Что же касается Османской империи, то она одолевала персов, но война оказалась тяжелее, чем ожидалось. Поэтому султан приказал Мехмет-Гирею участвовать в боевых действиях в Закавказье. Нетрудно понять, что такое перенацеливание орды Россию могло только порадовать. Вместо нападений на наши земли татарская конница двинулась совсем в другом направлении. Хан повел своих подданных через Северный Кавказ к Дербенту.
Но попутно крымцы, как водится, принялись грабить местных жителей. И горские князья забеспокоились, как бы турки и хан не подмяли их. Снова стали проситься в подданство к царю. Теперь под его власть пожелал перейти даже давний противник русских, шамхал Тарковский. А князь Кабарды Темрюк Идарович попросил Ивана Грозного помочь в обороне и восстановить крепость на Тереке. В 1577 г. «по челобитью Темрюка, князя Черкасского» к нему отправились ратники и заново отстроили Терский городок.
Но на этот раз государь решил не давать османам повода для конфликтов. Он не стал назначать на Терек воевод и стрельцов, и крепость оказалась как бы «неофициальной». Чисто казачьей. Ее гарнизон составили гребенские и нижнетерские казаки. Москва получила возможность так же, как с донцами и низовцами, пожимать плечами. Заявлять, что она здесь ни при чем. А казаки служили царю и выполняли его приказы. И это событие принято для определения старшинства Терского Казачьего Войска. О первом строительстве Терского городка в 1567 г. сохранились лишь упоминания в летописях и переписке, а о службе казаков во втором городке в архивах нашли царские распоряжения. Поэтому генштабисты в XIX в. выбрали точкой отсчета 1577 г.
Глава 18. Буря с Запада
Как же получилось, что блестящие успехи России внезапно оборвались? Нет, конечно, здесь сказались не только и не столько военные таланты Батория. Но сработали те самые пружины, которые закручивались вокруг нашей страны уже давно, старательно и кропотливо. Баторий, чье положение выглядело хуже некуда, стал вдруг получать мощную поддержку со всех сторон. Папа Григорий XIII прислал ему меч с благословением на войну с русскими. Это бы еще ладно, от папских благословений русские не особо страдали, — но «святой отец» взял на себя миссию защищать интересы польского короля перед всеми правителями Европы. У нового императора Рудольфа II окружение составили иезуиты. Он отписывал Ивану Грозному, что готов заключить союз, сразу после коронации выступит против общего неприятеля — и такими обещаниями три года морочил голову. А в это же время признал Батория королем, установил с ним дружбу и ввел эмбарго на ввоз в Россию меди, олова, свинца.
Ну а раз император отказался от претензий на престол, Баторию подчинилась Пруссия, сдался Гданьск. Властитель Пруссии курфюрст Бранденбургский передал королю большое количество артиллерии. Да и магнаты лишились своего кандидата. Их обрабатывало католическое духовенство, и они меняли отношение к Баторию. А высокопоставленный иерарх ордена иезуитов, папский легат Антонио Поссевино, в 1578 г. посетил Швецию. С помощью королевы Екатерины Ягеллонки уговорил Юхана III принять католичество, а заодно помог ему заключить военный союз с Польшей. Сторону врагов нашей страны негласно принял и король Дании. Распорядился, чтобы английским, голландским, французским судам препятствовали перевозить грузы в Россию вдоль норвежских берегов.
Чтобы договориться с турками, Баторий пошел на подлость. Пригласил к себе гетмана Подкову, захватившего престол Молдавии, клятвенно гарантировал ему безопасность. Казак приехал, намереваясь поклониться королю Молдавией, но его схватили и перед турецким послом отрубили голову. Мурад III искренне благодарил поляков, пожелав им «славы и победы». Формально он к союзу не примкнул, но разрешил участвовать в войне своим вассалам. К Баторию выступило войско Трансильвании, его прежнего княжества. Султан «почему-то» был уверен, что император или венгерский король не воспользуются ослаблением его границ и на Трансильванию не нападут. А крымский хан заключил союз не только с Польшей, его послы прибыли в Стокгольм, привезли в подарок Юхану коней, верблюдов и договаривались «не заключать мира с Москвой».
В январе 1578 г. Баторий развернул перед сенаторами грандиозную программу — отобрать у России все ее «завоевания» вплоть до Калуги и Новгорода (и даже новгородских владений на Северной Двине). Сейм установил чрезвычайные военные налоги. В Германии, Венгрии шла вербовка наемников. В Вильно был расширен пушечный двор, сырье из Германии вместо России потекло сюда, день и ночь отливались орудия. Чертежи каких-то специальных пушек передавал мастерам лично Баторий.
Но одних лишь налогов при таких расходах было мало, и сообщается, что король «занимал где мог». Где? Мы знаем, с кем он потом расплачивался. Деньги давали итальянские, германские, да и местные еврейские банкиры — за это король уступил им определенные ему по закону монополии на рудники, производство поташа, соли, винокурение, пивоварение. Евреи становились управляющими в заложенных королевских имениях. Внесли свою лепту и «друзья» России — англичане! Взамен они получили права на торговлю польским зерном. И очень большие дотации поступали из Рима. За это Баторий предоставил иезуитам обширные владения в Литве, Белоруссии, отдал право цензуры, кафедры польских университетов, обеспечил им создание нескольких типографий, десятков школ.
Ну а Швеция сделала вообще оригинальный ход. Она продала Ревель императору! И Рудольф с какой-то стати согласился. Хотя город и без того формально принадлежал к его владениям, но находился далеко и был ему, в общем-то, не нужен. Теперь же император стал помогать Ревелю, но в нем по-прежнему господствовали шведы, и они же получили от покупателя деньги, позволяющие нанимать солдат… Вот вам и ответ на вопрос, почему столь резко изменилось положение России. Против нее выступали не только Польша и Швеция. Против нее сосредотачивались финансовые, людские и материальные ресурсы половины Европы! И к такому удару наша страна была не готова.
После бедствий начала 1570-х гг. Ивану Грозному ценой невероятных усилий удалось восполнить армию. Но значительную ее часть составляли молодежь и новобранцы. Смотры на Оке и легкие победы в походе 1577 г. не дали им необходимого опыта. Напротив, расслабили, научили пренебрежительно относиться к противнику. Но и сами по себе победы создали крайне невыгодное стратегическое положение! Ливония стала для русских настоящей ловушкой. Здесь было около ста крепостей и замков! Вот и прикиньте, если держать в них гарнизоны в среднем по 500 человек, понадобится 50 тыс.! А ведь 500 воинов — довольно малочисленный гарнизон. (Эту проблему «решат» шведы в XVII в., когда будут воевать за Ливонию против поляков. Они взорвут «лишние» городки, а население вырежут. Иван Васильевич о подобном варианте как-то и не подумал.) А кроме Ливонии требовалось прикрывать все прочие российские границы, что также связывало крупные силы.
