Кэрри смутилась.
— Пол…
Неуловимым движением он переместился ей за спину, отодвинул золотистую массу волос и прильнул губами к шее. Затем принялся расстегивать пуговицы шелковой блузки — они располагались сзади. Он вынимал их из петель медленно, целуя каждый дюйм обнажающейся кожи. Когда с застежкой было покончено, он спустил блузку с плеч Кэрри.
Ее очень простой лифчик из хлопка ничем не напоминал те эротические предметы туалета, с которыми Полу приходилось иметь дело прежде. Однако данное обстоятельство не играло сейчас никакой роли. Восхитительная грудь Кэрри превратила невзрачный хлопок в нечто чрезвычайно изысканное. Не потому ли пальцы Пола дрожали, когда он взялся за застежку?
Наблюдая за выражением лица Кэрри в зеркале, он подхватил ладонями ее полную упругую грудь.
В следующую секунду Пол понял, что, если Кэрри еще раз посмотрит на него так, как мгновение назад, он перестанет владеть собой. Невозможно требовать от нормального мужчины здравомыслия, когда женщина словно подсказывает ему взглядом, что он открывает для нее неизведанные тайны вселенной. И все же он обязан крепиться, ведь нынешняя ночь всецело посвящена Кэрри.
Он нежно сжал прелестные выпуклости, провел большими пальцами по соскам.
— Пол… — произнесла она дрожащим шепотом и попыталась обернуться, стремясь отвести глаза от того, что отражалось в зеркале, но он удержал ее.
— Не сейчас.
Он вновь принялся покрывать поцелуями ее шею. Кэрри пришлось прикусить губу, чтобы не застонать. Она растворялась в потоке ощущений, но не могла позволить им окончательно затопить ее сознание. Если это случится, как Кэрри узнает, испытала ли она в объятиях Пола все, что положено женщине?
Кстати, он ошибся. Дух Джорджа все равно присутствовал в ее голове. Он засел там, говоря Кэрри, что она холодна, неотзывчива и не знает, как доставить удовольствие мужчине.
А ей очень хотелось сделать Полу приятное. Приласкать. Услыхать, как он застонет, входя в нее…
Пальцы Пола вновь прошлись по ее соскам, и на этот раз Кэрри не удержалась. Из ее горла вырвался хриплый стон, она запрокинула голову, упершись затылком в мужское плечо.
— Пол… — слетело с губ Кэрри.
Он вновь сжал ее грудь, поднимая, лаская, стискивая упругие округлости, пока, совершенно машинально, Кэрри не накрыла его пальцы своей ладонью. В ту же секунду она сообразила, что делает, и тотчас отдернула руки.
— Да, детка, правильно, — хрипло произнес Пол. — Сделай это снова.
— А разве так можно? В смысле, ты не против?
— Посмотри в зеркало.
Кэрри вспомнила, как две недели назад вглядывалась в ванной в свое отражение в зеркале, изумляясь тому, во что ее превратила страсть, и ужасаясь своему постыдному поведению.
— Нет, Пол, не нужно…
— Ну хотя бы на секундочку, — попросил он.
И Кэрри подчинилась. На нее взглянула дрожащая от вожделения женщина, чьи волосы разметались по плечам, губы припухли, а глаза лихорадочно блестели.
А тот, кто сделал ее такой, стоял сзади, глядя на нее со столь откровенной страстью, что голова шла кругом.
— Накрой мои руки своими, Кэрри, — мягко произнес Пол, ни на миг не отпуская ее взгляда.
Она побледнела.
— Джордж не позволял мне так делать. Говорил, что это как будто я сама себя трогаю.
— Сделай, как я прошу, солнышко.
Глаза Пола словно гипнотизировали ее. И она медленно выполнила его просьбу. Тонкие, длинные, белые пальцы легли на большие, крепкие и темные.
— Со мной ты можешь не сдерживать желания, Принцесса, — сказал Пол, целуя ее в мочку уха. — И это будет хорошо. Понятно?
— Да.
— Есть только ты, я и то, что доставляет нам удовольствие. — Он еще некоторое время ласкал упругую плоть, прислушиваясь к учащенному дыханию Кэрри, а затем отыскал молнию на юбке. Послышался характерный звук, и через секунду очередной предмет туалета упал к ногам Кэрри. — Скажи, какие ласки тебе нравятся больше всего, — попросил он, сжимая ладонью влажный шелк меж ее бедер.
Кэрри издала громкий стон, выразивший не только ее потрясение, но и прозрение. Прежде она полагала, что грезит о Поле две последние недели, но оказалось, что он всегда жил в ее мечтах — этот красивый, опасный и нежный незнакомец, который ворвался в ее четко распланированный мир и перевернул его вверх тормашками. Прежнее призрачное видение идеального возлюбленного облеклось плотью.
— Тебе нравится, когда я делаю так? — шепнул Пол, проникая пальцами под шелк трусиков. — А так?
Спустя минуту Кэрри содрогнулась всем телом и громко вскрикнула, пронзенная сильнейшим наслаждением.
Чем едва не положила конец самообладанию Вудса.
Полу на миг показалось, что этого вполне достаточно — видеть выражение прелестного лица Кэрри в заветный момент, знать, что можно поддержать ее ослабевшее тело собственным, слышать свое имя, произнесенное так, будто он единственный и самый желанный мужчина на свете…
Не всякому выпадает возможность ощутить такое райское блаженство.
И все же Полу требовалось больше.
Он повернул Кэрри к себе, припав ко все еще вздрагивающим губам. Ему хотелось, чтобы в ее памяти навсегда отпечаталось, кто именно доставил ей столь сильное удовольствие.
— Раздень меня, — попросил он, отпуская Кэрри.
Она попыталась выполнить его пожелание, но ее руки дрожали. Он же не мог больше ждать и сам сбросил одежду с себя и стянул то немногое, что оставалось на Кэрри. Он действовал поспешно, пожираемый непреодолимым желанием поскорее отнести ее в постель, прильнуть к нежному телу и погрузиться в горячие глубины женского естества.
Когда Кэрри наконец оказалась под ним, Пол завел ее руки вверх и принялся посасывать розовые соски, очень медленно, неспешно, томительно входя в нее, пока она сама не принялась умолять его о большем.
Он отпустил запястья Кэрри, и она сразу обняла его за плечи, одновременно обвив его торс ногами в непреодолимом желании вобрать в себя полностью отвердевшую сверх всякой меры мужскую плоть. Когда Пол ощутил приближение того, что неотвратимо должно было произойти, он поднял над Кэрри искаженное страстью лицо и хрипло выдавил:
— Посмотри на меня, Принцесса. Произнеси мое имя.
Кэрри подняла ресницы. Его глаза сияли над ней.
— Пол, — прошептала она, — Пол, Пол…
Он издал похожий на рычание звук, последний раз мощно вошел в нее, ощутил сковавшую тело Кэрри судорогу, и его рассудок словно втянуло в темную воронку забытья.
Пол медленно выплыл из сна, открыл глаза и заморгал, потому что на его лицо падал солнечный луч. Окончательно расставшись с дремой, он с наслаждением втянул аромат умопомрачительной женщины, проведшей с ним эту ночь.
