Молчание.
– Ну, я пошла? – спросила нянюшка у не желающей сдаваться тишины. – Как вижу, делать здесь особенно нечего. Ты уверена, что не хочешь поговорить?
Молчание.
– Перед богом вставай, перед королем кланяйся, перед мужем опускайся на колени – вот рецепт счастливой жизни, – обратилась нянюшка Ягг ко всему миру в целом. – В общем, я ухожу. Знаешь что, завтра я приду пораньше, помогу тебе приготовиться, ну и все такое прочее. Что скажешь?
Молчание.
– Ладушки, на том и порешим, – сказала нянюшка. – Всего хорошего!
Еще целую минуту она ждала. Зная человеческую натуру, справедливо было бы предположить, что засов сейчас отодвинется и Маграт выглянет в коридор или даже окликнет ее. Но этого не произошло.
Нянюшка покачала головой. Она знала три способа проникновения в комнату, и лишь один из них был связан с дверью. Но всему свое время, а время ведьмовства еще не наступило. Нянюшка Ягг прожила долгую и, в общем-то, счастливую жизнь исключительно благодаря тому, что точно знала, когда не стоит применять свои ведьмовские силы. А в данный момент этого делать явно не следовало.
Она спустилась по лестнице и вышла из дворца. Шон стоял на карауле у главных ворот и тайком отрабатывал удары каратэ на вечернем воздухе. Завидев нянюшку, он в смущении замер.
– Привет, мам. Вот, все на Представлении, а я тут торчу…
– Полагаю, в день очередной зарплаты король по достоинству оценит твое рвение, – откликнулась нянюшка Ягг. – Напомни мне, чтобы я напомнила ему.
– А ты сама что, не идешь туда?
– Я… пожалуй, я прогуляюсь по городу, – пожала плечами нянюшка. – Ты Эсме случаем не видел? Она тоже на Проставлении?
– Не видел, мам.
– Ну, у меня тут кое-какие дела образовались…
Но едва она успела сделать несколько шагов, как услышала за своей спиной вкрадчивый голос:
– Здравствуй, о услада ночей моих.
– Казанунда? Ты что, всегда так подкрадываешься к людям?
– Я заказал ужин. «Козел в кустах» – знаешь такое заведение? – сообщил гном-граф.
– Ой, но там же так дорого! – воскликнула нянюшка Ягг. – Честно говоря, туда я никогда не захаживала…
– В честь свадьбы им завезли особые блюда. Для всех приезжих господ, – сообщил Казанунда. – И я уже обо всем договорился.
А это было совсем не просто.
Использование пищи в качестве средства, повышающего половое влечение, не нашло широкого применения в Ланкре, за исключением, конечно, знаменитого морковно-устричного пирога нянюшки Ягг
[27]
. Например, шеф-повар «Козла в кустах» был искренне уверен, что пищу и секс объединяют только различные комические жесты с использованием, скажем, огурцов. Он никогда не слышал о шоколаде, банановой кожуре, авокадо, зефире и тысяче других блюд, которые люди с успехом используют для того, чтобы добраться из пункта А в пункт Б по извилистой дороге романтических ухаживаний. На составление меню Казанунда потратил целых десять минут, и внушительное количество денег перешло из рук в руки.
Он заказал хорошо продуманный романтический ужин при свечах. Казанунда был искренним приверженцем искусства обольщения.
Для расы гномов вышеупомянутое искусство заключалось, как правило, в тактичном выяснении пола другого гнома, облаченного в множество слоев кожаной одежды и несколько кольчуг. Многие высокие женщины по всему континенту, доступные лишь при помощи стремянки, долго еще вспоминали о своих встречах с Казанундой.
Вероятность появления среди гномов подобной личности стремилась к абсолютному нулю. Это как если бы среди эскимосов появился вдруг прирожденный специалист по выращиванию редких тропических растений и уходу за ними. Великий, но до сей поры сдерживаемый океан сексуальности гномов нашел-таки дырочку у основания дамбы – совсем маленькую, однако достаточную для приведения в действие мощной динамо-машины. Тем, чем его друзья-гномы занимались крайне редко, лишь когда этого требовала природа, Казанунда занимался постоянно – иногда на заднем сиденье паланкина, а однажды даже на дереве вверх ногами, но всегда, и это очень важно, уделяя огромное внимание деталям. Типично гномье отношение к делу. Гномы способны месяцами корпеть на каким-нибудь замысловатым ювелирным украшением, поэтому Казанунда был желанным гостем в богатых особняках и дворцах – когда хозяин был в отъезде. Ну а способность быстро вскрыть любой замок (гномы – великие специалисты по замкам) весьма полезна для выхода из затруднительных ситуаций, которые порой случаются в будуаре по вине мужчин, абсолютно не доверяющих своим женам.
Нянюшка Ягг была привлекательной женщиной («привлекательная» и «красивая» – это не одно и то же). Казанунду она просто очаровала. С ней было приятно находиться рядом, и взгляды ее были настолько широки, что могли вместить три футбольных поля и кегельбан в придачу.
– Эх, где же мой верный арбалет?… – пробормотал Чудакулли. – Шикарная вешалка вышла бы для моей шляпы.
Единорог помотал башкой и принялся рыть копытом землю. От его боков валил пар.
– Здесь одного арбалета мало, – откликнулась матушка. – В твоих пальцах точно ничего не осталось?
– Ну, можно создать иллюзию, – предложил волшебник. – На это много магии не требуется.
– Не сработает. Единорог – эльфийская тварь. Такие штуки на них не действуют. Они видят сквозь иллюзии. И это естественно, они ведь сами мастера по всяким наваждениям. А как насчет этого склона? Сможешь его одолеть?
Они одновременно посмотрели на склон. Он представлял собой почти отвесную стену из красной глины, скользкую, как настоящий жрец.
– Тогда отступаем, – решила матушка. – Только медленно.
– А как насчет его разума? Вы же умеете проникать в головы животных.
– Там уже живет кое-кто. Этот бедолага – ее любимец. И подчиняется только ей.
Единорог двинулся следом, не спуская с них глаз.
– А что будем делать, когда подойдем к мосту?
– Ты плавать умеешь?
– Но река далеко внизу.
– А тот омут? Неужели не помнишь? Однажды, лунной ночью, ты нырнул в него…
– Тогда я был молодым и глупым.
– Ну и что? А сейчас ты старый и глупый.
– Я раньше думал, что единороги более… э-э, пушистые.
– Только не позволяй их чарам завладеть тобой! Смотри в оба! Ты должен видеть только то, что у тебя перед глазами! А перед глазами у тебя большущая животина с чертовски острым рогом на башке!
Единорог начал бить копытом.
Ноги матушки коснулись настила моста.
