— И я не хочу.
Мы долго сидели, обнявшись, и смотрели в окно, как волны бьются о берег.
Джек пригласил меня поужинать с ним в кафе где-нибудь в городе. Пойти с ним хотелось, но я не могла бросить Би, тем более сегодня. Он все понял.
— Я могу что-нибудь приготовить, но, боюсь, у меня нет кулинарного таланта, — сказала я Би, когда та вышла из своей комнаты.
— Глупости! Я научилась готовить только после шестидесяти. Это приходит с возрастом.
Я кивнула, радуясь, что хоть что-то лучше получается в старости.
— Может, возьмем еду навынос? Съездить?
— Ну, нам с Эвелин всегда нравилось маленькое бистро через дорогу от рынка. Эвелин обожала там жареного цыпленка.
— Договорились.
Я радовалась, видя, что к Би вернулся аппетит, а еще больше меня радовала возможность хоть как-то ее поддержать. По дороге в город я открыла окно, чтобы в полной мере насладиться островом: зеленым пологом растительности и влажным, бодрящим воздухом, который пах морем и хвоей. Доехав до места, я припарковалась и вошла в очаровательный ресторанчик с изумрудно-зелеными стенами. Все столики выглядели очень уютно, словно приглашали заказать бутылку вина и медленно смаковать его до самого закрытия.
— Можно заказать еду навынос? — спросила я у официантки.
Она вручила мне меню, и я быстро определилась с выбором.
— Будет готово через полчаса.
— Отлично.
Выйдя из ресторана, я перешла улицу и села на скамейку лицом к заливу. Было видно, как от пристани отходят паромы, а если приглядеться, вдали маячили очертания Сиэтла. Мне вдруг показалось, что я узнаю это место, и через пару секунд меня осенило — да мы же сидели здесь с Грегом! Тем летом, когда мне было шестнадцать, он пригласил меня в мексиканский ресторан, а потом мы перешли дорогу и сели на эту скамейку. Уже стемнело, нас никто не видел, и мы целовались целую вечность, а потом он отвез меня к Би. Мама ругалась из-за того, что я опоздала на десять минут, а Би лишь улыбнулась и спросила, хорошо ли мы провели время. Конечно, кто бы сомневался!
Через полчаса я вернулась в бистро за заказом, и официантка вручила мне большой бумажный пакет. У нее на пальце блестело обручальное кольцо с крупным драгоценным камнем. Я вспомнила свое обручальное кольцо, которое раньше принадлежало бабушке Джоэла. Через неделю после того, как Джоэл признался в измене, я швырнула ему это кольцо, когда он пришел за вещами. Наверное, оно до сих пор лежит на полу под туалетным столиком в нашей спальне. Впрочем, какая теперь разница? Спрятав левую руку в карман, я поблагодарила официантку.
— Пока тебя не было, звонил Джек, — сказала Би.
В ее голосе не прозвучало ни одобрения, ни порицания. Я улыбнулась и накрыла стол на нас двоих. Мы поужинали молча, под треск огня в камине.
— Пойду спать, — объявила Би в девять часов.
Она пошла в спальню, закрыла за собой дверь, и только тогда я сняла телефонную трубку.
— Привет!
— Хочешь прийти? — спросил Джек.
— Да!
Выдернув листок из блокнота, я нацарапала Би записку:
«Ушла в гости к Джеку. Вернусь поздно.
С любовью, Эм».
Я увидела Джека еще с пляжа: в белой футболке и джинсах, он стоял, прислонившись к косяку входной двери.
— Спасибо, что пришла, — сказал он с улыбкой, когда я поднялась по ступенькам.
Мы зашли в дом, и Джек помог мне снять пальто. У меня участилось дыхание, пока он возился с пуговицами. Казалось, по телу пробежал ток от его прикосновений.
Джек проводил меня в гостиную, где на журнальном столике стояли два бокала вина. Я села на диван, Джек осторожно опустился рядом.
— Эмили, я хочу тебе что-то сказать, — произнес он, пропуская мои волосы сквозь пальцы нежными, завораживающими движениями.
Я невольно выпрямилась.
— Что?
Джек обвел взглядом комнату, словно собираясь с мыслями.
— Четыре года назад я был женат. Ее звали Эллисон.
Я не сводила глаз с его лица.
— Она погибла в автокатастрофе за три дня до Рождества. Проезжала мимо рынка и позвонила по мобильному — спросить, не нужно ли мне чего-нибудь. Потом долгое время меня мучила мысль, что, если бы я попросил ее купить яблок, хлеба, бутылку вина — чего угодно! — она осталась бы жива.
— Ох, Джек, мне так жаль!
Он закрыл мой рот ладонью.
— Не нужно ничего говорить. Я смирился с ее смертью. Просто подумал, что ты должна знать. Это часть меня.
Я посмотрела на каминную полку, где стояла фотография.
— Это она?
У меня сжалось сердце. Готов ли он к новым отношениям?
Джек кивнул.
— В тот день у Генри я почувствовал… Я не испытывал ничего подобного с тех пор, как…
Я стиснула его ладонь.
— Я тоже.
Одиннадцатое марта
На следующее утро я проснулась от чьего-то взгляда. Открыв глаза, я увидела Джека.
— С добрым утром, — улыбнулся он.
Я огляделась и поняла, что нахожусь у него дома. Должно быть, заснула на его плече.
— Целую вечность смотрел бы, как ты спишь, — пробормотал он, уткнувшись носом в мою шею.
Я протерла глаза и, поцеловав его, стала лихорадочно искать взглядом часы.
— Который час?
— Половина восьмого.
Как же я забыла про Би? Нужно спешить домой, пока она не сошла с ума от беспокойства.
Джек взял свое пальто, а я — свое.
— Я тебя провожу, — сказал он, взяв меня за руку.
Я притянула его к себе.
— Не хочу уходить.
Он весело ухмыльнулся.
— Оставайся.
Впервые за долгое время я почувствовала, что мое сердце вот-вот разорвется от счастья.
Примерно через час я осторожно проскользнула в дом Би. Дверь в ее комнату была закрыта, а моя записка по-прежнему лежала на столе. Я сунула ее в карман, потом взяла ноутбук и напечатала несколько абзацев, честно говоря, весьма посредственных. Утратив интерес к работе, я с чистой совестью принялась за чтение.
«Конечно, Бобби не хотел быть обузой, но так уж вышло. День за днем я кормила его с ложечки, обтирала влажной губкой, даже помогала дойти до туалета. Однажды утром Бобби не успел меня разбудить. Все произошло слишком быстро. Он чуть не расплакался от унижения.
— Прости, пожалуйста!
— Ничего страшного. Давай-ка пойдем в ванную, помоем тебя, а потом я поменяю постельное белье.
