Лисианна, выругавшись, с омерзением сплюнула в сторону. Острые клыки с легким щелчком втянулись в десны, пока она брезгливо разглядывала свою жертву. Лишь повинуясь привычке, она заглянула в его мысли, чтобы потом, как обычно, стереть его воспоминания. И теперь ее вдруг волной захлестнула злость на этого человека…
Да и Мирабо тоже хороша, недовольно подумала она. В конце концов, это ее подруга настояла, чтобы она согласилась выйти с ним ненадолго — «куснуть по-быстрому», как они это называли. Зная, что в такой день мать наверняка приготовила для нее что-то изысканное, Лисианна решила терпеть до дома, где ее ждал праздничный ужин в честь дня ее рождения, и уже там попировать в свое удовольствие. Но подруги — Мирабо и ее кузина Жанна — наперебой твердили, что она, мол, бледна как смерть и поэтому Маргарита Аржено, едва увидев дочь на пороге, заставит ее сделать переливание крови.
Поэтому, заметив, что Дуэйн положил на нее глаз, Лисианна не стала особенно сопротивляться, позволив Мирабо уговорить ее выйти с ним ненадолго и «куснуть по-быстрому». И в результате нажила себе проблему. Прошло несколько минут, прежде чем она сообразила, что что-то не так, и еще несколько, пока она наконец догадалась, что ее жертва страдает анемией. Оставалось только надеяться, что она не успела высосать из него много крови.
Лисианна с сомнением и некоторой брезгливостью разглядывала Дуэйна. Даже сейчас, под слоем жидкой пудры цвета загара, по лицу мужчины разливалась нездоровая бледность… к счастью, он хотя бы достаточно уверенно держался на ногах. Ухватив его за запястье, Лисианна пощупала пульс и слегка успокоилась. Слегка частит, подумала она, но сердце, похоже, здоровое. К завтрашнему утру оправится, решила она. Конечно, какое-то время Дуэйн будет чувствовать слабость, но — какого черта?! В конце концов этот ублюдок, перемазанный жидкой пудрой, да еще с огурцом в штанах, рыскающий по помойкам в поисках, с кем бы перепихнуться, заслуживает наказания!
Лисианна попыталась пропихнуть в голову Дуэйна мысль о том, что он вышел ненадолго подышать свежим воздухом, поскольку ему вдруг стало нехорошо. Сосредоточившись, она постаралась убедить его побыть здесь еще какое-то время — во всяком случае, до тех пор пока он не почувствует себя лучше, после чего взять такси и ехать домой, — потом, заставив его закрыть глаза, стерла всякое напоминание о себе из его памяти. Окончательно убедившись, что сделала все как надо, Лисианна оставила его стоять там, где он стоял, протиснулась через мусорные контейнеры и снова оказалась на парковке.
— Лисси? — Чья-то темная фигура пересекла парковку и вынырнула из темноты прямо перед ней.
— Отец Джозеф? — Удивленно приподняв брови, Лисианна повернулась и подошла к пожилому мужчине. Священник отец Джозеф был ее непосредственным начальником — он работал в том же приюте, где сама Лисианна трудилась в ночную смену. Странно, что он здесь… вроде бы она раньше не замечала за ним привычки слоняться возле ночных баров. — Что вы здесь делаете?
— Билл сказал, что заметил на улицах незнакомого парнишку. По его мнению, мальчику вряд ли больше двенадцати-тринадцати лет. Билл заметил, как он роется в этих контейнерах в поисках хоть какой-то еды. Вот я и решил — схожу, попробую отыскать его. Может, даже удастся уговорить его обратиться в приют.
— Может, вместе поищем? — предложила Лисианна. — Он наверняка где-то поблизости. Я…
— Нет-нет. У вас ведь сегодня выходной, — запротестовал отец Джозеф. Вдруг он нахмурился. — И потом, вы ведь даже без пальто! Кстати, а вы-то как тут оказались… да еще раздетой?
— О… — Взгляд Лисианны воровато скользнул к мусорным контейнерам, позади которых как раз в этот момент раздался сначала шорох, а потом глухой стук. Поспешно проникнув в сознание Дуэйна, Лисианна едва не застонала от досады — привалившись к контейнеру, тот пошатнулся и крепко приложился к нему лбом. Идиот! Покосившись на отца Джозефа, она заметила, что взгляд священника устремлен в ту же сторону. Нужно было срочно отвлечь его. — Я… эээ… выскочила на минутку. Забыла кое-что в машине кузины, — поспешно пробормотала она.
Кивнув, Лисианна пожелала ему доброй ночи и поспешно ретировалась. Она бегом пересекла парковку, свернула за угол бара и перешла на шаг, только переступив порог шумного, переполненного заведения.
Томаса нигде не было видно, зато отыскать Мирабо оказалось несложно — благодаря выкрашенным в ядовито-розовый цвет кончикам черных словно вороново крыло волос она бросалась в глаза в любой толпе. Мирабо уютно устроилась за барной стойкой вместе с Жанной Луизой.
— Слушай, у тебя такой вид… — Мирабо слегка замялась, потом, дождавшись, когда Лисианна подойдет поближе, неуверенно закончила: —…в общем, такой же, как раньше. Что случилось?
— Анемия, — с раздражением выплюнула Лисианна, словно это слово обжигало ей губы.
— А выглядел таким здоровяком! — удивилась Жанна.
— Плечи подкладные, а загар из тюбика с тональной пудрой, — проворчала Лисианна. — И ладно бы только это!
— А что еще?
Лисианна брезгливо скривилась.
— Этот идиот сунул в штаны огурец. Представляешь?
Жанна, ахнув, захихикала. Мирабо, застонав, закатила глаза.
— У него там наверняка даже не огурец, а здоровенный английский парниковый кабачок — у такого-то верзилы!
— Ты посмотрела? — ахнула Лисианна.
— А ты, можно подумать, нет? — парировала Мирабо.
Жанна захохотала. Лисианна, укоризненно покачав головой, окинула взглядом бар.
— А где Томас?
— Здесь.
Почувствовав, как на ее плечо опустилась чья-то рука, Лисианна резко обернулась.
— Я не ослышался? Твой Ромео в самом деле додумался явиться на свидание с огурцом в штанах? — с веселым изумлением полюбопытствовал Томас, ласково сжав ее плечи.
Лисианна кивнула. Губы ее брезгливо скривились.
— Можешь представить себе такое?
— Как ни печально это звучит, но… могу, — рассмеялся Томас. — А что тебя так удивило? Сначала женщины подкладывали себе черт-те что в лифчики, чтобы грудь казалась пышнее, теперь мужчины, решив перенять ценный опыт, суют в трусы… ммм… огурцы. — Он сокрушенно покачал головой. — Куда катится этот мир?
— А нам не пора? — с надеждой в голосе спросила она. Двоюродные брат с сестрой вместе с Мирабо уговорили ее сначала заехать куда-нибудь потанцевать, а уже потом отправиться на ужин, который мать Лисианны устраивала в честь ее дня рождения. Сначала идея ей понравилась. Но тогда она чувствовала всего лишь легкий голод, а теперь живот у нее подвело и девушка могла думать только об одном — как приедет на ужин к матери и наконец наестся до отвала. Измученной голодом Лисианне уже было все равно, что приготовила для нее мать; она проголодалась до такой степени, что согласилась бы даже на капельницу — что уже само говорило за себя.
— Но ведь сейчас только чуть больше девяти! — с недовольной гримаской воскликнула Мирабо, бросив взгляд на изящные наручные часики. — А Маргарита запретила нам привозить тебя раньше десяти.
