Однако, когда к назначенному сроку депутаты подошли к Таврическому дворцу, они обнаружили, что входы туда были закрыты, а двери охраняют вооруженные матросы. К этому времени ВЦИК выпустил декрет о роспуске Учредительного собрания. По форме роспуск Учредительного собрания совершался так же, как и роспуск 1-й Государственной думы. Как и в 1906 году, депутаты разогнанного органа власти, собравшись в другом помещении, приняли резолюции, осуждавшие действия властей. Но, как и 12 лет назад, эти протесты не получили поддержки и не возымели своего действия.
Через 4 дня после роспуска Учредительного собрания в Петрограде 10 (23) января открылся III съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, который через три дня объединился с Третьим Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов. На съезде с отчетами выступили от ВЦИК – Я.М. Свердлов, а от Совнаркома – В.И. Ленин.
В начале своего отчета Ленин напомнил, что советская власть существует уже 2 месяца и 15 дней, то есть на 5 дней дольше, чем существовала Парижская коммуна. Он заявил: «Мы начали лишь период переходный к социализму», одобрил роспуск Учредительного собрания, отменил слово «Временное» в названии советского правительства, поручил ВЦИК разработать основные положения Конституции России и объявил: «Российская Социалистическая Советская Республика учреждается на основе добровольного союза народов России».
В составе ВЦИК были представлены различные левые партии. Из 306 членов ВЦИК большевиков было 160, левых эсеров – 125,7 эсеров-максималистов, 7 правых эсеров, 2 меньшевика, 2 меньшевика-интернационалиста, 3 анархиста. В своем докладе Ленин особо подчеркнул: «Тот союз, который мы заключили с левыми социалистами-революционерами, создан на прочной базе и крепнет не по дням, а по часам. Если в первое время в Совете Народных Комиссаров мы могли опасаться, что фракционная борьба станет тормозить работу, что уже на основании двухмесячного опыта совместной работы я должен сказать, что у нас по большинству вопросов вырабатывается решение единогласное».
И все же в эти дни стал назревать новый кризис в отношениях между большевиками и левыми эсерами, а также возникать кризис в самой большевистской партии. Известия о ходе переговоров в Бресте вызвали резкую оппозицию со стороны эсеров и части большевиков во главе с Н.И. Бухариным, образовавших в январе 1918 года фракцию «левых коммунистов». Последние считали, что вместо подписания мира следует развязать «революционную войну» против блока Центральных держав.
Тем временем, убежденный в преобладании революционных настроений в войсках Германии и Австро-Венгрии, Троцкий считал, что ответом на его формулу «ни мира, ни войны» станет революция в Германии и Австрии. Хотя Троцкий имел твердые указания руководства страны оттягивать подписание кабального договора, но подписать его, как только Центральные державы предъявят ультиматум, он, отказавшись подписать мирный договор, покинул переговоры.
После срыва Троцким 27 января (10 февраля) 1918 года переговоров в Бресте 16 февраля Германия объявила о прекращении перемирия и начале боевых операций с 12 часов дня 18 февраля. 18 февраля вопреки прогнозу Троцкого австро-германские войска начали наступление по всему фронту. В тот же день на заседании ЦК Ленин потребовал немедленно послать телеграмму в Германию с предложением мира. После дискуссии предложение Ленина об отправке телеграммы было вновь отклонено 6 голосами против 7.
Вечером того же дня опять состоялось заседание ЦК. Его открыл Троцкий сообщением о взятии немцами Двинска (Даугавпилса) и их наступлении на Украину. Теперь Троцкий изменил свою позицию, и требование Ленина о немедленном возобновлении переговоров, наконец, получило поддержку 7 голосами против 5. В ночь с 18 на 19 февраля Ленин направил радиограмму германскому правительству, в котором сообщал, что «Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным, при создавшемся положении, заявить о своей готовности формально подписать тот мир, на тех условиях, которых требовало в Брест-Литовске германское правительство».
Лишь 23 февраля Центральные державы дали ответ советскому правительству, предъявив новые условия мира, значительно более тяжелые, чем раньше. Теперь советские войска должны были покинуть Лифляндию, а также Эстляндию, Украину, округа Ардагана, Карса и Батума. Россия теряла земли площадью в 1 миллион квадратных километров. Кроме того, Россия должна была осуществить демобилизацию армии и флота, признать договор Центральных держав с Украиной и определить границу между Россией и Украиной. Были выдвинуты и требования обременительных контрибуций.
На заседании ВЦИК был поставлен вопрос о принятии этих условий. 23 февраля большевики проголосовали за них, левые эсеры против. 3 марта мирный договор был подписан в Бресте. 6-8 марта 1918 года состоялся VII (экстренный) съезд большевистской партии. В ходе съезда она получила новое название: Российская коммунистическая партия (большевиков). Тем самым была подчеркнута идейная связь большевиков с «Союзом коммунистов» Маркса и Энгельса.
Главным на съезде стал вопрос об отношении к Брестскому миру. Не возражая против ратификации договора, Троцкий исходил из того, что события последних дней показали, что «для революционного пролетариата Советская власть является слишком тяжелой ношей… мы явились слишком рано и должны уйти в подполье».
Левые коммунисты возражали против ратификации договора. A.M. Коллонтай заявляла: «И если погибнет наша Советская республика, наше знамя поднимут другие. Это будет зашита не отечества, а защита трудовой республики. Да здравствует революционная война!» Бухарин полагал, что «Германия неминуемо должна будет заняться самым наглым грабежом России». Обращая одновременно внимание на «выступление Японии», он говорил о неизбежности движения против России полчищ «германских и японских империалистов». Бухарин считал, что лишь германо-японская оккупация страны способна «пробудить» крестьян России.
Отстаивая необходимость ратификации Брестского договора, Ленин 18 раз выступал на съезде. Он решительно отвергал расчеты левых коммунистов на скорую революцию на Западе. Он говорил: «Да, мы увидим международную мировую революцию, но пока это очень хорошая сказка, очень красивая сказка – я вполне понимаю, что детям свойственно любить красивые сказки. Но я спрашиваю: серьезному революционеру свойственно ли верить сказкам?» Съезд 30 голосами против 12 при 4 воздержавшихся одобрил ленинскую резолюцию об утверждении Брестского договора.
Условием Брестского мира была его скорейшая ратификация. Командующий германскими войсками генерал Гофман писал в дневнике 7 марта, что Россия должна ратифицировать договор «через 13 дней, иначе мы пойдем на Петроград».
15 марта состоялся чрезвычайный четвертый всероссийский съезд Советов, на котором был поставлен вопрос о ратификации Брестского мира. Из 1246 делегатов коммунистов (большевиков) было 814, эсеров – 238, членов других партий – 96, беспартийных – 18. За резолюцию Ленина о ратификации договора проголосовало 784 делегата, 261 – против, воздержалось 115 (в том числе левые коммунисты), не голосовало – 84. Сразу же после голосования руководство партии левых эсеров отозвало своих представителей из Совнаркома. Так рухнула двухпартийная коалиция в советском правительстве.
