Уже говорилось, что Шолохов всегда был отзывчив, когда к нему обращались с личными просьбами о помощи. Таких просьб больше приходило из Волгоградской (Мария Петровна родом из этой области) и других соседних областей.
Вместе с тем Шолохов никогда не использовал свои хорошие отношения с Брежневым, чтобы обратиться с какой-либо просьбой. А отношения между ними были действительно хорошими, дружескими. Как-то Леонид Ильич рассказывал мне, что во время войны они с Шолоховым под одной шинелью не раз спали.
К Шолохову обращались за помощью и представители творческой интеллигенции. Когда я уже работал в Москве, он бывал у меня в гостях, иногда обращался с записками с просьбами о помощи некоторым писателям в обеспечении жильем или медицинским обслуживанием. Он возмущался, когда видел, как одни получают для жизни все, а другие, порой более талантливые, не имеют даже нормальных жилищных условий.
«Справедливо ли, — пишет Шолохов в одной из записок, — когда такое г… как Евтушенко и Рождественский, имеют все, что им угодно, а такой-то (фамилию не буду называть. — Авт.) не имеет даже маленькой комнатушки. А ведь он куда значимее и авторитетнее, чем они».
Некоторые записки, в том числе и названная, у меня сохранились до сего дня.
* * *
У Шолохова было разное отношение к своим коллегам по перу, впрочем, как и к нему. Особенно это было заметно на юбилее, когда отмечали шестидесятилетие Шолохова. Юбилей отмечался 24 мая 1965 года. Торжественное собрание проходило в Москве, в Доме союзов. За несколько дней Михаил Александрович с Марией Петровной улетели в Москву и разместились в своей московской квартире на Сивцевом Вражке. От обкома в Москву я направил секретаря по идеологической работе Михаила Кузьмича Фоменко и инструктора идеологического отдела, который имел постоянные связи с Шолоховым.
По сложившейся практике на подобные мероприятия приглашают первого секретаря обкома той области, откуда юбиляр. Наступило утро 24 мая, а приглашения мне нет. Вдруг после 12 часов дня раздался звонок по ВЧ-связи, со мной здоровается заведующий отделом культуры ЦК и спрашивает, почему я не в Москве. «А почему, — спрашиваю, — я должен быть в Москве?» — «Как почему? Сегодня состоится торжественное собрание общественности, посвященное шестидесятилетию М.А. Шолохова». — «Но меня на эти торжества не пригласили, — отвечаю я, — а без ведома ЦК выехать не могу». Он энергично сетует на кого-то, что, мол, тут допущена ошибка со стороны двух отделов ЦК, немедленно вылетайте. Отвечаю, что немедленно вылечу, если кто-то из секретарей ЦК даст разрешение и будет рейсовый самолет. Он говорит, что сейчас же договорится с одним из секретарей ЦК. «Собирайтесь, я вам позвоню». Через некоторое время опять звонок по ВЧ. Мне официально сообщают, что я должен присутствовать на торжественном собрании. Около 17 часов я появился в гостинице «Москва». Не успел расположиться, как заходят Шолохов и Фоменко. Михаил Александрович радостно подходит, как всегда при встрече, обнимаемся и целуемся, он по-страшному ругает цековских бюрократов.
Михаил Александрович несколько волнуется. Пешком отправляемся в Дом союзов, благо идти недалеко. В Колонном зале Дома союзов нас приглашают пройти за сцену, где обычно собираются члены президиума. Шолохов сразу попадает в объятия друзей, в том числе иностранцев. Через несколько минут заходим в президиум. Зал, заполненный до отказа, встречает юбиляра громом аплодисментов и вставанием.
Торжественное собрание открыл председатель Союза писателей РСФСР Сергей Владимирович Михалков. Он произнес первую приветственную речь. Затем были зачитаны речи и поздравления от руководства страны, правительства РСФСР, от комсомола и профсоюзов, других организаций и коллективов. Приветствий и поздравлений было столько, что невозможно не только все их прочитать, но и перечислить. Михалков обратился ко всем, кто будет выступать, с просьбой говорить коротко, иначе не смогут выступить все желающие. У меня было подготовлено выступление минут на 5–7 и красиво оформленный текст приветствия от имени Ростовского обкома КПСС и облисполкома. Выступал я одним из первых. Решил не зачитывать текст, а просто сказать теплые слова поздравления от имени земляков Михаила Александровича и добавить, что все остальное изложено в приветственном адресе, который я вручаю юбиляру, и что мы ему еще много сердечных и теплых слов скажем, когда будем чествовать на родине, на Дону. На торжественном собрании выступили представители общественных организаций, творческих союзов, руководители зарубежных делегаций, прибывшие на юбилейные торжества.
Ответное слово Шолохова свелось к тому, что, выйдя из президиума собрания ближе к трибуне, он высказал слова благодарности всем, кто поздравил его здесь лично, кто прислал поздравления и кто пришел на торжественное собрание. Пожелал всем добра и счастья. Завершил словами: «Низкий поклон всем вам!» И поклонился.
После торжественного собрания к Шолохову подходило множество его поклонников. Процедура эта была продолжительной, мы терпеливо ждали конца, чтобы проводить его домой и уточнить распорядок на завтрашний день.
Вернувшись в гостиницу, мы, ростовчане, решили попить чаю и обменяться впечатлениями о торжестве. У меня лично сложилось впечатление, что настоящей торжественности и теплоты не было. Вместо них много спешки и формализма. Ни в президиуме, ни в зале я не увидел некоторых известных литераторов. Моя попытка выяснить причину их отсутствия не увенчалась успехом.
* * *
В Ростов мы прилетели рейсовым самолетом часов в 5—б вечера. Когда самолет выруливал на площадку, чтобы высадить прилетевших, мы увидели огромное скопление людей, в середине несколько групп детей, одетых торжественно в белые кофточки и рубашки, в черные брюки и юбочки. Все дети с красными галстуками, кроме самых маленьких. В руках букеты цветов. Только стали выходить из самолета, я увидел людей, бегущих к нам: «Шолохов! Шолохов прилетел!» В одно мгновение мы оказались в кольце. Самые маленькие дети первыми вручили Михаилу Александровичу и Марии Петровне букеты цветов. Они взяли на руки по ребенку, детишки их обняли, и видно было, не хотели от них уходить.
За малышами ринулись в объятия четы Шолоховых пионеры и буквально завалили цветами. Народу вокруг становилось все больше — за детьми стали подходить взрослые, и тоже с цветами, с сердечными и теплыми словами. Встреча около самолета длилась больше часа. Земляки не отпускали Шолоховых, желали им добра и долгих лет.
Михаил Александрович и Мария Петровна не раз прослезились. После такой встречи Шолохов преобразился. С лица исчезли хмурость и задумчивость и следы какого-то беспокойства. Шолохов стал тем Шолоховым, каким бывает всегда: серьезным и ироничным, добрым, улыбающимся и веселым. Приехав в наши родные «Малые формы», он с каким-то особым восторгом говорил о простом народе, о подрастающем поколении. Честно признался, что такой встречи не ожидал.
На следующий день в Драматическом театре им. Горького в Ростове должно было состояться торжественное собрание трудящихся Ростовской области, посвященное 60-летию Михаила Александровича Шолохова. На торжества были приглашены представители соседних областей, краев и автономных республик всего Северного Кавказа. Попросились приехать крупные писатели и деятели культуры из разных концов Советского Союза и зарубежья. Мы всем послали приглашения. После торжественного собрания предполагался большой прием в ростовском Доме Советской Армии.
