– Да его и без этого дела есть за что закрывать! – рубанул рукой воздух Гунин. – Достаточно на дом его посмотреть. Эх, обыск бы у него провести! Я просто уверен, что оружие-наркотики наверняка бы обнаружились!
– Возможно, но мы здесь по другому делу, – развела руками Лариса.
– Нет, я от него не отстану, – вдруг закусил удила Гунин. Равиль Фахрутдинов ему явно не понравился. – Я его точно в камеру упеку!
– Ну, это потом, – постаралась успокоить его Лариса. – Сейчас нужно все-таки продолжать дело Солодова. Вот еще у одного подозреваемого обнаружилось алиби. Значит, нам надо отрабатывать другие версии…
* * *
После визита к Равилю Лариса обратилась к подполковнику Карташову еще с одной просьбой:
– Олег, мне необходимо встретиться со следователем по фамилии Гречихин. Ты не мог бы узнать, где и когда он принимает, и договориться о встрече со мной?
Следователя Гречихина звали Александр Григорьевич, и был он совсем молод, явно еще и тридцати не исполнилось. Ларису он встретил приветливо и доверительно сообщил:
– Я знаю, что вы интересуетесь делом Наташи Солодовой. Сразу могу вам сказать, что ничего криминального там не было.
– А все-таки, поконкретнее можно? – попросила Лариса. – Или само дело посмотреть?
– Можно и дело посмотреть. Только ничего нового из него почерпнуть нельзя. Никто ее не убивал, это однозначно. Она сама вышла на проезжую часть. Была, кстати, пьяна – в крови обнаружен алкоголь. Умышленно она шагнула в поток машин или просто была в невменяемом состоянии, теперь никто не скажет. Да и не думаю я, что это имеет какое-то значение. Главное, что назад ее уже никто не вернет.
– А вы разговаривали с ее родственниками, знакомыми?
– Конечно! Да отец ее мне просто прохода не давал, постоянно выдвигал собственные версии. Я их даже все отработал. Место происшествия все перемерили, проверили самого шофера… Там сомнений нет – ничего он не нарушал, действовал правильно. Девчонка внезапно перед ним очутилась, на красный свет пошла, в самый пик движения. Вообще-то у меня своя версия есть…
– Какая же? – заинтересовалась Лариса.
– Да, по-моему, очевидная. Девчонка эта с пацаном встречалась, а отец ей запрещал. После этого она и выпивать стала, и домой ночевать не приходила, и вообще начала вести себя так, словно на дальнейшую жизнь ей наплевать. Вот и выходит, тогда она выпила и пошла куда глаза глядят. Может, и была у нее мысль под машину попасть. Одно только ясно – это не убийство. Я, правда, закрыл как несчастный случай, потому что факт именно самоубийства доказать невозможно. Да и ни к чему это – потом разговоры всякие пошли бы, сами знаете, как к самоубийцам относятся. А так – сбили и сбили. Главное, что неумышленно.
Гречихин вздохнул и продолжил:
– Я и пацана этого проверял, чтобы от папаши ее отделаться. Он тут кричал, что парень якобы нанял шофера, чтобы девчонку убить. Да ему, мало того что нанимать не на что, он вообще… Сам, по-моему, на грани самоубийства был. Да вот, если хотите, можете посмотреть дело, я его специально для вас достал из архива.
Гречихин положил перед Ларисой папку, довольно увесистую. Многочисленные показания, проверки, заключения экспертов… Много чего было подшито, но – следователь был прав – ничто не указывало на то, что Наташу сбили умышленно. Внимательно прочитав дело, Лариса вернула папку Гречихину.
– Я вот почему заинтересовалась, – объяснила она. – Ведь у Наташи потом умерла мать…
– Да, я знаю, – кивнул Гречихин. – Но там вообще все ясно – слабое сердце, не вынесла горя.
– Да, а теперь вот убили отца. Самого Виктора Васильевича.
– Вот как? – удивился Гречихин. – Да, вот это новость. Такого никак не ожидал. Знаете, если это и могло быть связано со смертью Наташи, то только если бы тот ее пацан решил отомстить. Но он для этого, по-моему, жидковат. Да и время все-таки прошло…
– Более того, я его проверила, – кивнула Лариса. – У него алиби.
– Ну вот, – снова кивнул Гречихин. – А больше из-за Наташи его никто убивать не стал бы. Так что, выходит, из-за чего-то другого. У него там вроде бы семья была большая?
– Да, только теперь остались от нее лишь сын и приемная дочь, – сказала Лариса. – Видимо, вы правы, и искать нужно в другом месте. Спасибо, что уделили время.
Покидая Гречихина, Лариса понимала, что хоть и не открыла разгадку смерти Солодова, но хотя бы получила подтверждение, что тратить время на расследование смерти его жены и дочери больше не стоит.
* * *
Лариса сегодня была без машины. «Ауди» слегка забарахлила, и Котова сдала ее на два дня знакомому мастеру. И для себя решила, что в эти дни она будет ходить на работу пешком, благо до ресторана было недалеко. Тем более что ходить можно через городской парк, который в эти осенние дни был особенно привлекателен. Багрянец деревьев, золото листвы настраивали на умиротворенный лад, а этого Ларисе в ее бурной жизни всегда не хватало.
Вот и сегодня она, не очень торопясь, шла по аллее в сторону выхода на площадь перед зданием сельхозинститута. Того самого, в котором работал убитый Виктор Васильевич. На скамейках сидели студенты, по всей видимости сбежавшие с лекций, они с удовольствием потягивали кто кока-колу, а кто и пиво – видимо, вчерашняя вечеринка затянулась и вызвала к жизни наутро известный синдром.
И в этот момент Лариса, окидывая снисходительным взглядом болевших с похмелья молодых парней, услышала до боли знакомый тенорок:
– Ну, есть определенная склонность к сверхзначимым ценностям, но это ведь корректируется, Оленька, корректируется…
Она повернулась и увидела тощенькую фигурку мужчины средних лет в пиджаке с наставными плечами, что-то увлеченно объяснявшего вялого вида блондинке с каким-то детским лицом. Женщина внимала его словам как истине в последней инстанции.
– Анатолий Евгеньевич! – окликнула Лариса.
Мужчина повернулся и, выдержав небольшую паузу, отреагировал сначала приторной масляной улыбкой, а затем и словами:
– Лариса, здравствуй, сколько лет сколько зим!
Психолог Анатолий Курочкин, старый знакомый Ларисы, частенько выступал в роли консультанта, когда ей требовалось охарактеризовать какого-нибудь не совсем понятного ей участника дела. Он был знаком по роду деятельности со многими известными людьми Тарасова и не раз выручал Ларису. Правда, небезвозмездно. Анатолий Курочкин вообще не брезговал гонораром в любом виде. Все зависело от возможностей человека, обращавшегося к нему за помощью. Это мог быть бесплатный обед в ресторане, энная сумма денег, полный пансион на какое-то время за счет какой-нибудь обеспеченной клиентки, особенно если таковая умудрялась воспылать к психологу некими чувствами, шли в ход и ценные подарки, и протекции, и нужные связи.
Если же помощь требовалась не очень обеспеченному человеку, Курочкин и тут не упускал возможности получить что-то полезное для себя – халявную чашку чаю, проезд в маршрутном такси, бесплатный абонемент в библиотеку, даже чьи-то старые, поношенные вещи или вышедшую из употребления посуду. Все эти дары психолог бережно тащил к себе в дом, где и находил применение.
