– То, что тебе по карману. То, что тебе было по карману три-четыре года назад, – сказал Сергей, не обращая внимания на язвительный тон подопечной.
– Порой я позволяла себе армянский коньяк. Правда, в компании с армяшкой. Или двумя.
– Два пива, – сделал заказ Красин. Он первым отпил из своего стакана. Тамира последовала его примеру. – Что больше всего тебе нравилось на вокзалах?
– Солдаты, – ответила девушка. – Их легко раскрутить. Они быстро кончают. Я даже вывела формулу: взвод изголодавшихся солдат равен одному хачику. Пыхтишь под ними столько же, а денег получаешь больше.
– Ответь мне на один вопрос.
– Конечно.
– Мы прошли с тобой вдоль перрона, заглянули в каждый газетный киоск, спустились в туалет. Никто не обратил на тебя внимания? Точнее, не увидела ли ты старых знакомых?
– На улице видела одного. Лет сорока опухший мужик с фиником под правым глазом.
– Он вспомнит тебя?
– Он-то точно вспомнит.
– Ты спала с ним?
– С педиком?
– Он педик?
– Ага. Я помню его дружка. Однажды их забрали в милицию, обвинили в краже. Те выдвинули алиби: мол, во время кражи они трахали друг друга по очереди, могут привести свидетелей.
– Тебе неприятен этот разговор, мои вопросы?
– Спрашивайте.
– Сегодня ноль градусов, а завтра будет в два раза больше. Сколько градусов будет завтра?
Тамира рассмеялась.
Она была одета по погоде: розовая тенниска, джинсовые шорты, стильные босоножки на низком каблуке. Брови, нос, губы украшены серьгами и штифтами.
– Ты считаешь себя красивой?
– Да, я красивая. Я много раз слышала эти слова. Порой как признание, порой на последнем выдохе, когда мужику уже сказать больше нечего. Поговорим о деле?
– Мы и говорим о деле. Ты в легенде по уши. Слушай и запоминай. Связи Эбеля в России помогут ему установить следующее. Во-первых, нашлись свидетели, которые покажут, что знали Тамиру по кличке Дикарка, она занималась проституцией на железнодорожных вокзалах. Но ее не видели уже два года. Мы найдем очевидцев, которые на вопросы людей Эбеля покажут, что видели тебя в последний раз, когда тебя забирали в милицию. Никто из них не знает, что из отделения милиции тебя отправили в «Инкубатор». Они подумают так: скорее всего, Дикарка попала в тюрьму за кражу, поскольку нередко обчищала своих клиентов.
– Считаете эту легенду самой удачной?
– Так и есть. И если бы ее не было, то ее следовало бы придумать. Слушай дальше, Тамира. Эбель не сможет не принять дочь, какое бы прошлое ни преследовало ее, а затем потянулось и за его фамилией. Но он на это наплюет. Сама история станет для него поводом признать дочь. Жалость к ней – вот что окажет на Эбеля сильнейшее впечатление. Ненависть к себе подстегнет его: он все эти годы жил надеждой, что дочь жива, но его надежда была одета в саван. Тогда как реально дочь была разряжена в пух и прах, была бита пьяными мужиками, унижена обкуренными сутенерами, перемолочена органами правопорядка. Ему будет все время казаться, что он мог спасти дочь, но вместо этого беспомощно оплакивал ее. Лишь бы он не сошел с ума. Но нет, с ума ему не даст сойти она – его дочь. Она – его сумасшествие, она же его лекарство. И все это ты, Тамира.
Казалось, Сергей выдохся после этого жаркого монолога. Плечи его опустились, голос сел.
– Завтра я вылетаю в Египет.
– Что? – не расслышала Тамира.
– Вылетаю в Египет для переговоров с доктором Хассидом. Сегодня я позвоню ему. И пути назад у нас уже не будет. Я никогда не отступал. Ни от кого, даже от Хассида, не хочу услышать в спину: «Он отступил». Понимаешь меня?
– Да.
– Отлично. Завтра ты поступаешь в распоряжение Полякова. Жди его завтра в девять утра у станции метро «Сокольники».
Тамира направилась к выходу. Красин остановил ее.
– Захвати с собой паспорт. Нужно проставить въездные визы во Францию, Англию. Там у Эбеля недвижимость. Если тебя переправят в одну из этих стран, то все наши усилия пойдут прахом: анализ ДНК будет произведен не в Каире и не нашим агентом. Ты ничем не рискуешь. Получив отрицательный анализ, Эбель прикажет вернуть тебя обратно в Россию.
– Или хлопнет меня. Так не пойдет. Я отказываюсь работать на вас.
– Меня легко вывести из равновесия, – предупредил Сергей. – Так что слушай и не дергайся. Переправить человека в Египет, кишащий экстремистами, в сто раз легче, чем в европейские страны, напуганные экстремистами. А в Англии у меня есть связи с влиятельными иммигрантами из России, с теми, у кого двойное гражданство. Мы что-нибудь придумаем.
– Что-нибудь придумаете? Из какой деревни вы приехали? Нет, – Тамира решительно покачала головой, – я не буду работать на вас. Мне парижский насморк ни к чему.
– Только наш отказ или взаимные соглашения могут прекратить наше сотрудничество, – пока еще терпеливо втолковывал Красин. – Нет – значит снова отправишься на панель. Все, моя сексуальная загадочность, с тобой разговор окончен. Теперь все вопросы я буду решать с Матвеевым.
– У меня условие.
– Давай я выслушаю его. – Сергей сложил руки на груди, изображая внимательного слушателя.
– Коли вы решили поставить въездные визы в мой паспорт, то должны проштамповать и паспорт Михея. Мы работаем в паре.
– У вас с ним роман, я слышал. Ты – все, что у него есть. А он – все, что есть у тебя.
– Я могу идти?
– Да, проваливай.
Красин вышел вслед за Тамирой и проводил ее глазами до выхода. Толкая тяжеленную вокзальную дверь, девушка полуобернулась к нему и показала средний палец.
2
Каир, Египет
Хассид – тучный египтянин, занимал в лаборатории анализа ДНК лучший кабинет. Однако и он походил на лабораторию: низкие потолки, трубчатые конструкции, широкие окна с фрамугами, офисная мебель из серого пластика, оргтехника, кондиционеры и специальные приборы соответствующего цвета.
Хассид походил на индуса: белые брови, усы, короткая бородка, темно-коричневые глаза. В белом халате нараспашку он словно маскировался в кабинете, находясь за рабочим столом, у стеллажей, на диване. И начало этой маскировки было положено в названии лаборатории и должности заведующего, обозначенной на продолговатой табличке:
«Заведующий лабораторией анализа ДНК, диагностики наследственных заболеваний и проведения генетической экспертизы».
Отсюда и растерянность Сергея Красина, который, перешагнув порог кабинета, был готов встретить минимум трех заведующих, но не увидел ни одного. На выручку пришел сопровождающий. Он позвал хозяина, придав тону оттенок недоумения:
