— Извини.
Он понимающе кивнул, глядя на меня как на единственную женщину во вселенной. Таким я и хотела его запомнить.
— Я всегда буду тебя любить!
Меня бросило в дрожь. То же самое Андре говорил Джейн в самом начале книги. Джоэл вложил в свои слова любовь и обещание, но вместо того, чтобы тронуть мою душу, они помогли мне укрепиться в своем решении.
— Прощай, Джоэл!
Мой голос утонул в свисте разгулявшегося ветра. Ветви вязов раскачивались под его порывами, словно махали нам на прощание. Мы с Джоэлом оба знали, что в этот раз расстаемся навсегда.
Домой я шла в приподнятом настроении. Впервые за долгое время у меня было легко на душе, с которой я наконец-то сбросила тяжкий груз. Перед тем как подняться к себе, я проверила почтовый ящик, ничего не нашла, а потом вспомнила, что Аннабель упоминала коробку с почтой на кухне. Дома я положила пальто на кресло, придвинула к столу стул и разложила почту на три стопки: счета, рекламный мусор и письма, адресованные Джоэлу. Между двумя предложениями открыть кредитную карту я нашла желтый конверт. На нем современная марка соседствовала с трехцентовой, которая выглядела как привет из прошлого. Обратного адреса на конверте не было, а мой кто-то написал шариковой ручкой и, похоже, совсем недавно. Я поспешила открыть конверт, едва не разорвав тонкую бумагу. Внутри лежал один-единственный листок, исписанный самым красивым почерком, который я когда-либо видела.
«31 марта 1943 г.
Здравствуйте!
Я пишу Вам, не зная, кто Вы, где Вы находитесь или как мы с Вами связаны. Тем не менее, я точно знаю, что по какой-то необъяснимой причине наши души пересеклись, и волей вышних сил мы вместе переживаем эту минуту, хотя нас разделяет много-много лет. Должно быть, Вы уже прочитали мой дневник, в котором нет ничего, кроме метаний моего сердца. Не знаю, найдете ли Вы или кто-то другой в нем что-нибудь интересное, но один умный человек сказал, что однажды эти записи кому-нибудь понадобятся, и я верю, что Вам они действительно пригодились. Возможно, меня уже не будет, когда дневник попадет к Вам, и потому делайте с ним, что хотите.
Я оставляю Вас с мыслью, к которой сама пришла только после того, как совершила немало ошибок: большая любовь выдерживает испытание временем, расстоянием и страданиями. Даже когда кажется, что все потеряно, настоящая любовь продолжает жить. Теперь я точно это знаю; надеюсь, и Вы тоже.
С любовью из далекого прошлого,
Эстер Джонсон».
Я прижала руку к сердцу. Настоящая любовь продолжает жить. Это оказалось правдой и для Джейн из книги «Годы милосердия», и для Эстер, моей бабушки.
Сквозняк из окна легонько коснулся моей щеки, и по телу пробежал холодок. Странная штука время. Прошла целая жизнь с тех пор, как Эстер написала это письмо, — для меня. Она верила, что через много лет я прочитаю оставленные мне слова. Любовь и благодарность к бабушке, которую я никогда не знала, переполняли мою душу. Да, но кто переслал ее письмо? И как же ее дочь, моя мама? Неужели она была просто случайностью? Жертвой большой любви?
Эстер считала, что большой любви не страшно испытание временем, и ее слова перекликались со словами Эллиота. Неужели они по-прежнему любят друг друга после долгих лет разлуки? После всех размолвок и непонимания? После того, что случилось?
Вернувшись к остальной почте, я нашла на дне коробки адресованный мне толстый конверт из плотной бумаги. На нем стоял штемпель «Остров Бейнбридж». Я вытащила содержимое и развернула первую страницу.
«Дорогая Эмили!
Я хотел, чтобы ты получила эти письма, когда приедешь домой. Они от твоей бабушки Эстер. Я мог бы отдать их тебе на острове, но не знал, закончила ли ты дневник. Эвелин сказала мне, что ты читаешь. Рад, что ты его нашла. Я в этом не сомневался. Как только я увидел тебя на паромной пристани в ту ночь, когда ты приехала, я сразу понял, кому предназначались слова Эстер. После долгих лет ожидания знака свыше появилась ты. Поэтому на следующее утро, когда ты еще спала на диване, я пробрался в дом твоей тети. Пока она была в саду, я зашел в комнату, где ты остановилась, и оставил там дневник. Если бы Би знала, что я намерен сделать, то наверняка запретила бы. Я ничего ей не сказал.
Конечно, я должен был бы поговорить с тобой лично; прости мою слабость. Эмили, ты так похожа на Эстер, что в твоем присутствии я вспоминал, как сильно ее любил, но еще чаще о том, как она отвергала мою любовь.
Тебе, наверное, интересно, что случилось в ночь, когда исчезла Эстер, и если ты поняла, что я тоже там был, то, возможно, задаешься вопросом, есть ли на моих руках кровь. Настало время внести ясность. Я никогда ничего не говорил ни твоей тете, ни Эвелин, ни, само собой, Эллиоту, но ты должна знать. Я старею — все мы стареем! — и не хочу унести эту тайну в могилу, как хотела твоя бабушка. Пора правде выйти наружу. Пусть история живет дальше, наверняка сама Эстер была бы не против.
Той ночью в тысяча девятьсот сорок третьем году я заезжал к другу неподалеку от дома Эстер и Бобби. Я услышал крики, когда шел к машине, а потом увидел, как Бобби вытолкал Эстер на крыльцо и захлопнул дверь. Ужасное зрелище! Эстер выглядела такой несчастной, что у меня сжалось сердце. Когда она, сама не своя, уехала, машина виляла из стороны в сторону. Я испугался, что Эстер может наделать глупостей, и поехал за ней сначала к дому Эллиота, потом к Би, а затем в парк. Она сказала мне, что хочет покинуть остров, но так, чтобы ее никогда не нашли.
Эстер придумала, как инсценировать свою смерть, чтобы никто, а особенно счастливая парочка, Би с Эллиотом, не стали ее искать. Она хотела начать жизнь с чистого листа. Идею инсценировки подсказала весьма рискованная игра, популярная у некоторых старшеклассников. Суть ее в том, что две старые машины несутся навстречу друг другу, пока одна не свернет. Эстер собиралась разогнать машину и выпрыгнуть из нее перед тем, как та упадет со скалы. Я умолял Эстер не делать этого. Если бы она только захотела, я бы сбежал вместе с ней. Я так ее любил! Но у нее были другие планы — драматическое исчезновение, которое причинит боль тем, кого она любила, и новая жизнь в одиночку.
Полный тревоги, я ждал в своей машине у входа в парк, когда Эстер завела мотор. Мимо промчались Би с Эллиотом, и я боялся, что Эстер их увидит и сотворит что-нибудь ужасное. Все, что случилось позже, было как в тумане. Би остановила машину. Эллиот вышел и стоял с раскрытым ртом. У меня до сих пор мороз по коже, когда вспоминаю, что сделала Эстер. Направила машину прямо в пропасть. Миг, и ее не стало.
Эллиот закричал. Никогда не забуду, как он стоял и кричал. Би тоже была потрясена, но поступилась своим горем ради Эллиота. Твоя тетя — хороший человек, Эмили. Ты, наверное, уже это поняла. А той ночью самым важным для нее было спасти Эллиота от уголовного обвинения. Она втащила его в машину, и они уехали. У меня в памяти навсегда осталось лицо Эллиота, искаженное страданием. Я долго пытался смириться с тем, что произошло, и понял, что мне жаль Эллиота. Что может быть хуже, чем увидеть, как твоя любимая сводит счеты с жизнью, и не спасти ее? Знаю — каждую ночь сцена гибели Эстер встает у него перед глазами и это его наказание за все, что он сделал.
