— Правда? — Кори порывисто повернулся к сестре. — Можно и мне татуировку? Пожалуйста, Эмили! Можно?
Помилуй бог! Она посмотрела на Джеймса, надеясь, что он вмешается, но тот просто пожал плечами, предоставив ей самой ответить брату.
— У тебя есть татуировка? — обратилась она к Джеймсу.
— Да. Но вам придется догадаться, где она.
Кори заерзал, заинтригованный таинственной татуировкой Джеймса.
— Ну-ка, Эмили, догадайся!
Вот черт!
— Держу пари, что она у него на ягодице, предположила Эмили, вызвав у брата смех.
Джеймс тоже рассмеялся и вопросительно поднял бровь, предлагая ей сделать еще одну попытку.
Но Эмили не осмелилась. Это была опасная игра представлять себе его тело. Но Кори никак не мог успокоиться.
— Где же твоя татуировка, Джеймс?
Джеймс наклонился и, задрав правую штанину, указал на икру.
— Вот она.
Ребенок принялся разглядывать рисунок.
— Что это?
— Ворона.
— А почему у тебя ворона?
— Потому что вороны могут менять обличье. И если человеку удастся заглянуть вороне в глаз, ему откроется доступ к сверхъестественному. Как у цыганки, чей портрет написала твоя сестра.
Мальчик, очевидно, не понял объяснения, но у Эмили по спине пробежала дрожь.
Она взглянула на портрет мадам Майры и перевела взгляд на ногу Джеймса. Его татуировка находится в том же месте, где у нее возникла меланома.
Эмили отвернулась, пытаясь сосредоточиться на еде, но до конца ужина у нее путались мысли. Она не могла ни разговаривать с Джеймсом, ни встречаться с ним взглядом. К счастью, Кори болтал за них обоих.
Когда Джеймс, попрощавшись, ушел, Эмили попыталась убедить себя, что связь, возникшая между ними, простая случайность и он вовсе не тот незнакомец, появление которого предсказала ей мадам Майра. Но в глубине души она не сомневалась.
Это была ее судьба.
Войдя утром следующего дня в офис «Тэнди-Стейблс», Джеймс увидел, что его босс. Лили Мэй Прескотт, сидит за столом и перелистывает гроссбух.
Это была хрупкая женщина с загорелым, обветренным лицом, сединой в волосах и пронзительным голосом. Она была самым неорганизованным человеком, какого Джеймсу когда-либо приходилось встречать.
Лили Мэй посмотрела на него поверх очков в серебряной оправе, которые каким-то чудом удерживались на кончике ее носа.
— Ты устраиваешь перерыв?
— Если вы не возражаете. — Он приступил к работе раньше, чем обычно, и помог конюхам закончить ремонт конюшни, в котором та крайне нуждалась.
— Конечно, не возражаю. Ты не отрываешь своего зада от работы.
Он не смог удержаться от улыбки. Она уже отпускала комментарии на эту тему, утверждая, что приняла его на работу именно из-за того, что ей понравились его ягодицы, обтянутые джинсами. Однако Джеймс подозревал, что причина была иная. Лили Мэй отчаянно нуждалась в работнике. Ее конюшни обслуживали туристов, и приближался разгар сезона. Было очевидно, что ей нужен помощник, который мог бы исправлять ошибки, вызванные ее неумением вести дела.
— Можно мне воспользоваться компьютером? спросил он.
Она махнула рукой.
— Пожалуйста. Ты же знаешь, что я ненавижу эту новомодную штуковину.
Да, она и в правду ненавидит ее. Кажется, что Лили Мэй даже не в состоянии использовать компьютер для ведения записей, из-за чего Джеймсу приходилось разбираться с уймой нудной писанины.
— Я купила это устройство только из-за Харви Осборна. Он сказал, что надо идти в ногу со временем. «Научись им пользоваться, подключись к Интернету, используй его для рекламы» — он просто достал меня.
Джеймс подавил улыбку. Он знал, что Лили Мэй рассердится, если заметит его веселье. Она упоминала Харви по меньшей мере десять раз в день.
Она снова с отвращением фыркнула.
— Не надо мне было слушать этого старого осла!
На этот раз Джеймс улыбнулся. Лили Мэй бросила на него возмущенный взгляд, и он, пожав плечами, занялся работой.
В течение следующих десяти минут он просматривал сайт, посвященный онкологии, читая о меланоме и пытаясь понять, что происходит с Эмили.
Лили Мэй поднялась, чтобы налить чашку кофе, и заглянула ему через плечо.
— Что ты делаешь, Джеймс?
— Читаю.
— Так теперь называется, когда мужчина сходит с ума из-за женщины?
Джеймс нахмурился.
— Я не схожу с ума.
— Чепуха! Ты не можешь избавиться от мыслей о той маленькой официантке.
Он с расстроенным видом повернулся к Лили Мэй. Он не спал почти всю ночь, думая об Эмили, вспоминая прошлое, потерю жены и ужасы болезни, которая свела ее в могилу.
— Я хочу помочь Эмили, но она упорно отказывается от моей помощи.
— Возможно, ты предлагаешь не ту помощь. Может быть, она устала волноваться об операции.
Вполне вероятно, что ей нужно провести вечер в городе.
Внезапно Джеймс понял, что он идиот. Абсолютно тупой парень, у которого не хватило ума понять, что нужно женщине.
— Я должен пригласить ее на свидание?
— Боишься, что она отвергнет тебя?
В данный момент ему трудно разобраться в этом. Прошлым вечером Эмили странно вела себя, но ведь их отношения тоже странные.
— Возможно. Но, думаю, я смогу пережить отказ.
Однако по мере того, как день подходил к концу, Джеймса все больше охватывало волнение. Он чувствовал себя как неуклюжий подросток, страдающий из-за того, что не знает, как пригласить девушку, которая ему нравится, на свидание. В конце концов он набрался храбрости и позвонил Эмили на работу, попросив ее подойти к конюшням после того, как закончится ее рабочий день, потому что ему необходимо обсудить с ней кое-что. Поколебавшись, она согласилась.
Эмили появилась в двадцать минут пятого. На ее лице было настороженное выражение. Джеймс предложил зайти в его жилище, которое находилось недалеко от конюшен. И вот она стоит в его доме, напряженно сложив руки на груди и глядя на него зелеными глазами.
— Хочешь содовой или чего-нибудь другого?
— Нет, спасибо, — покачала головой Эмили.
— Не возражаешь, если я попью? — у него пересохло во рту от волнения.
— Нет, конечно. Пей.
Он отправился на кухню и, найдя банку шипучего напитка, выпил ее одним духом.
Возвратившись, Джеймс увидел, что Эмили сидит на краю дивана. Она выглядела странно среди его грубой мебели, ведь у него уже сложился образ девушки, живущей в нарядном сказочном домике.
