Таким образом, различия между химическим и другими видами оружия существуют исключительно в сознании человека. Это обычай, подобный многим другим, и в нем не больше и не меньше логики, чем во всех остальных. Это историческое явление с определенным началом и, скорее всего, с определенным концом. Однако остается вопрос: что все это говорит нам о природе войны и о том, что она собой представляет по своей сути.
Обычаи ведения войны
Хотя область международного права и обычая, касающаяся пленных, некомбатантов и оружия, обширна, она лишь часть огромной сферы различных обычаев и традиций. До сегодняшнего дня люди, отправляясь на войну, не только не отбрасывали сдерживающие факторы, но, наоборот, всячески старались регулировать войну, подчиняя ее ограничениям. Уже некоторые из самых ранних известных нам обществ — например евреи библейских времен и гомеровские греки — обставили вооруженный конфликт правилами, согласно которым он объявлялся и завершался. Эти же общества пытались установить процедуры, в соответствии с которыми стороны могли общаться даже во время военных действий (переговоры), временно приостаналивать бой (перемирие), определять места, где нельзя было вести сражение (святилища), и т. д.
Современное международное право зародилось в период позднего Средневековья, которое имело основы, заложенные еще римским и каноническим правом. Подобно многолетним коралловым рифам, оно продолжает развиваться каждый день, наращивая слой за слоем, в то время как старые слои отмирают и забываются. Международное право наших дней, кроме того, что оно покрывает все вышеупомянутые проблемы, регулирует также и множество других вопросов. Статусу дипломатов, населения и собственности противника посвящен огромный пласт исследований, эти вопросы также предмет многочисленных международных соглашений, большая часть которых датируется XVIII–XIX вв. Другой раздел права определяет права и обязанности нейтральных сторон в конфликте, в особенности что касается их содействия воюющим сторонам, предоставления убежища, права перемещения по территории нейтрального государства, интернирования и транспортировки собственности нейтральной стороны на кораблях противника, и наоборот. Некоторые правила пытаются предотвратить разрушение церквей, библиотек, памятников культуры и даже целых городов. Есть правила, защищающие раненых, ухаживающий за ними медперсонал, помещения, в которых их лечат, и средства транспорта, на котором их перевозят. Согласно другим, нельзя стрелять по военнослужащим, временно оказавшимся беззащитными, например по пилоту, покидающему сбитый самолет с парашютом, или экипажу корабля, спасающемуся на аварийных шлюпках. Необходимо также упомянуть о проблемах, связанных с правом ношения оружия и применением ruse de guerre
[31]
. На одно лишь перечисление правил может уйти несколько томов.
Законы войны, как и любые другие законы, периодически (если не сказать часто) нарушаются. Но то, что они имеют отношение к войне, еще не говорит о том, что это происходит чаще, чем в других сферах, и уж тем более не означает, что эти законы не существуют или не играют никакой роли. Например, такой крайний случай, как Вторая мировая война, которая стала самым «тотальным» конфликтом из всех, когда-либо и где-либо имевших место. И все же общественные нравы меняются. Даже Гитлер, начавший войну со Сталиным, не последовал примеру турецкого султана, который, объявив в 1683 г. войну империи Габсбургов, пригрозил «отрезать грудь» любой немке, которая встретится ему на пути. Несмотря на то что и Гитлер, и Сталин крайне жестоко обращались со своими подданными, насколько нам известно, ни один из них не пытался организовать убийство другого как средство ведения войны. (Говорят, что когда Гитлеру предложили это сделать, он отказался.) Ни один из них не применял химического оружия, хотя у обоих его было достаточно. Ни один не отличался особой щепетильностью по отношению к гражданскому населению противника; однако ни русские, ни немцы не разграбляли города так, как Веллингтон сделал это с Бадахосом или японцы — с Нанкином. Нельзя отрицать, что обе стороны жестоко обращались с военнопленными, которые часто погибали в лагерях от голода, холода и каторжного труда. Однако большинство из них не были казнены; а ведь именно такая судьба ждала бы их, будь они, к примеру, воинами дакийских племен, попавшими в лапы римского императора Траяна — образцового представителя цивилизованного общества.
Более того, какие бы зверства ни совершались на Восточном фронте, борьба на Западе, в той мере, в какой она велась регулярными армиями, происходила довольно чисто с точки зрения правил войны, а порой, как в Северной Африке, даже по-рыцарски. Число моряков, оставшихся в живых после кораблекрушения, летчиков сбитых самолетов, военнопленных, раненых, обитателей плавучих госпиталей, медперсонала и прочих, кто выжил благодаря соблюдению законов войны, вероятно, составило несколько миллионов. И это еще не все. То, что сегодня мы можем наслаждаться красотами Парижа, отчасти заслуга французов, объявивших в 1940 г. Париж открытым городом, и эта декларация была понята немцами, которые согласились с таким статусом и соблюдали его. А когда в 1944 г. Гитлер распорядился разрушить парижские мосты и сжечь сам город, главнокомандующий силами вермахта Дитрих фон Хольтиц не торопился выполнять приказ. В итоге, заручившись поддержкой представителя Красного Креста в Париже, он отказался повиноваться и объявил Париж открытым городом. Тем самым он спас один из величайших памятников культуры человечества и заработал себе доброе имя в истории.
Со «стратегической» точки зрения законы войны применимы в основном к маргинальным группам людей — тем, кто слаб или hors de combat
[32]
и потому нуждается в защите; или же они касаются только «исключительного» оружия (например, газа). Однако такой взгляд не имеет никакого отношения к действительности. Законы войны существуют не для того, чтобы облегчить совесть немногих мягкосердечных людей, как, видимо, полагали Клаузевиц и многие его последователи. Первоочередная и главная функция законов войны — защищать сами вооруженные силы. Причина этого состоит в том, что война — царство неопределенности и страданий. Ничто так не способствует отказу от рациональности и не заставляет самых уравновешенных вести себя немного странно, как ее ужасы. Парадокс в том, что война, самый запутанный и запутывающий вид деятельности человека, в то же время является одним из самых организованных. Для того чтобы можно было вести вооруженный конфликт хоть с какой-то надеждой на успех, необходимы отработанные совместные действия множества людей, работающих как единая команда. Люди не могут действовать сообща, да и сама организация не может существовать без соблюдения общих правил поведения. Эти правила должны соответствовать преобладающему культурному климату, быть понятными всем и иметь механизмы принуждения к их соблюдению.
Как пишет Платон в «Законах», повиновение всегда ставилось и будет ставиться выше прочих военных добродетелей. Со времен Древнего Рима и до наших дней самыми лучшими войсками всегда были самые дисциплинированные. Неслучайно люди во все времена стремились сделать военные законы более строгими, а военную манеру выражаться — более краткой и четкой, нежели то, что принято у гражданских. Когда и где бы ни происходила война, она была бы невозможна, если бы людям, в ней участвовавшим, не было объяснено, кого можно и кого нельзя убивать, с какой целью, при каких обстоятельствах и какими средствами. Группа людей, не имеющих четких ответов на эти вопросы, не армия, а толпа. Толпы всегда существовали, но им свойственна одна и та же реакция при столкновении с эффективной военной организацией — рассеяться, как мякине на ветру.
