Райан положил руку ему на плечо.
— Тебе лучше пойти домой и попытаться уснуть.
Клинт затряс головой.
— Я никуда не пойду.
Алекс кинул на Райана негодующий взгляд.
— Идиот! Разве можно оставить женщину, которую любишь, в такой ситуации?
— Как ты меня назвал? — ошарашено переспросил Райан.
— Идиотом, идиот!
— Скажи спасибо, что мы в больнице. Но я еще вернусь к этому разговору, — прищурился Райан.
Но Клинт едва слышал их перепалку. Он забыл и друзей, и свой гнев, и свои страхи.
В голове его осталось только одно слово:
Любовь.
Это слово попало ему в самое сердце. Значит, Таре все-таки удалось пробить его железную броню — сотней мелких и нежных ударов: своим очарованием, заботой, искренностью, непредсказуемостью…
Любовь.
Неужели это правда? В его изуродованной груди еще может зародиться такое чувство? После того, как он совершенно уверился, что больше никогда не сможет никого полюбить?
Клинт почувствовал, как его рот растягивается в счастливой и абсолютно неуместной улыбке.
— Ты посмотри на него! — Райан все еще препирался с Алексом. — Он уже выглядит, как сумасшедший. Ему нужен сон, а то он совсем сдуреет.
— Мне нужна Тара, — тихо и недоуменно произнес Клинт.
Потом рассеянно кивнул друзьям и пошел обратно в палату.
Он чувствовал, что должен быть рядом. Даже если Тара его не слышит, он должен сказать ей: она изменила его жизнь, сумела прогнать его ночные кошмары.
Ему необходимо было взять ее за руку и поблагодарить за то, что она освободила его от прошлого.
И теперь он снова хочет жить.
Из пелены тумана медленно выступали очертания знакомой комнаты. Тара увидела сначала свет, потом движение, потом его источник.
Какой-то человек подошел к ее кровати.
— Клинт? — позвала она. Голос едва вырывался из обожженного дымом горла.
— Слава богу. Я так боялся, что потеряю тебя, — раздался над ней нежный шепот.
Тара скорее угадала, чем услышала эти слова. Но она знала — это не сон и не тот свет.
Или все-таки?
Она постаралась повернуть голову, но шея не слушалась, а тяжелые веки закрывались сами собой. Она моргнула несколько раз. Наверное, это все-таки тот свет. А точнее, рай. Потому что над ней стоял неправдоподобно красивый мужчина, о котором она мечтала большую часть своей сознательной жизни, и смотрел на нее с небесной нежностью во взгляде.
— С Рождеством, любимая.
Тара никак не могла собрать разбегающиеся мысли. Неужели она так долго была без сознания?
— Уже Рождество?
— Сочельник. Но мне захотелось поздравить тебя немножко раньше. Не возражаешь?
Она слабо улыбнулась.
— Нет…
— То, что вы пришли в сознание, — это лучший подарок, сестра Робертс.
Клинт смотрел на нее именно так, как ей всегда представлялось в мечтах.
— Я долго спала? — спросила Тара. — Если сейчас сочельник…
В глазах Клинта промелькнула боль.
— Несколько дней.
При этой новости Тара обессиленно закрыла глаза. Несколько дней. Она снова услышала гул огня и почуяла удушливый, едкий запах дыма. Ужас накрыл ее подобно огромной океанской волне. Сможет ли она когда-нибудь забыть ту ночь?
Но ведь все позади, успокаивала себя Тара. Она снова открыла глаза и поискала взглядом Клинта, будто залог того, что все будет хорошо.
— Это был он, да?
— Мы так думаем.
— Но зачем? Я не могу понять.
— Невозможно понять действия сумасшедшего, Тара.
По ее спине пополз липкий страх.
— А Джейн и ребенок?
— Они в порядке, — быстро заверил ее Клинт.
— Но мой дом…
— Не думай сейчас об этом.
— Мой дом? — повторила она с неожиданной силой. Она уже знала ответ, но желала услышать это от Клинта.
Он глубоко вздохнул, потом коротко кивнул.
— Мне очень жаль.
У Тары болезненно сжалось сердце. Это был дом ее родителей. Дом, в котором она выросла. Они с матерью провели в нем много счастливых часов. И именно там она совсем недавно почувствовала себя настоящей женщиной.
Клинт взял ее ладонь и поднес к губам.
— Главное, ты жива. Ты здесь.
— Да.
Он склонился над ней.
— И что бы ты на это ни говорила, но у тебя есть дом. Мой.
— Что?
— Если, конечно, ты когда-нибудь сможешь простить меня, — добавил Клинт напряженно.
— За что?
— За то, что я оставил тебя одну той ночью.
— Но не ты же поджог дом, — страстно возразила ему Тара. — Ты ни в чем не виноват. Ты должен понять это раз и навсегда.
Таре показалось, что в его глазах блеснули слезы.
— Я так люблю тебя, Тара.
Тара замерла.
Этого не может быть. Я, наверное, ослышалась.
— Что?
— Отчаянно. Безумно. Люблю тебя.
— Клинт…
Он наклонился и прижался лбом к ее лбу.
— Я никогда не думал, что смогу снова… Я думал, я уже мертвый. Наверное, так оно и было. — Он присел на стул рядом с кроватью, снова взял руку Тары и прижал к своей груди. — Я весь был как этот шрам. Обгоревший, уродливый, мучимый постоянной болью.
Тара не верила своим ушам.
Наверное, я все-таки сплю и вижу волшебный сон. Тот самый, что снился мне перед пожаром. В котором Клинт смотрел на меня с любовью, а рядом бегала наша дочка…
Но Клинт здесь.
— Эти несколько недель были самыми прекрасными и удивительными за долгие годы. Кто бы мог подумать… Я имею в виду, нас свели вместе такие странные обстоятельства…
— Ужасные!
— Да, но…
— Но? — переспросила Тара с замиранием сердца.
— Но зато мы нашли друг друга.
— Ты меня правда любишь? — спросила Тара. Ей хотелось слышать это снова и снова.
— Ты даже не представляешь себе, как!
— О Клинт. Я…
Я тоже тебя люблю, хотела сказать Тара. Но почему-то не смогла.
Она силилась понять, что с нею происходит. Она всю жизнь любила этого мужчину, но теперь… Почему ее язык отказывался произнести эти слова?
