когда будущее наступит – оно с вами тоже не будет особо разбираться. Спросит – что вы делали? Крыс жрали? Ну-ну.
– Но мы…
– Не нужны отговорки, – сказал я. – Лучше подумайте, что вам дальше делать. На обратном пути мы заглянем, проверим.
– Вы все еще собираетесь туда?! – Командор кивнул в сторону Запада.
– Конечно, – ответил я. – Нас ничто не может остановить.
– А вы знаете, что человек…
Курок прорвал какой-то мешок, мешок лопнул, и из него потек белый порошок, Курок лизнул, тут же высыпал в рот и принялся жевать.
– Это сливки! – крикнул он. – Старинные!
– Хватит жрать! – приказал я.
