У Джеба изначально не было никакого плана, лишь намерения — пройти путем капитана Абрамова, а значит, встретиться с теми людьми, с которыми имел беседу капитан. И лишь после первой встречи с аптекарем Джеб выстроил комбинацию, основанную на местных военных. Восточный Тимор, Либерия, Бурунди и еще множество африканских стран, где военные выслуживаются перед американцами. Группу Абрамова убрали на периферии, вдалеке от сафарийных маршрутов. Потому что в поселке устраивать стрельбу военным не резон — отпугнешь туристов. И вообще, думал Джеб, это единичный случай, когда здесь проводилась настоящая боевая операция, не считая частых локальных зачисток. Его группа была второй на очереди.
Блинков поднял руку, когда впереди обозначились первые признаки жилища, а ветерок донес речную прохладу. Он показал направление: «Обходим поселок с левой стороны».
Они работали по своим сводам сигналов и понимали друг друга с полужеста. Командир остался на месте, поводя стволом автомата и прикрывая передвижения бойцов. Во главе отряда стал остроглазый Чижик. Когда вслед за ним с обочины свернули Кок и Тимур, Блинков, все так же контролируя дорогу, стал отступать. Он прошел по следам товарищей и видел спину Веселовского, шедшего до этого в хвосте колонны.
Спецназовцы передвигались по незнакомой местности цепочкой, оставляя минимум следов, и по ним нельзя было точно определить состав команды.
По пути к реке им попалась лишь одна ровная поляна. В основном же местность изобиловала оврагами и холмами, последствия золотой лихорадки. Кое-где сохранились бревенчатые вышки, похожие на караульные, назначение которых так и осталось невыясненным.
Джакаранда, завезенная во времена незапамятные из Бразилии, уже отцвела, но некоторые деревья еще не сбросили сиреневые колокольчики.
До реки оставалось не больше пятидесяти метров. Она поблескивала серебром, ее оттеняла зелень высокой травы. В сторону парка метнулись стремительные тени антилоп, неохотно взлетел и опустился за рукотворным холмом хищный бородач. А позади раздался автомобильный сигнал.
Десантники мгновенно развернулись в боевой порядок и заняли место для ведения огня лежа. Чижик проворной змеей взобрался на пригорок и, маскируясь в траве, приготовился к бою. Его колючие глаза ощупали местность, зацепившись за каждый куст, дерево. Стрелку показалось, что он не впервые занял эту ущербную высотку, и он ощутил в груди жаркий прилив адреналина. Минуту назад он прошел между двумя деревьями, в просвет которых смотрел ствол норвежской винтовки. Может, оттого явилось всегда щемящее чувство кратковременного возврата к прошлому...
Ветер дул от реки, тем не менее Михаил различил чьи-то быстрые шаги. Они могли принадлежать лишь человеку. Очень быстрому человеку, мгновенно поправился снайпер. И очередная поправка: на слух он определил не меньше пяти человек и словно предначертал место, куда они выйдут. Их путь лежал через ровную поляну, равную по размерам волейбольной площадке, с низкой, будто газонной травой. Он вырвал взглядом фигуру в камуфляже и приник к окуляру прицела. И тут же выругался: «Что за херня?!»
В его сторону бежала женщина...
* * *
Полчаса непрерывного бега вымотали Мишель. Казалось, она проделала все двадцать километров, а злосчастного поселка и в помине нет. Успокаивая себя, она грешила на карту, на дорожный указатель, лишившийся нуля. «Восемьдесят километров, восемьдесят...» — бились в ее голове умопомрачительные цифры.
Теперь она не выбирала дороги и ступала то на сухие участки, то в грязь. Не видела стаи обезьян, настроенных враждебно. Четверорукие провожали ее яростными криками вплоть до владений другой стаи, и все повторялось сначала.
Она не замечала очевидного — свежих следов, оставленных машиной. Следы ее ботинок перекрывали узоры протекторов, которые могли принадлежать лишь джипу.
Когда впереди наконец-то замаячили остовы вышек и дома поселения, Мишель услышала за спиной ровный рокот двигателя.
«Вот и все...» — пронеслось у нее в голове. Столько испытаний, и все понапрасну. Она не могла не знать, что ее настигнут в этом краю, что у нее нет шансов на спасение, и все же сопротивлялась до конца. Как и сейчас — когда не осталось сил.
Мишель круто свернула с дороги и, защищаясь свободной рукой от хлеставших ее веток, продралась через кустарник. Едва она вышла на поляну, относительную тишину прорезал автомобильный гудок. Ей даже показалось, что она расслышала позорное улюлюканье.
Девушка сняла с плеч сумку и отбросила ее в сторону. Выхватив нож, рванула дальше. Но она отдала слишком много сил. Не прошло и минуты, как позади раздался топот преследователей. Миллер вырвался вперед группы и буквально дышал ей в спину. Мишель сделала то, чего от нее никто не ожидал. Она остановилась как вкопанная и тут же припала на колени. Преследовавший ее лейтенант перелетел через нее, врезался головой в дерево и обмяк. Второй спецназовец приостановил свой шаг и презрительно посмотрел на нож в руке журналистки.
— Хочешь побороться, беби? — спросил он, тяжело переводя дыхание.
Мишель, отступая, рассекала клинком воздух. «Тюлень» не искушал судьбу, просто он боялся обрезаться. Он потянулся к кобуре, и рукоятка пистолета вписалась в его широкую ладонь. Он поднял пистолет на уровень глаз, блеснувших холодом, и предупредил уже ровным голосом:
— Еще один шаг, и я выстрелю.
Мишель инстинктивно зажмурилась. А когда через миг открыла глаза, спецназовец рухнул на колени и тут же завалился на бок. Третий преследователь словно напоролся на протянутую веревку. Вскинув руки, он прокатился по траве и замер в шаге от девушки. Он смотрел на нее одним глазом, другого не было. Лишь развороченная глазница таращилась на Мишель Гловер.
— Ложись! — услышала она за спиной чей-то голос. — Падай на землю, дура! Падай, бля!
Чиж только что не помотал головой, видя, как подруга в камуфляже перебросила через себя здоровенного «тюленя». Снайпер даже сместил ствол и увидел в оптику его неестественно вывернутую голову.
На миг ему показалось, что он смотрит фильм про охоту на живого человека. Причем игра проходила в жестких рамках. Стрелку не было дела до противников этой женщины. В американских морпехах он видел своих врагов. И все же, поймав в прицел голову «тюленя» и придавливая спусковой крючок, он спасал Мишель.
Когда панорама в оптике восстановилась, на мушке оказался другой спецназовец. Чижик передернул затвор и снова спустил курок. Пуля просвистела в полуметре от головы девушки. А та не могла сообразить, отчего валятся как снопы ее преследователи. Глушительделал свое дело, и звуков выстрелов не было слышно с расстояния двадцати шагов.
— Падай!.. — громко выкрикнул Чижик. — Lie down bitch!
[2]
Уйди с линии огня, ненормальная! — Он выдохнул, когда подруга наконец-то повалилась на землю.
Стрелок нажал на спуск и положил третьего морпеха, замершего на миг. Оглянулся и увидел то, что должен был увидеть. Блинков, Кок и Тимур перебегали к дороге, чтобы отсечь остальным янки путь к отступлению. На месте остался Весельчак. «Чистоплюй!» — ругнулся Чижик.
