Камерон поставил меня на землю на другой стороне улицы. Громадные, затягивающие в омут глаза уставились на меня.
— Бежим!
30
Мы припустили точно два испуганных оленя. Я потеряла где-то туфли, расцарапала до крови ноги и руки, но мы ни разу не остановились и не посмотрели на бурю, что клокотала позади.
В кабинете я рухнула на стул, трясясь и глотая воздух ртом. Меня тошнило, я устала до смерти, чувствовала себя больной и разбитой. Камерон сидел тихо, пока я приходила в чувство. Еще трясясь, но отдышавшись, я осмотрела свое побитое, окровавленное тело.
— Я, должно быть, жутко выгляжу. — Мир казался зыбким, мигал и вспыхивал странными цветами. Я продолжала говорить, просто чтобы слышать звук своего голоса. — Но, по-моему, мы в порядке.
— Как думаешь, что там произошло? — спросил Камерон. — У меня возникло странное ощущение как раз перед тем, как поднялся визг.
— Наверное, первый залп войны. Когда я уходила, Эдвард собирался поболтать с Эллис.
— О! Она ведь его не прикончит, правда? Иначе нам крышка.
Я пожала плечами, чувствуя себя студнем.
— Сомневаюсь. Если Карлос встал на сторону Эдварда, каша там заварилась нешуточная. Еще делу мог помочь Виган. Он вроде бы ждал такого развития событий, он почти…
Я прервалась на полуслове, сглатывая желчь.
— Тебе плохо, Харпер?
Я дернулась в сторону и вывалила свой ужин в мусорную корзину. Эта ночка меня добьет. Я минуту повисела вниз головой, ожидая, пока пройдет тошнота.
В коридоре что-то треснуло, Камерон появился в кабинете с бумажным стаканом воды. Я выпрямилась. Он поставил стакан на стол, я взяла его с вопросительным взглядом. Камерон переступил с ноги на ногу.
— Дверь в ванную была заперта.
— Хозяин починит, — прокаркала я. Мне и правда было плевать. Я прополоскала рот и сплюнула в ведро. — Спасибо. И спасибо, что вытащил меня оттуда.
— Я боялся тебя тронуть, потому что ты всегда так дергаешься, словно это больно, но решил, что оставаться там еще хуже.
— Правильно решил. Когда-нибудь ты станешь до жути пугающим вампиром, — прокашляла я.
— Я бы предпочел быть милым и обольстительным, спасибо.
Я оглядела его: спутанные светлые волосы, жалкая бородка. Камерон улыбнулся. Мы оба зашлись в истерическом смехе. Я задохнулась, держась за ноющий живот, и снова раскинулась на стуле.
— Может, стоит пересмотреть наше расписание, Харпер?
— Гм?.. — промычала я.
Вряд ли у меня получилось бы двинуть хоть пальцем. Стул увлекал меня в свои застарелые, изношенные недра, окутывая уютным запахом теплой кожи и старых мух. Веки болели так же, как и все остальное, поэтому я их опустила.
— Ты, похоже, совсем разбита. Может, тебе отдохнуть пару дней, а потом мы займемся органом.
— Не могу. Карлос и Эдвард утвердили план. И потом, чем дольше ждем, тем больше шансов, что орган найдет дух или опять выдастся ночь, как сегодня. Повторения я не выдержу. Надо вырубить его сейчас…
Камерон выдохнул длинный печальный поток голубого тумана.
— Наверное… — успела расслышать я, когда мягкая дымка смыкалась надо мной, и сознание погасло.
Меня разбудил дребезжащий пейджер. В офисе было прохладно и пусто, не считая меня и звука в коридоре. Грудь болела больше, чем остальные части тела.
Лязгая и скрежеща, что-то ударилось о дверь в мой кабинет. Я начала поднимать голову. Заметила мерцание краем глаза. Посмотрела искоса, и Мгла вокруг двери окрасилась в цвета восхода, обрамляющие яростный красный силуэт. Я задрала голову, пригляделась, позволив Мгле нахлынуть и смыть комнату волнистыми полосами и тонким, холодным туманом.
Эллис подскочила ко мне сквозь дверь. Я инстинктивно вскинула руки, отталкивая ее мрачную кроваво-красную ярость. Эллис остановилась в паре сантиметров от меня, оскалив зубы, протягивая ко мне свои ужасные руки.
Выглядела она кошмарно. Длинный порез лишил ее части щеки, деформировав рот и оставив болтаться обнаженную ленту мышц. Одежда разорвана, руки-ноги переломаны, видны кости, сочится черная кровь. Ярость, боль и жажда насилия кружили над ней, источая запах крови и выпотрошенных тел.
Нависнув надо мной, Эллис прошипела разбитым ртом:
— Хитрая ведьма. Я бы порвала тебя на части, но твоя кровь принесет мне больше пользы.
Сердце забилось как сумасшедшее, горло перехватило. Я едва сумела выговорить:
— Не трогай меня, Эллис. Ты обещала.
— Врала мне. Предала меня. Ты умрешь.
Я перекатилась со стула на стол, ноги не действовали.
— Я согласилась проложить тебе дорогу к Эдварду и не вмешиваться. Только это. Я выполнила обещание. Я не стояла на твоем пути. Я сказала тебе потерпеть. Ты упустила момент.
Я почти ничего не соображала, меня тошнило от усталости, Мгла струилась сквозь мое тело, унося с собой силу. Эллис взвыла от гнева, скованная обещанием. Чары сработали. Вампирша впилась в меня пылающим взглядом, подлавливая, придавливая своим приказом.
— Я найду способ, и ты не будешь вмешиваться. Ни помогать, ни препятствовать. Ты ничего не сделаешь и уйдешь живая и невредимая. Нарушь свое обещание, и я буду убивать тебя несколько дней, медленно осушать, пить твои крики, как вино.
Я не могла спрятаться от нее. Я слишком устала, чтобы отталкивать и увиливать. Да и какая разница, если органа больше не будет. Я обнаружила, что киваю, задыхаясь:
— Хорошо. Я отойду в сторону.
Эллис крутанулась на месте. Когда я падала на пол, за ней шарахнула дверь.
Я проснулась в пять часов, одеревеневшая, холодная и несчастная, свернувшаяся калачиком на полу. Потащила себя домой. В десять меня снова разбудил телефонный звонок. Кошмары прошедшей ночи не дали мне связно ответить, но голос на другом конце провода щебетал будто птичка:
— Доброе утро, Могу я поговорить с Харпер Блейн?
Я зарычала и приготовилась скинуть ее в телефонное забвение. Последнее, что я могла сейчас выдержать, это рекламные призывы.
— Мисс Блейн? Эдвард Каммерлинг просил вам позвонить, чтобы подтвердить вашу встречу и спросить, остается ли договоренность в силе.
— А… да. Эдвард в порядке?
— О да. Он хотел вам передать, что все готово для сегодняшней вечеринки, но вам придется добираться самой. И он, конечно, приедет сам. Вас не затруднит?
— Нет.
— Так мы и надеялись. Обо всем остальном позаботятся. Спасибо и удачного дня!
У меня забурчало в животе, я повесила трубку и зарылась головой под подушку, проклиная всех работников «ТПМ», как живых, так и не очень.
