В политической демагогии нередко использование мест из Библии как понятных метафор. Иногда невозможно избежать дискуссии на этом поле, но желательно при этом выражать свою непpиязнpь к такому использованию Библии (особенно если она представлена в плохом свете). Нападение А.Фролова на Ветхий Завет столь же незаконно, как незаконно и антирелигиозно было уподобление СССР «Египту», сделанное главным раввином Москвы исходя из Талмуда (Каббалы) для оправдания разрушения СССР.
Религиозный текст нельзя трактовать как текст исторический, он весь – иносказание. А.Фролов использует даже числа, приведенные в Библии: «Суммирование числа человеческих жертв, упомянутых в Ветхом Завете, рождает смешанное чувство отвращения и недоверия». Невероятное для коммуниста признание. Числа из Библии у него «рождают недоверие»! А то, что мир был создан 7 тысяч лет назад, у А.Фролова недоверия не вызывает? Число в религиозном тексте не имеет никакой связи с числом физическим – зачем же деятелю КПРФ, которая декларирует уважение к религии, делать такие заявления?
Далее от обличения «хабиру» А.Фролов переходит к борьбе с «черносотенной, фашистской и тому подобной идеологической заразой». Здесь – главный смысловой центр статьи. Сказки про «хабиру» объективно служат приманкой для выполнения той задачи, что в теории манипуляции сознанием называется «захват аудитории».
Для начала А.Фpолов вытягивает неуместную цитату Энгельса, которая якобы объясняет суть антисемитизма: «Если он [антисемитизм] оказывается возможным в какой-нибудь стране, то это лишь доказывает, что капитал там еще недостаточно развит». Конечно, Энгельс не виноват в том, что через сто лет А.Фролов в совсем новом контексте приведет его ошибочную мысль.
Имел ли место антисемитизм в Германии в начале 30-х годов? Да, имел. Можно ли сказать, что капитализм в Германии был неразвит? Нет, нельзя. Как же тогда понимать А.Фролова? Ведь он через абзац поминает то фашистов, то Гитлера – значит, не в забывчивости дело.
Вот главный, на мой взгляд, политический тезис А.Фролова:
7. Из ядовитых «цветов зла» германский фашизм – самый зловещий. «Но он далеко не единственный и не первый. Накануне Октябрьской революции наиболее яростным и оголтелым нападкам Временное правительство подвергалось именно со стороны черносотенной антисемитской прессы».
Суть тезиса в том, что черносотенство – «подобная фашизму» зараза. Что между черносотенством и фашизмом есть генетическая связь. В чем разрушительная для КПРФ сила этого тезиса?
КПРФ – партия, которая декларировала себя как защитницу главных устоев русской цивилизации в ее современном, социалистическом облике. Защищать эту цивилизацию приходится от уничтожающей ее силы, которую условно называют «рыночные реформы».
Чем же было черносотенство в России начала века? Политическим течением монархистов-традиционалистов, которые выступали против готовящейся масонами-западниками революции, угрожающей именно российской цивилизации. Политической силой черносотенство не стало, спасти монархию и империю было уже невозможно, но в своих прогнозах лидеры черносотенства были поразительно прозорливы. По сути, большевики в Октябре и в гражданской войне выполнили главный завет черносотенства – восстановили Россию и отвели руки «мировых чубайсов и березовских».
Начиная с 1905 г. силами либеральной интеллигенции и революционеров был создан такой тоталитарный «черный» миф о черносотенстве, что и речи не могло идти о том, чтобы сказать тогда об этом течении верное слово. Так что ссылки на Ленина с проклятиями в адрес черносотенства некорректны. Да и то Ленин, насколько можно, делал предупреждающие знаки. С какой стати А.Фролов называет паpадоксальным замечание Ленина о «мужицком демократизме черносотенства, самом грубом, но и самом глубоком»? Ленин парадоксов не допускал, он выражался максимально четко.
Даже и сегодня еще не пришло время ликвидации мифа о черносотенстве. Сегодня уже кое-кто может осмелиться и сказать что-то разумное о Сталине. Ему, конечно, депутат Шейнис руки не подаст, но хотя бы «Советская Россия» грязью не закидает. Сказать же что-то разумное о черносотенстве еще нельзя. Это табу.
Это можно сравнить с «черным» мифом об Инквизиции. Число ее жертв было невелико. Более того, именно Инквизиция очень много сделала для возникновения в Европе рационального мышления, оздоровила сам интеллектуальный климат: она за сто лет до Реформации после долгих дебатов постановила, что демонов и ведьм не существует. Напротив, Реформация была страшным откатом – протестанты сожгли в Европе около 1 миллиона «ведьм» (и сжигали их в США до начала XVIII века). В конце прошлого и первой половине нашего века в англо-саксонской историографии был создан миф об Инквизиции, признание которого стало во всем «цивилизованном мире» обязательным условием допуска в приличное общество. Сегодня в Испании даже знающий истинное положение дел историк осмеливается говорить об этом мифе лишь шепотом и лишь наедине.
Но одно дело – не тpогать миф о чеpносотенстве, слишком глубоко вбитый в сознание, и другое дело – продолжать вбивать его еще глубже. А главное, развивать его, дополняя идеей о генетической близости к фашизму. Этой близости нет и быть не может, поскольку эти явления лежат на разных цивилизационных траекториях. Фашизм есть порождение Запада и только Запада, черносотенство – охранительный консеpватизм, типичный продукт культуры России начала ХХ века. Связывая эти два явления, А.Фролов вносит важнейший вклад в создание пугала «русского фашизма», которым занимается вся идеологическая команда реформаторов.
Само данное А.Фроловым описание черносотенства как ядовитого цветка, выросшего «на почве реального народного протеста против нечеловеческих условий своего существования», как продукта «наиболее отсталых слоев крестьянства», невеpно. В черносотенстве, в том числе в его высшем руководстве, приняли участие виднейшие деятели культуры: филологи академики К.Я.Грот и А.И.Соболевский, историк академик Н.П.Лихачев, ботаник академик В.Л.Комаров (позднее президент Академии наук), врач С.С.Боткин, создатель оркестра народных инструментов В.В.Андреев, живописцы Маковский и Н.Рерих. К черносотенцам были близки художники В.М.Васнецов и М.В.Нестеров. По мнению Шестова, к черносотенству примкнул бы, будь он жив, Достоевский.
В черносотенстве принимали участие виднейшие представители аристократии – князья Рюриковичи, а также иерархи Церкви, в том числе причисленный к лику святых будущий патриарх Тихон и митрополит Антоний (прототип Алеши Карамазова). Наконец, членами Союза русского народа были 1500 рабочих Путиловского завода. Портрет черносотенства, нарисованный А.Фроловым – вымысел, причем самый примитивный. Если деятели КПРФ решаются влезать в вопрос о черносотенстве, они просто обязаны внимательно изучить книгу В.В.Кожинова «Загадочные страницы истории ХХ века: „черносотенцы“ и революция». Загадочными они стали потому, что миф о черносотенстве создан объединенными усилиями идеологов всего «цивилизованного мира».
Затрудняет понимание нынешней реальности и тезис о том, что черносотенству близко движение Баркашова (якобы это «точный аналог» черносотенства). Тезис настолько очевидно ложный, что даже говорить о нем не следует. Вот если бы Кеpенский догадался создать свое маленькое «чеpносотенство», тогда у Баpкашова был бы аналог. По-моему, тут уж А.Фролов допустил непростительную оплошность.
