А раз так, стоит ли (для Запада) воевать, вполне могли рассудить западные лидеры. Пока всю эту мощь создавали, было не очень разорительно: технологии двойного назначения обеспечивали рывок и мирным отраслям промышленности. А в какую копеечку влетело бы боевое использование всех этих «летающих тарелок», скорчеров, «лучей смерти»?
Но что с этим супероружием делать? Уничтожить? Жалко, да потом, может, когда еще и пригодится — кто их, этих советских, знает! Да и не один же СССР — мало ли кто еще на планете появится.
И тогда вспомнили про «План Баруха». Так называлось предложение американского политического деятеля Бернарда Баруха (бывшего советника президентов Вудро Вильсона и Франклина Рузвельта). Сделано оно было в 1946 г. и заключалось в следующем: США отказываются от производства ядерного оружия, а уже имеющееся передают в распоряжение Совета Безопасности ООН, и в дальнейшем его можно будет применить только с согласия последнего (то есть с единодушного одобрения всех пяти постоянных членов, включая СССР). В обмен на это остальные страны должны прекратить производство такого оружия и допустить в свои пределы контролеров ООН, чтобы те могли проследить за тем, что такого оружия действительно никто не производит.
Тогда предложение было отвергнуто СССР: Сталин готовился к Третьей мировой войне, и ему нужна была атомная бомба. Однако Запад вспомнил о «Плане Баруха» во второй половине 1950-х гг. Почему?
Тут самое время вновь вспомнить о планах Хрущева по возобновлению строительства Дворца Советов, с которого начиналась эта книга. Как мы помним, такая мысль о намерениях витала в воздухе в 1957–1959 гг. А вот в 1960 г. на месте предполагаемого строительства Дворца соорудили плавательный бассейн «Москва», окончательно похоронив Великую Идею. Что же произошло?
Вспомним: в 1955 г. СССР начал новый (после упомянутой попытки 1944–1947 гг.) «натиск на Антарктику». Первая советская антарктическая экспедиция под руководством А. М. Гусева отплыла из Калининграда 30 ноября 1955 г. и прибыла на ледовый континент в начале января 1956 г.
И именно вскоре после этого Хрущев в своем знаменитом докладе на XX съезде КПСС 25 февраля 1956 г. подверг критике Сталина, помимо всего прочего, и за то, что тот так и не построил Дворец Советов. С чего бы это Никита Сергеевич о неудавшемся проекте вспомнил? Не потому ли, что решил его реанимировать? А решил реанимировать, рассуждая логически, потому, что появилась возможность осуществить то, ради чего он строился? Признаем: если бы Хрущеву удалось то, что не удалось самому Сталину, это был бы триумф!
Вторая антарктическая (А. М. Трешников) отправилась к Ледовому материку год спустя — в декабре 1956 г. Разумеется, советская пропаганда (и сами начальники обеих экспедиций в своих мемуарах) подчеркивает сугубо мирный характер исследований. А как было на самом деле?
Посмотрим для начала, кто в этих экспедициях состоял. Как говорится, «ба, знакомые все лица»! Начнем с того, что начальником экспедиции был Герой Советского Союза М. М. Сомов (Гусев А. М. В снегах Антарктиды // Гусев А. М. В снегах Антарктиды. Трешников А. Ф. Закованный в лед. М., 1973. С. 24). Да-да, тот самый, который в 1950–1951 гг. руководил дрейфом станции «Северный полюс-2» в непосредственной близости от Аляски, с приказом взорвать ее, «если империалисты узнают» о ее существовании.
А авиационным отрядом антарктической экспедиции руководит кто? Еще один наш старый знакомый И. И. Черевичный (там же. С. 78). А во второй экспедиции А. Ф. Трешникова авиаотрядом командует другой наш старый знакомец — И. П. Мазурук (Трешников А. Ф. Закованный в лед // Гусев А. М. В снегах Антарктиды. Трешников А. Ф. Закованный в лед. М., 1973. С. 207). Тот самый, что в годы Великой Отечественной войны командовал воинской частью, занимавшейся перегоном получаемых по ленд-лизу американских самолетов с Аляски через Сибирь на фронт. Соответственно, Аляску с летной точки зрения очень даже неплохо изучил. А в 1944 г., как мы уже говорили, совершил воздушное кругосветное путешествие и соответственно изучил также аэродромы ряда других местностей Америки, причем не только северной, но и Центральной и Южной. Об этом я уже упоминал, забыл только сказать, что еще раньше — в 1937–1938 гг. — Мазурук участвовал в обслуживании станции «Северный полюс-1» И. Д. Папанина (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 50–52).
А кто был «с той стороны»? Вот советская экспедиция поздравляет американских коллег со 180-й годовщиной независимости США 4 июля 1956 г., и кто же на поздравления отвечает? Ричард Бэрд (Гусев А. М. В снегах Антарктиды. С. 124). Старик оставался на боевом послу почти что до последнего дня: 11 марта 1957 г. он скончается в г. Бостоне.
Правда, никаких данных о контактах (мирных или военных) с «антарктами-новошвабами» А. М. Гусев и А. Ф. Трешников не описывают, но мне плохо верится, учитывая состав экспедиций, что их и не было…
А теперь вспомним, что с 1958 по 1962 г. СССР развязывает несколько крупномасштабных противостояний, балансируя на грани войны.
1958 год. СССР однозначно поддерживает Китай, идущий на конфронтацию с США из-за Тайваня. Весной 1959 г. столь же однозначно Москва поддерживает Пекин и в конфликте с Индией.
1961 год. Возведение Берлинской стены (в нарушение решений Потсдамской конференции 1945 г., гарантирующих свободное перемещение немцев по Германии), связанное с этим шагом балансирование на грани войны в Европе.
1962 год. Размещение советских ракет на Кубе. Одновременно с этим Китай идет на новую конфронтацию с Индией. Правда, СССР, потерпев неудачу в Карибском кризисе, не поддерживает Китай, и тот обвиняет его в трусости и капитулянтстве. Собственно, с этого момента советско-китайские отношения и становятся из союзных враждебными.
Однако если бы Хрущеву удалось превратить «Новую Швабию» в союзника, то его шансы на противостояние США и союзной им «Амазонии» резко бы возросли. Но, судя по всему — не получилось, «Новая Швабия» на контакт не пошла.
А вскоре США (или сама «Новая Швабия»?) предложили «План Баруха № 2». Только теперь применительно к супероружию. Правда, официально речь о супероружии не шла. И в распоряжение ООН американцы (или «новошвабы»?) его передавать не собирались. Имелось в виду другое: Ледяной материк был договором от 1 декабря 1959 г. закрыт для использования в военных целях (как, впрочем, и в любых других, кроме научных — например, нельзя стало добывать полезные ископаемые). Закрыт для всех, кроме «империи Тесла»? Вероятно…
А без союза с Новой Швабией и Карибский кризис, даже завершись он полной победой СССР, ничего не решал. В лучшем случае СССР мог бы добиться в ответ на вывод ракет с Кубы вывода войск США из всей Западной Европы, а скорее всего — только из Западной Германии (Суворов В. Кузькина мать. М., 2011. С. 272–289). Америку и ее амазонско-новошвабских союзников победить никак не удавалось, а без этого Великая Идея оставалась рано или поздно обреченной на крах.
Вот потому-то в 1959 г. всякие планы возведения Дворца Советов были оставлены, а в 1960 г. на этом месте был построен плавательный бассейн «Москва». На XXII съезде КПСС Хрущев клеймил Сталина еще более интенсивно, чем на XX, и из Мавзолея Иосифа Виссарионовича вынесли; тогда же Никита Сергеевич грозился показать империалистам «кузькину мать» (и показал, рванув «Царь-бомбу»!), но вот про Дворец Советов больше не вспоминал…
