Когда Джоанна сказала Еве, что пойдет прогуляться, та улыбнулась, думая, что у кузины свидание с Ларри. Похоже, она начинает всерьез интересоваться младшим Хадсоном.
Когда Джоанна, мечтательно глядя на ровные ряды яблоневых деревьев, прислонилась к калитке, прибежал, виляя хвостом, старый спаниель Панч и обнюхал ее щиколотки. Она приласкала пса и с улыбкой подняла глаза, ожидая увидеть Кристину. Но сердце ее болезненно сжалось, потому что с другой стороны изгороди появился Джейк.
— Что вы делаете здесь? — спросил он, подходя ближе.
Девушка подпрыгнула и уселась на перекладину калитки.
— Воплощаю в жизнь рецепт Мелиссы для успокоения души.
Он положил загорелые руки на калитку, так что его густые рыжие волосы почти коснулись ее бедра. Джоанна испытала безумное желание взъерошить их.
— А я не мог бы воспользоваться этим рецептом? Расскажите мне о нем.
— Все очень просто. Нужно найти какое-либо уединенное место — подобное этому — и заняться созерцанием.
— Напоминает йогу. И как, срабатывает?
— Мелисса утверждает, что таким образом снимаются напряжение и различные стрессы. Я готова с ней согласиться.
— А у вас они есть?
— Что именно?
— Напряжение и стрессы?
— А разве у вас их нет?
Они замолчали, глядя на тихий пасторальный ландшафт. Дятел долбил острым клювом дупло в ближайшем дереве, дрозд на верхней ветке другого начал свою песню. Опасения Джоанны относительно сплетен растворились в мирной атмосфере летнего вечера. Внезапно она почувствовала себя счастливой.
— Сегодня вечером я бездельничаю, — неожиданно произнес Джейк.
— А где же Мэвис?
Он пожал плечами.
— Мэвис хороша только в небольших дозах.
— Тогда зачем же вы встречаетесь с ней? — Слова вырвались у нее прежде, чем она смогла их остановить.
Он напряженно застыл, потом повернулся и встал перед ней, положив руки на верхнюю перекладину по обе стороны от нее, сделав ее своей пленницей, но не дотрагиваясь до нее.
— Если девушка, с которой хотелось бы встречаться, не удостаивает тебя вниманием, что еще остается делать? Что вы имеете против меня, Джоанна?
Девушка затаила дыхание.
— Ничего. Совсем ничего.
— Если не считать того, что вы слышали обо мне. Я слишком развязный, не правда ли?
Она заставила себя встретить взгляд его голубых глаз, и ее собственные глаза потеплели.
— Простите меня за тот случай в саду. Я была введена в заблуждение. Ева сказала, что сама попросила вас взять меня на прогулку. Вы просто хотели быть вежливым. А я подумала…
— …Что я собираюсь пофлиртовать с вами?
Она неловко пошевелилась, желая, чтобы он не находился в такой близости от нее.
— Я решила, что вы местный Дон Жуан, который хочет развлечься с очередной жертвой: с Евой, со мной, с кем угодно. Я сожалею о своих словах. Вы, должно быть, считаете меня ужасно невоспитанной.
— Нет, просто предубежденной.
— Ну больше я таковой не являюсь.
— Вы в самом деле так думаете?
Девушка соскользнула на землю, чтобы избежать опасной близости его губ, и… очутилась в его объятиях. Он не прижимал ее к себе, как в лавке, когда на нее упали консервированные бобы, но его руки неотвратимо сомкнулись у нее за спиной.
— Прошу вас, Джейк, — взмолилась она. — Я должна идти. Ева одна в доме. Я обещала ей, что не задержусь.
Он, казалось, не слышал ее слов.
— Ты нравишься мне, разве ты не знаешь об этом? Мне нравятся твои манеры недотроги, сменяющиеся неожиданной мягкостью и теплотой. Ты становишься очень милой, Джоанна, когда позволяешь себе быть естественной. Но ты боишься, потому что однажды тебе уже причинили боль, правда?
— Да, и… я не позволю, чтобы это повторилось.
— Нужно использовать свой шанс. Нельзя застраховаться от любви, Джоанна. — И он крепче сжал ее в объятиях.
Откуда-то издалека донесся голос матери: «Никогда не позволяй сердцу опережать рассудок, Джоанна…» Но она не слушала его.
Девушка была потрясена тем наслаждением, которое испытала, когда его губы коснулись ее губ. Никогда в жизни она не переживала ничего подобного. Ни с Дональдом, ни с кем-либо другим. Никогда… Никогда…
Это не любовь, твердила она себе. Он даже не нравится ей, но чем дольше длился поцелуй, тем все больше ее охватывало доселе не известное ей сладостное томление и желание чего-то большего. И вот ее руки безотчетно обвили его шею. Но тут на улице появился автомобиль, и они смущенно отпрянули друг от друга, ожидая, пока он проедет мимо. Однако автомобиль неожиданно остановился, и из него вышла Мэвис Блэкстон.
— Так вот ты где? — обратилась она к Джейку. — А я искала тебя дома. Я привезла из Лондона записи, которые ты хотел послушать. Давай поедем ко мне, а потом я отвезу тебя обратно.
— Спасибо, Мэвис. Но сегодня я занят.
Мэвис надула губки.
— Не будь таким, дорогой. Поехали.
— Не сегодня, — твердо повторил он. — Я собираюсь проводить Джоанну домой.
— В этом нет никакой необходимости, — поспешно сказала девушка, почувствовав неловкость. Ей захотелось избавиться от его волнующей близости и в одиночестве разобраться с новыми ощущениями, которые захватили ее. — Я должна бежать, иначе Ева будет беспокоиться… Спокойной ночи, Джейк… — Она не смогла заставить себя поднять на него глаза, но на Мэвис посмотрела в упор: — До свидания.
— До свидания, — коротко ответила Мэвис.
По дороге домой Джоанна растеряла свое возбуждение. Она, должно быть, сошла с ума, позволив Джейку так целовать себя. Ведь у него уже есть девушка.
Ева бросила быстрый взгляд на вбежавшую кузину, сразу отметив предательские следы: смазанную губную помаду, взлохмаченные волосы, пылающие щеки и сверкающие, подобно звездам, глаза.
Она не стала задавать вопросы, так как поняла: Джоанна встречалась с Ларри и явно целовалась с ним.
Ева порадовалась за кузину: счастливая, у нее есть кто-то, кто ласкает ее в вечерние сумерки. Внезапно она почувствовала себя старой, степенной и совсем неромантичной. Обыкновенная домашняя хозяйка, сидящая в одиночестве дома.
Глаза Евы защипало от жалости к себе, она ощутила себя несчастной и покинутой. Скорее бы вернулся Мартин!
7
Кристина собиралась на партию в бридж. Ей нравилось возбуждение, испытываемое ею во время игры, и она ждала этих вечеров как главного события недели.
Открыв гардероб, девушка без энтузиазма перебрала платья, висящие внутри. С тех пор как Алан покинул деревню, она утратила интерес к своей внешности.
