Глава 16
Комната сверхсекретной связи
Штаб-квартира отделения «Часовой башни»
Джакарта, Индонезия
Джош бросил взгляд на красные точки на координатном дисплее. В течение часа со времени ухода Дэвида двадцать четыре красные точки, обозначающие всех полевых сотрудников Джакартского отделения, передвигались от штаб-квартиры отделения к различным местам по всему городу. Теперь карта показывала четыре группы по шесть точек в каждой.
Три из пунктов назначения Джош хорошо знал – это конспиративные квартиры Джакартского отделения. Должно быть, восемнадцать агентов в этих пунктах значатся в списке подозреваемых Дэвида. Точки на конспиративных квартирах медленно перемещались туда-сюда, поворачивая обратно, когда доходили до стен, ограничивающих передвижения, будто осужденные, выхаживающие по камерам в ожидании свершения своей участи.
Стратегия вполне обоснованная: Дэвид разделил потенциально враждебные силы, попутно выиграв время на обнаружение их приближения, если они вздумают перейти в наступление. Когда решат перейти в наступление. Вид этих точек на карте внушал Джошу какой-то подспудный ужас, делая угрозу реальной. Это уже происходит. Сражение за Джакартское отделение – лишь вопрос времени. В какой-то момент точки вырвутся из конспиративных квартир, обрушатся на группу Дэвида из шестерых бойцов, а затем устремятся обратно в штаб, чтобы позаботиться о Джоше.
Дэвид просто выиграл время. Время, позволяющее Джошу просеять актуальные местные разведданные и поработать над шифром – словом, выяснить хоть что-нибудь. А он сомневается, что справится.
Джош снова просмотрел спутниковое видео. Это все, что есть в его распоряжении. Что, если он заблуждается?
Он прочесал волосы пятерней. Это определенно выходит за рамки. Но если это ерунда…
Разведывательная деятельность зачастую сводится к инстинкту. Фургон, вся эта операция – что-то в них не то.
Набрав номер Дэвида, он сообщил:
– По-моему, есть кое-что.
– Выкладывай, – отозвался тот.
– Похищение двух детей из медицинской клиники. Сообщение поступило в джакартский департамент полиции несколько часов назад. «Часовая башня» классифицировала это как низкоприоритетный местный инцидент. Но фургон – легкий коммерческий автомобиль, зарегистрированный на базирующуюся в Гонконге липовую корпорацию, известную, как ширма «Иммари». И откровенно говоря, это не похоже на местных; похищение было проведено профессионально. В обычных обстоятельствах мы отнесли бы это в разряд похищений ради выкупа, но «Иммари» не станет марать руки ради такой мелочи. Я продолжаю копать, но на девяносто девять процентов уверен, что это операция «Иммари», причем высокоприоритетная, учитывая, насколько в открытую она проведена – умыкнули детей средь бела дня, да еще и на фургоне, который мы наверняка отследим… Не понимать этого они не могли. Это означает, что и ждать они тоже не могли.
– И что же отсюда следует?
– Пока толком не знаю. Странность в том, что клинику вроде бы финансирует очередная «дочка» «Иммари» – «Иммари Рисеч». Деньги на строительство и покрытие ежемесячных расходов выплачивал базирующийся в Джакарте холдинг корпорации – «Иммари Джакарта». В твоем досье есть несколько ссылок на него. История компании уходит в прошлое почти на двести лет. В эпоху колониализма она была «дочкой» Голландской Ост-Индской компании. Возможно, она – крупнейший оперативный центр «Иммари» в Юго-Восточной Азии.
– Бессмыслица какая-то. Зачем одно подразделение «Иммари» похищает детей у другого? Может, внутренние распри? Что нам известно о штате клиники?
– Немногое. Их можно по пальцам перечесть. Парочка лаборантов, один из них в ходе инцидента убит. Сменный штат нянек для детей. По большей части местные, не имеющие к происшествию никакого отношения. А ведущий исследователь, – Джош пододвинул личное дела доктора Катерины Уорнер, – была там во время инцидента и, возможно, выведена из строя. Свыше часа оттуда никто не выходил. Сейчас местная полиция держит ее в одном из джакартских участков.
– Они забили межведомственную тревогу по поводу пропажи детей?
– Нет.
– Какие-либо либо публичные ориентировки?
– Не-а. Но у меня есть гипотеза. У нас есть источник в полиции Западной Джакарты. Пятнадцать минут назад он передал рапорт, утверждающий, что шеф полиции вымогает деньги у американской гражданки. Как я понимаю, это и есть доктор Уорнер.
– Гмм. А чем занимается клиника?
– Вообще-то это научно-исследовательское учреждение. Генетические исследования. Они проверяют новые методы терапии детей, страдающих аутизмом, прежде всего с нарушениями развития.
– Как-то не очень похоже на международный терроризм.
– Согласен.
– И какова же у нас рабочая гипотеза? Что мы ищем?
– Честно говоря, понятия не имею. Я не слишком углублялся в дебри, но в глаза бросается одно: патентов пока не подавали.
– Почему же это настолько важно? Думаешь, они не занимаются исследованиями?
– Нет, я весьма уверен, что занимаются, исходя хотя из того, какое оборудование они импортировали и как все обустроили. Но это не ради денег. Если бы они хотели коммерциализировать то, что испытывают, то первым делом подали бы на патент. Это стандартная процедура для клинических испытаний. Создаешь вещество в лаборатории, патентуешь его, затем испытываешь. Патент призван помешать конкурентам похитить испытываемый образец и запатентовать его первыми, тем самым убрав тебя с рынка. Без патента испытывают только то, что хотят утаить от мира. И Джакарта – самое подходящее место для этого. Испытания, проводимые в США хоть с одним пациентом, по закону должны быть заявлены в Управление по контролю пищевых продуктов и лекарственных средств с описанием проверяемой терапии.
– Значит, они разрабатывают биологическое оружие?
– Возможно. Но до сегодняшнего дня никаких инцидентов в клинике не было. Они не регистрировали никаких смертных случаев, так что если и испытывают что-то на детях, то это самое неэффективное биологическое оружие всех времен. Исходя из того, что я вижу, исследования вполне легитимны. Да притом проводятся из лучших побуждений. Фактически говоря, если они добьются поставленной цели, это станет грандиозным революционным скачком в медицине.
– Что также является отличным прикрытием. Но вопрос, зачем красть у самих себя, остается. Если «Иммари» финансирует клинику и управляет ею, зачем нужно посылать собственных людей красть этих детей? Может, у исследовательницы сердце в пятки ушло из-за оружия, которое они создают? – предположил Дэвид.
– Не исключено.
– Располагает ли источник в джакартской полиции полномочиями, чтобы отпустить доктора?
– Нет, очевидно, он сидит на тотемном столбе низковато.
– У нас есть досье на шефа?
