– С кем? – не понял Ромаев.
– С твоим шефом, Карякиным…
– Но он не хочет этим заниматься, – Алексей слегка замялся.
– А мне это необходимо в интересах дела.
– Ну, хорошо, я попробую устроить встречу.
– И еще. Мне необходима информация о самом Карякине, более подробная. Личная жизнь, бизнес и все прочее.
– Вы думаете, причины коренятся в этом? – с сомнением в голосе спросил Ромаев.
– Я пока ничего не думаю, а собираю информацию. В условиях того, что ты мне дал пять дней на расследование, я должна действовать как можно быстрее. Поэтому было бы лучше, если бы ты приехал ко мне прямо сейчас.
Лариса говорила быстро, с напором, достаточно жестко. Она уже поняла, что с мямлей Ромаевым именно такой стиль общения наиболее целесообразен. Расчет оказался верным. Посопев и повздыхав, Алексей проговорил в трубку:
– Хорошо, если вы так настаиваете, я буду через полчаса.
– Прекрасно, я тебя жду. Ресторан «Чайка» знаешь где находится?
– Да.
– Тебя проведут. Спроси администратора Городова.
Лариса отключила связь и снова прилегла на диван. Дрема ее была прервана через полчаса, когда в кабинет постучал Степаныч и молча указал на гостя.
Алексей стоял за Городовым и переминался с ноги на ногу. Лариса жестом пригласила его пройти и налила ему кофе. Она сразу же начала разговор в деловом ключе:
– Во-первых, мне надо бы знать, кто являлся любовницей Карякина в прошлом. Во-вторых, кто его нынешняя супруга. Все это очень важно.
Ромаев чуть покраснел, но склонил голову в знак согласия с доводами Ларисы.
– Карякин на протяжении четырнадцати лет состоял в связи со школьной учительницей Мариной Юрьевной Лицовой, с которой имеет внебрачного сына Никиту, восемьдесят восьмого года рождения. А в настоящее время Карякин женат на Анненковой Регине Алексеевне. Вот и все.
Лариса внутренне поаплодировала Ромаеву. Видимо, он вообразил себя на судебном заседании, если стал изъясняться на таком официозно-юридическом сленге.
– Кто такая эта Лицова? Ты с ней знаком? – спросила она.
– Практически нет. Я не был знаком с шефом в тот момент, когда они жили вместе.
– Понятно. Ну а Регина?
Ромаев пожал плечами.
– Тут все понятно – она меркантильная самолюбивая молодая красотка. – Он дал ей исчерпывающую характеристику. – Она охмурила Карякина в то время, когда его дочь училась вместе с ней в одном классе.
– Они с Настей были подругами?
– Да, насколько я знаю, – помедлив, ответил Ромаев. – Правда, потом, после того как Регина вышла замуж за Карякина, Настя стала к ней хуже относиться.
– Она была недовольна их браком?
– Ну, в общем, по-моему, да, – уклончиво ответил Алексей.
– А сама Регина?
– Ей было все равно – главное, не потерять расположения Карякина. А с этим вроде бы сложилось.
– Он ее любит?
Ромаев нервно помял руками обшивку кресла.
– Любовь для таких людей, как Карякин, – это не то романтическое чувство, к которому все привыкли. Это скорее болезненное самолюбие, забота о своем имидже. Регина – молодая и красивая. А внешние моменты для той среды, где вращается Карякин, – главное. Они заменяют там чувства, эмоции.
– Понятно, значит, это взаимный брак по расчету.
– Да, скорее всего, так.
– И именно поэтому мне нужно встретиться с обоими супругами. Кстати, у них есть алиби на то время, когда предположительно умерла Настя?
– Вы что, их подозреваете? – удивился Ромаев.
– А что, по-твоему, они святее папы римского? – вспомнив слова Зинаиды Мартыновой, неожиданно с вызовом спросила Лариса.
– Но…
– Никаких «но», – оборвала его Котова. – Ты меня нанял, поэтому я выполняю свою работу как могу. Я заинтересована в том, чтобы найти убийцу Насти. Кстати, до конца я все же не уверена, что это было убийство. Тем не менее я буду продолжать расследование. И требую, чтобы ты устроил мне встречу с Карякиным и его Региной. На этом все. Аудиенция, пожалуй, подошла к концу.
– Мне можно идти? – тоном предупредительного подчиненного спросил Ромаев.
– Да. Иди, – разрешила Лариса. – Ах да, постой, насчет алиби ты мне так и не сказал.
– Ну, Карякин был в отъезде, когда все это случилось, – помедлив, ответил Ромаев. – А Регина была здесь. Не знаю, есть ли у нее твердое алиби.
– Ладно, спасибо, – сказала Лариса. – Занимайся тем, что я тебе сказала. Завтра созвонимся утром. И про ключ не забудь.
И встала, приглашая Алексея последовать своему примеру. Он все понял и направился к выходу. Вид у Котовой был весьма решительный, а у него совсем наоборот. Лариса чувствовала, что он хочет что-то сказать, но колеблется.
– Ну, что у тебя еще? – спросила она. – Ты что-то хочешь сказать?
– Н-нет, – опустил голову Ромаев. – Ничего.
Лариса криво усмехнулась уголками губ. Она вспомнила, как насупленно сидел подросток Леша в углу и читал какие-то книжки, прислушиваясь к разговорам старших тогда, в восьмидесятых. Сейчас он был так похож на себя пятнадцатилетней давности.
Проводив Ромаева, Лариса посмотрела на часы. Время уже приближалось к пяти. Было самое время нанести визит Оле Морозовой, подруге Насти, адрес которой Лариса узнала днем в педагогическом институте. Самой Оли на занятиях не оказалось, а в деканате Лариса выяснила, что она болела и сидела дома.
Серебристый «Вольво» очень быстро домчал Ларису до дома сталинского типа в районе Набережной. Дверь ей открыла девушка с самой обычной внешностью: маленькая, худенькая, некрасивая, скуластая. Нос и щеки ее были щедро усыпаны веснушками.
– Вы Ольга Морозова? – спросила Лариса.
– Да, – удивленно ответила девушка.
– Я следователь горУВД Лариса Котова. – Лариса повторила уже порядком надоевшую ей самой фразу. – Веду расследование причины гибели Насти Карякиной. Хотела бы задать вам несколько вопросов.
– Проходите, – пожала плечами Оля.
Она провела Ларису в свою комнату. Та быстро оглядела ее: кровать, письменный стол, книжный шкаф, в котором у нее, студентки филфака, не было ни одной художественной книги. И у Ларисы сразу сложилось мнение о ней как о недалеком человеке. Хотя, конечно, это не имело особого значения и могло быть ошибкой.
– Оля, скажите, как давно вы знакомы с Настей Карякиной? – начала беседу Лариса.
– С ясельного возраста, – ответила Оля. – Наши бабушки дружили, поэтому и мы подружились. Потом вместе пошли в школу.
– Настя делилась с вами своими секретами?
