— Даже и не хлопочи: Кан никогда не жаловал извращенцев, — печально пошутил академик.
Цы вслух изругал министра наказаний, рассказал Мину, что тот оказался в столь плачевном состоянии именно по его, министра, вине, признался, что из-за шантажа Кана сам попал в очень сложную ситуацию, и еще раз пообещал сделать все возможное, чтобы вызволить учителя.
Мин кивнул в ответ. Цы в задумчивости обмолвился о своих трудностях:
— Это как драться вслепую. На что мне вынюхивать следы, если я не знаю, что движет убийцей? — с горечью пожаловался он.
— Мотив мести ты рассматривал?
— На нем-то и настаивает Кан. Но, клянусь всеми бессмертными, он ведь подозревает слепую! — И Цы пересказал все, что знал о нюйши.
— А ты не допускаешь, что он может быть прав?
— Ну конечно может. Она так богата, что может нанять целую армию. Вот только зачем ей это? Если единственная цель Лазурного Ириса — месть, то при чем тут эти несчастные?
— И что, других подозреваемых нет? У убитых не было врагов?
— Не знаю уже, что и думать. У евнуха врагов не водилось. Единственной его страстью была работа.
— А что с мастером?
— Его мастерскую сожгли. Этим я тоже занимаюсь.
Мин чуть приподнялся с тюфяка, но вспышка боли повалила его обратно.
— Я, к сожалению, не могу тебе помочь, Цы. В моем-то состоянии… Но вот ты мог бы кое-что для меня сделать… — Старец достал ключ, висевший у него на шее. — Возьми. Это ключ от моей библиотеки. За последней полкой есть потайная дверь. — Мин вздрогнул от собственных слов. — Там я храню свои тайны. Безделушки, что сопровождали меня в течение жизни: книги, рисунки, стихи, подарки… Милые пустяки. Ничего ценного, но для меня они значат много. Если со мной что-нибудь случится, я бы не хотел, чтобы их обнаружили. В академии спросишь Цуя, он тебя пропустит.
— Но, господин…
— Обещай, что заберешь эти вещи и похоронишь вместе со мной.
— Ничего этого не понадобится.
— Обещай, — повторил Мин.
Цы прикусил губу. Вслух он поклялся все исполнить, а про себя добавил: если учитель Мин умрет, Кан очень скоро последует за ним.
Из темницы Толкователь трупов направился в кабинет Кана; печатка открывала ему все двери. Цы не стал дожидаться, пока караульный доложит о посетителе, просто толкнул дверь и ворвался внутрь. Он застал министра зарывшимся в ворох бумаг, которые при появлении Цы Кан сразу же спрятал. Во взгляде его сверкнул гнев, но еще больше гнева было во взгляде юноши.
— Либо вы прямо сейчас вытащите Мина из этой ямы, либо я рассказываю Лазурному Ирису обо всех ваших кознях! — крикнул Цы с порога.
Поняв, о чем речь, Кан вздохнул с облегчением:
— А, вон ты о чем… Я думал, его давно уже перевели.
Цы различил в этих словах запашок лжи.
— Если не вытащите, я ей все расскажу. Если он не поправится, расскажу, а если он умрет…
— А если он умрет, это будет оттого, что ты не справился со своей работой, и, значит, умрете вы оба! — оборвал наглеца министр. — И вот что я тебе скажу, мальчишка: до сих пор твои разыскания были угодны нашему императору — но, разумеется, не мне. Твои возможности иссякают с такой же быстротой, как и мое терпение, а оно — тут уж я не шучу — очень и очень невелико. Поэтому забудь о том, что может случиться с этим уродом, и немедленно ступай работать, если не хочешь окончить свои дни так же, как и он. — Кан отвернулся в уверенности, что юноша побежит исполнять приказ.
Цы не сдвинулся с места.
— Ты что, не слышал?! — рявкнул Кан.
— Когда вы переведете Мина, — спокойно объявил Цы.
Министр выхватил висевший на поясе кинжал и молниеносным движением поднес его к горлу своего подчиненного. Юноша ощутил прикосновение холодного металла. С каждым ударом сердца сталь плотнее прижимала его яремную вену, но выбор уже был сделан. К тому же Цы понимал, что если бы Кан хотел его убить, он велел бы это сделать давным-давно.
— Когда вы переведете Мина, — повторил Цы.
Он чувствовал, как лезвие кинжала подрагивает от ярости его владельца. В конце концов министр наказаний все же отвел руку.
— Стража! — выкрикнул он страшным голосом. В кабинет тотчас же влетел караульный. — Подготовьте все, чтобы заключенному Мину обеспечили лечение и перевели в это здание. А насчет тебя… — Кан приблизил свое багровое от ярости лицо к самому лицу Толкователя трупов. — Даю тебе три дня. Если за этот срок ты не найдешь убийцу, тогда убийца найдет тебя.
* * *
Только выйдя из кабинета министра наказаний, Цы сумел вздохнуть полной грудью. Он и сам изумлялся, как это ему удалось оказать такое сопротивление самому Кану, но времени на праздные размышления у него не оставалось. Срок, поставленный Каном, приблизительно совпадал с датой возвращения Серой Хитрости. Цы сжал кулаки с таким отчаянием, что ногти впились в ладони. Если он хочет спасти Мина, единственный способ — это найти убийцу, пускай за это Цы и придется заплатить тем, что предаст Фэна. В сопровождении Бо молодой сыщик вернулся в подземелье удостовериться в исполнении приказа министра. Четверо слуг под присмотром врача уже перевязали Мина и теперь несли его на носилках. Немного успокоенный, Толкователь трупов попросил Бо отвести его в комнату, куда сложили вещи из бронзовой мастерской.
Помещение, отведенное под склад, оказалось ничем не лучше той помойной ямы, куда поначалу упекли Мина. Разве что оно было просторнее; но оттого и грязи в нем накопилось еще больше. Цы пошевелил ногой обожженную доску, тронул одну железную кочергу, потом другую… Те, кто занимался переноской предметов, не только позабыли надписать, где что было найдено, но еще и свалили мелочь в большой узел, а крупное раскидали по полу. Бо принес Толкователю трупов свои извинения и взялся помочь навести порядок. Для начала они отделили все металлические предметы. Затем чиновник стал укладывать деревяшки, а Цы — литейные формы. Однако то, что на первый взгляд казалось юноше простейшим делом, вскоре превратилось в головоломку. Большинство форм так раскрошилось, что сложить их из множества осколков не было никакой возможности; правда, глина каждой из форм от нагревания приобрела свой особенный оттенок, и оставалось хотя бы рассортировать обломки по цвету: один цвет — одна форма.
Дело продвинулось почти до половины, когда юноша наткнулся на странный обломок.
— Отвлекитесь-ка на минутку, Бо. Гляньте, что у меня! — позвал он чиновника. — Этот не похож на другие.
Бо послушно посмотрел на кусочек зеленоватой терракоты — вряд ли с большим интересом, чем разглядывал бы придорожный валун.
— Ну и что это? — произнес он наконец.
— Давай еще таких поищем!
Вместе им удалось собрать восемнадцать фрагментов, явно оставшихся от одной и той же формы. Убедившись, что больше осколков этого оттенка нет, Цы завернул их в тряпицу и уложил в отдельную сумку. Бо спросил, зачем все это; юноша и впрямь хотел было ответить, но вдруг засомневался в помощнике и сказал, будто намерен проделать такую же операцию с каждой из форм. А седому поручил сортировать металлические части. Когда подошел час обеда, Цы перестал заниматься бессмысленным перекладыванием, попрощался с Бо и, закинув сумку на спину, пошел в Павильон кувшинок.
