Фелиция деликатно закашлялась и, переминаясь с ноги на ногу, положила на скамейку ворох одежды.
– Тебе Холмс передал. Вы с ним примерно одного размера. В любом случае это чистая одежда…
– Не надо, – не поворачиваясь, отрезал Страйкер.
– Джейкоб, но у тебя рубашка насквозь кровью пропиталась!
– Переоденусь потом, когда домой приду.
– Послушай, они заберут твою одежду на экспертизу, – тяжело вздохнув, наконец призналась Фелиция и с опаской посмотрела в зеркало в попытке поймать его взгляд.
– Что? – замер он.
– Из-за стрельбы. Приказ Лароша.
– Приказ? Этот заморыш будет мне приказывать? Который все утро красовался перед журналистами, пока тут дети умирали?
– Джейкоб, послушай…
– Господи, до него вообще дошло, что дети погибли?! Или его больше волнует, чтобы прическа была в порядке?
– Ну, не преувеличивай…
– Я? Преувеличиваю? – Страйкер повернулся, поднимая окровавленные руки. – Фелиция, посмотри на меня! Смотри сюда, мать твою! Видишь, что это? Это кровь! Кровь ни в чем не повинных детей! А теперь посмотри на Лароша: прибыл на место преступления два часа назад, черт возьми, а рубашка сверкает идеальной белизной! Ни единого пятнышка, мать его, даже не помялась!
– Такая у него работа…
– Работа? Такая работа? Да он же присягу дал, что будет жизни спасать! Все, разговор окончен! – Страйкер искоса взглянул на нее. – Ты хоть иногда думай, что несешь! С тех пор как он стал твоим начальником, ведешь себя будто он папа римский! Даже и не знаю, то ли он в конце года в отставку уйдет, то ли вознесется прямиком в райские кущи! – воскликнул он, заметив, как Фелиция стиснула зубы. – Только я вот очень надеюсь, что он не расшибется, падая с такого пьедестала! Лететь-то далеко!
– Хватит!
– Полностью с тобой согласен, твою мать!
Фелиция внимательно смотрела на него. Заметив это, он расстегнул рубашку, снял и швырнул ей.
– А трусы ему тоже предъявить?!
Фелиция молча убрала рубашку в пакет для улик, потом выжидающе уставилась на него.
– Ну что еще?
– Пистолет.
– Только через мой труп! – Страйкер сделал шаг назад, а потом замер и задумался.
Что-то здесь не так! Но что? Изъятие одежды, особенно если учесть, что в деле замешан Ларош, в принципе процедура стандартная: кто знает, какие примеси возможных следов убийц могли попасть к нему на одежду, пока он занимался ранеными детьми? Но забирать у него пистолет, да еще и до того, как преступление раскрыто… это совсем другой разговор! Он закрыл кран и повернулся. Фелиция беспокойно поглядывала на него, избегая смотреть в глаза.
– Фелиш, какого черта тут происходит?
– Джейкоб, много чего происходит, я не уполномочена обсуждать…
– Так, только не сейчас! Даже не думай! Что про-ис-хо-дит? – подчеркивая каждый слог, произнес он.
Фелиция поджала губы и неохотно произнесла, смотря прямо перед собой невидящим взглядом:
– Первый мальчик, которого ты застрелил…
– Какой еще мальчик?!
– Мальчик с пистолетом. Черная Маска… возможно, что он… мы думаем, что он, возможно, тут ни при чем…
– Мы?
– Шериф Ларош.
– На нем же была хоккейная маска, – пробормотал Страйкер, чувствуя, как внутри все сжалось, словно сердце стянуло стальным обручем.
– Хеллоуин на носу.
– Но у него был пистолет! Твою мать, у него был пистолет!
– Пока мне нечего тебе ответить, – беспомощно всплеснула руками Фелиция. – Я просто передаю приказ.
– Передаешь приказ? – нервно рассмеялся Страйкер и прислонился к раковине. – О господи!
Он раз за разом прокручивал в голове эту сцену: Черная Маска держал пистолет, в этом сомнений быть не может!
Он держал хренов пистолет!
Точно держал!
Страйкер пытался припомнить все до мелочей, но вскоре сдался: утренние события казались совершенно нереальными. Он тряхнул головой, открыл холодный кран, плеснул водой в лицо и вытерся бумажным полотенцем.
Фелиция открыла еще один пакет. Страйкер снял брюки, протянул их напарнице и надел новые, которые ему одолжил Холмс, а потом закрепил на ремне кобуру.
– Джейкоб… – строго посмотрела на него Фелиция.
– Моего пистолета Ларошу не видать!
– Это приказ!
– Да пошел он вместе с его приказами! Фелиция, дело не закрыто! Этот псих на свободе и наверняка не остановится на достигнутом, я уверен! И ты это прекрасно знаешь! А когда опять что-то начнется, я не хочу оказаться без оружия! – заявил он, убирая свой «зауэр» и застегивая кобуру. – Если Ларошу нужен мой пистолет, пусть придет сам и возьмет – но не раньше, чем мы посадим этого урода за решетку! Ни секундой раньше!
На лице Фелиции застыло напряженное выражение, темные глаза сверкали, как тлеющие угли.
– Ты играешь с огнем…
– Нет, я пытаюсь потушить пожар!
– Джейкоб, – начала она, но не договорила.
Дверь распахнулась, и в раздевалку заглянул один из гражданских сотрудников техотдела. Этого худощавого мужчину с крючковатым носом и огромным кадыком все звали Икабод – в честь Икабода Крейна из «Сонной лощины». На его лице блестели капельки пота, он тяжело дышал, словно после марафонского забега.
– Господи, ребята, ну наконец-то я вас нашел!
– Что нарыл, Икабод? – повернулся к нему Страйкер.
– Пойдемте, вы должны это увидеть! Странно, очень странно!
Глава 11
Все органы чувств Красной Маски вышли из строя.
Быстрыми шагами он направлялся на восток по Пендер, вглубь района Чайна-таун. «Лексус» он уже давно бросил: машина больше не пригодится. Красная Маска не мог думать ни о чем, кроме пульсирующей боли в плече. Словно гигантская медуза, она впивалась своими щупальцами в каждую клетку тела. Один раз он уже упал в обморок и потерял из-за этого драгоценное время.
А такого он себе позволить больше не мог.
Ресторан «Улыбка фортуны» находился в самом центре Чайна-тауна. На грязной золотистой вывеске красовались кроваво-красные буквы названия. Ким Фам выбрал это помещение не из-за размера или планировки, а из-за адреса: номер дома 426, такие вещи очень важны.
Красная Маска толкнул стеклянную дверь, оставив на ней кровавый след, и вошел в ресторан. В нос ударил резкий запах крабов в имбирном соусе и фасолевой похлебки. Его чуть не вывернуло, но он подавил тошноту.
Завсегдатаи заведения глазели на него с разинутым ртом, но стрелок, не обращая на них внимания, быстро направился в сторону кухни. Посетители встревоженно загудели – их голоса напоминали жалобное чириканье потревоженных птиц. А вот на кухне ни повар, ни официантки даже бровью не повели, словно глядя сквозь него.
