— По-моему, для начала стоит кое-что прояснить, — предложила я, откидываясь назад и вытягивая ноги в полную, пожирающую пространство длину. Скрестила лодыжки, наведя на Колин каблуки в безразличном пренебрежении. — Вы наняли меня найти Камерона, и я справилась, если вы не станете утверждать, что этот молодой человек не ваш сын.
— Конечно, это мой сын, — ответила она. — Но…
— Тогда вы согласны, что я предоставила услугу, которая прописана в нашем контракте.
Колин увильнула.
— В некоторой степени.
— Никакой другой степени, Колин, не подразумевалось — ни в контракте, ни так просто. Как мать вы беспокоились за сына. Как попечитель траста — за собственника. Вот он — сын и собственник, целый и невредимый. Я готова обсудить ситуацию в том, что не касается личной жизни Камерона, и даже более — с его разрешения. Но в профессиональном и этическом плане это все, что я могу сделать.
Колин гневно воззрилась на меня, хотя она и знала, что по контракту я права.
— Прекрасно. Можете прислать счет, а сейчас идите.
Камерон вибрировал от напряжения, из-за его мерцания меня тошнило.
— Пусть она останется, мам, мне жаль, что я пытался убежать от проблем и не связался с тобой гораздо раньше, но я знал, что тебе придется трудно. Мне самому было трудно и трудно до сих пор. Дай мне поблажку.
— Поблажку? Ты говоришь прямо как твоя сестра. Думаешь тебе достаточно похныкать, и я сменю ежовые рукавицы на лайковые перчатки.
— Я не хнычу. Я пытаюсь объяснить, — возразил он, разводя руками и едва не задевая меня.
Я не позволила себе передернуться. Колин огрызнулась:
— Скорее врешь и изворачиваешься. Ты не представляешь, как меня разочаровал.
— Вообще-то, мам, очень хорошо представляю. Я сам себя разочаровал. Но это не меняет ситуации. Я все равно… тот, кто я есть, — закончил он, роняя руки между коленей.
— Вампир? Камерон, что ты в самом деле!
— Улыбнись, Камерон, — посоветовала я.
Кэм закатил глаза и состроил уродливую гримасу. Потом растянул губы, и его слишком острые клыки блеснули на свету. Колин отпрянула и уставилась на него.
— Эндрю Камерон! Прекрати. Кого ты убедил так изувечить тебе зубы?
— Они настоящие, мам, — повинился Камерон. — Идут в комплекте, так сказать. И это вот тоже.
Он мигнул и растворился во Мгле. На сей раз я сразу же нашла его и улыбнулась. Не обращая внимания на меня, Колин рванулась вперед.
— Камерон! Камерон! Прекрати! Прекрати! — завизжала она.
Снова обратила на меня пылающий взгляд. Я покачала головой, опять сделав каменное лицо.
— Без дыма и зеркал.
Она протянула руку и замолотила по тому, что для нее казалось разреженным воздухом. Попала по плечу сына.
— Ой! — вскрикнул он и, мигнув, материализовался.
Колин схватила Камерона обеими руками, свалившись с дивана. Она стояла на полу перед сыном на коленях и крепко держала его за предплечья.
— Что ты сделал? Куда ты пропал? — потребовала она ответа.
— Никуда, мам. Ты просто меня не видела. Я не знаю, как это работает. Но стоит мне захотеть, и я исчезаю.
Он попытался пожать плечами, но мать держала его слишком крепко.
— Наверное, дается в придачу к остальному.
— Ты можешь исчезнуть, когда она прикасается к тебе? — спросила я наполовину из любопытства, наполовину в надежде убедить маму Камерона.
— Могу попробовать.
Он снова замигал и растворился, хоть Колин и сжимала его изо всех сил. Колин испустила горестный вой и завалилась на спину.
— Камерон!
Он вернулся.
— Я здесь, мам.
— О боже! — ахнула она и закрыла лицо руками. Забыв про макияж, Колин терла щеки и виски, запускала перепачканные пальцы в волосы. — Боже, боже…
Она свернулась калачиком и всхлипнула.
— Мам! Мам, все в порядке. В порядке. Я не причиню тебе вреда.
Камерон присел на корточки рядом и обнял мать.
— Мам? Как ты?
Колин взвыла и прижалась лбом к груди Камерона. Он повернул ее и успокаивающе забормотал. Я встала, огляделась.
— Кухня? — спросила я.
— Туда, через столовую, — прошептал Камерон, указывая на вторую дверь, не ту, через которую мы заходили.
Я кивнула и вышла. Колин Шедли почему-то не производила впечатления женщины, которой в момент потрясения требуется что-то покрепче. Я сделала чай. Правда, пока он заваривался, откопала бутылку коньяка и отмерила в одну из чашек порядочную дозу. Потом, жонглируя тремя полными чашками, вернулась в гостиную.
Камерон усадил мать на диван, хотя она еще цеплялась за него и шмыгала носом. Я вручила ей чашку с алкогольным чаем.
— Это поможет. Выпейте.
Пока она отпивала из чашки на пробу, Камерон нашел ей пачку салфеток. Колин вздрогнула и скривилась, но глотнула обжигающей смеси еще и еще. Потом взяла салфетку, промокнула размазанные глаза и деликатно, воспитанно высморкалась.
— Я… я… вела себя неприлично, — сказала она.
Камерон похлопал ее по руке.
— Мам. Все в порядке. Ты… перенервничала. Все в порядке.
Колин кивнула и выпила еще чая. Поставила чашку на стеклянный столик возле дивана.
— Простите, — сказала она. — Не могу больше пить эту дрянь. Мне надо что-то покрепче.
Ничего я не понимаю в людях. Камерон встал и отправился на поиски выпивки. Колин, вся в разводах туши и помады, взглянула на меня, подняв бровь.
— Что мне делать? — спросила она.
20
— Импровизируйте.
Пропасть смятения в ее глазах. Она затрясла головой.
— Нет, нет. Я не импровизирую. Я составляю планы, предугадываю случайности. Но это… к этому я не готова.
Я принялась размышлять вслух.
— Наверно, вам стоит относиться к этому так, словно Камерон заболел какой-то экзотической болезнью, для лечения которой ему придется сменить образ жизни. Он по-прежнему ваш сын. По-прежнему воспитанный, умный молодой человек. Он просто… другой.
Колин скривила губы в отвращении.
— Вы говорите как психолог.
Камерон вернулся с бутылкой коньяка и стаканами. Налил всем по доброй порции. Я строго посмотрела на него. На его лице нарисовался вопрос: "А что?" Кэм пожал плечами.
— Это алкоголь. Я даже через кожу могу его впитывать. Он мне не повредит.
Он сел рядом с матерью. Мы отхлебнули. Колин Шедли сделала большой глоток. Передернулась и допила.
