В следующую секунду все мое тело пронзила испепеляющая боль.
Опять стало трудно дышать. Перед глазами поплыли круги. Я опять провалился в какую то яму.
Вдруг откуда-то сверху послышалась голоса:
— Well as it? Not strongly you have struck it? If This person, it is real about what speaks our source. And we it Have broken, to us with you strongly will not carry.
— And when there will be a corridor to Turkey?
— We promised to send transport tomorrow. We need to overstay in this hole 10 hours.
[1]
Я застонал, боль, таившаяся у меня в груди, нашла выход через рот.
Опять послышались голоса:
— It seems to me that he has regained consciousness
[2]
.
Я открыл глаза и увидел стену. Руки и ноги были связаны. Я лежал, уткнувшись лицом в стену.
Чьи-то сильные руки взяли меня за плечи и перевернули. Боль мощной волной опять прошла по моему телу.
— Кто вы такие? — простонал я.
Из темноты появилась человеческая фигура, она подошла поближе, и я смог разглядеть своего похитителя.
— Ну что же, давайте знакомиться, — сказал он по-русски с довольно сильным английским акцентом, — но для начала прошу прощения за столь грубую встречу. Мой помощник явно не рассчитал свои силы. Меня зовут Скай Миногер, я сотрудник ЦРУ.
— Очень приятно, а я Анатолий, что вы со мной сделали? Зачем избили, где Юрий Тихонович? Где Георгий? Что вообще происходит?
— Я понимаю, у вас много вопросов, и я, несомненно, отвечу на них. Но я сразу хочу сказать, что все произошедшее — ради вашего блага и развития мира.
— Ну коли так, то развяжите меня. А то мне очень больно.
— Развяжем, но вначале выслушайте меня. Нашей организации стало известно, что в СССР каким-то образом появился человек из будущего. То есть вы. Собственно говоря, насколько мы поняли, те глобальные изменения, которые начали происходить в стране, связаны с какой-то секретной информацией, которую вы передали советскому руководству.
Наш агент, который работает в НИИ, в который вас доставили, сообщил нам, что в самое ближайшее время вас готовили к физическому устранению.
Наша организация поняла, что единственная возможность сохранить вашу жизнь для науки, это выкрасть вас. Понимаете?
— Хм… Не скрою, у меня тоже были подобные мысли, что меня ждет такой конец. Но скажите, а зачем тогда было меня избивать и оглушать. Вы даже не представляете, как мне было больно.
— Да, были перегибы, это точно. Мой помощник, который, собственно, и проводил операцию по вашей доставке сюда, явно, как это по-русски… а, вот, вспомнил — переборщил.
— Интересно было бы взглянуть на вашего помощника, а еще лучше, надавать ему по рогам.
— Да, мы накажем его.
— А где мы находимся?
— Мы находимся в Грузии, недалеко от Сухуми, на конспиративной квартире нашей разведки.
— Понятно.
— Ну что, вы мне верите?
Я задумался. Действительно, мысли о том, что КГБ хочет меня устранить, порой проскальзывали у меня в голове. Хотя, с другой стороны, что мешало им это сделать ранее? Зачем вывозить меня на отдых? Тратить деньги на самолет, машины охраны? Может, у моих гэбистов резко поменялись планы? Может, тот эксперимент, о котором мне говорили в последнее время, с треском провалился?
Ну хорошо, пускай он закончился неудачей и меня действительно решили устранить. Зачем в таком случае американцы меня так жестко выкрали? Избивать-то зачем? И вообще, зачем я им понадобился?
— Скажите, Миногер, а какие у вас дальнейшие планы?
— После того как мы прибудем в Штаты, мировая общественность будет оповещена о вас как о первом путешественнике во времени. К тому же у наших ученых есть огромное количество вопросов к вам.
— Хм… Но ведь если у вас есть свой агент в институте, то у вас должна быть копия того отчета, который я готовил для советского руководства?
— Этот отчет, конечно, есть, но в любом случае вопросов очень много.
— Ну не знаю, смогу ли я вам как-то еще помочь. Я рассказал все, что знал. Без утайки. И в конечном итоге вы меня развяжете или так в Штаты и повезете?
— Конечно развяжем, — лейтенант взял нож и парой точных движений разрезал веревки. — Вы верите мне?
Я в очередной раз задумался. То, что версия с моим убийством вполне могла быть, в этом я даже не сомневался. Вместе с тем сам характер похищения говорил мне о том, что что-то здесь сильно не так. Вместе с этим, если я скажу своему похитителю, что не верю, — меня наверняка опять свяжут. И что дальше? Откуда ждать помощи? Правильно, неоткуда. Оптимально в моем случае — это сидеть на попе ровно и наблюдать за развитием событий.
— Практически верю, — ответил я.
— Вы, наверное, есть хотите? — полюбопытствовал Миногер.
— Не отказался бы.
— Сейчас я что-нибудь приготовлю.
Миногер вышел в другую комнату и начал греметь там посудой.
А ведь меня наверняка ищут, я ведь действительно, чего греха таить, ценный кадр. И можно только представить, какой скандал может разразиться, если я выступлю на Западе. Стоп, стоп, стоп, а что, если все произошедшее — это специальная операция западных спец служб по дискредитации СССР? Бежать?
Я подошел к плотно закрытому окну и попытался открыть его. Петлицы натужно заскрипели. В ту же секунду Миногер очутился в комнате.
— Пойдемте завтракать, — подозрительно посмотрев, сказал он.
Мы прошли на кухню и начали пить чай с бутербродами.
В этот момент в дверь постучали.
— Ага, — сказал американец, — сейчас, Анатолий, у вас будет шанс познакомиться с человеком, который вас оглушил. Смею вас уверить, что он уже наказан, и сильно.
— Вы его лишили 13-й зарплаты? — попытался пошутить я.
— Ну типа того.
Миногер вышел из кухни в прихожую и вернулся с молодым грузином, которого я где-то уже видел.
Через секунду в памяти всплыл эпизод нашего прибытия в Тбилиси. Это был один из офицеров, который нас встречал на аэродроме.
— Я смотрю, вы меня узнали, — начал он. — Давайте еще раз познакомимся. Меня зовут Михаил, я младший лейтенант КГБ Грузии, по совместительству сотрудник ЦРУ, позывной Сакшвил.
