Он потряс своей головой, как будто выбрасывая эти мысли из нее. Он посмотрел на миссис Дунстан, которая казалась самой доброй.
- Могу я позвонить? – сказал он. – Мне нужно...мне правда нужно сделать несколько звонков.
- Телефон не работает со вчерашнего дня, - сказал мистер Дунстан резко. Он не пытался отодвинуть Кристин от Мэтта, который был странным потому что он был ужасно зол. – Возможно из-за упавшего дерева. И ты знаешь, что мобильные тут не работают.
- Но...- мозг Мэтта явно перегрузили. – Это правда, что никакая девушка не приходила в дом и не просила о помощи? Блондинка с голубыми глазами? Клянусь, я не тот, кто причинил ей боль. Клянусь, что хочу помочь ей.
- Мэтт Хони-батт? Я делаю татуировку, только для тебя, - все еще прижимаясь к нему, Кристин протянула свою левую руку. Мэтт в ужасе уставился на нее. Она, очевидно, использовала иголку или булавку, чтобы проколость отверстия на ее левом предплечье, а потом открыла стежень авторучки чтобы влить туда темно-синий цвет. Это была основная татуировка тюремного типа, сделанная ребенком. Беспорядочные буквы М Э Т были уже видны, наряду с еще одним чернильным пятном, которое, видимо, готовилось быть еще одной буквой Т.
«Неудивительно, что они не были рады впустить меня, - ошеломленно подумал Мэтт. Теперь Кристин обнимала его обоими руками за талию так, что ему стало трудно дышать. Она стояла на цыпочках, разговаривая с ним и быстро шепча некоторые из непристойных вещей, которые говорила Тами. Он уставился на миссис Дунстан:
- Честно, я не видел Кристин с...должно быть, год. Последний раз я видел ее на карнавале и Кристин помогала мне с поездками на пони, но...
Миссис Дунстан медленно кивала:
- Это не твоя вина. Она вела себя так же с Джейком. Своим собственным братом. И с... с ее отцом. Но я говорю правду, мы не видели никакую другую девушку. Никто, кроме тебя, не стучал в нашу дверь сегодня.
- Хорошо, - глаза Мэтта были влажными. Его мозг, прежде всего думавший о его собственном выживании, твердил ему сохранять свое дыхание, не спорить. – Кристин...я правда не могу дышать...
- Но я люблю тебя, Мэтт Хони-батт. Я не хочу, чтобы ты оставлял меня. Особенно из-за той старой шлюхи. Старой шлюхи с червями в ее глазницах...
И снова Мэтт почувствовал смысл мирового раскачивания. Но он не мог задохнуться. Ему не хватало воздуха. Он повернулся с вытаращенными глазами к миссис Дунстан, которая была ближе всего.
- Не могу...дышать...
Как может тринадцатилетняя девочка быть такой сильной? И мистер Дунстан и Джейк пытались оторвать ее от него. Это не сработало. Он уже начал видеть серую сеть, пульсирующую перед его глазами. Ему нужен был воздух.
Послышался резкий звук, отозвавшийся ударом по чьему-то телу. А потом еще один. Вдруг он почувствовал, что может снова дышать.
- Нет, Джейкоб! Не надо больше! – закричала миссис Дунстан. – Она отпустила его – не бей ее больше!
Когда Мэтт снова обрел способность видеть, он увидел, что мистер Дунстан поправляет свой ремень. Кристин вопила:
- Тыыыы....ненавижу! Ты...ненавижуу!!! Ты пожалеешь!! – после этого она умчала прочь из комнаты.
- Я не знаю, поможет ли это, или станет только хуже, - сказал Мэтт, когда к нему вернулась способность ровно говорить. – Но Кристин не единственная девочка, ведущая себя так. По крайней мере еще одна в этом городе...
- Все, что меня волнует – это моя Кристин, - сказала миссис Дунстан. – И это...существо не она.
Мэтт кивнул. Но была одна вещь, которую нужно было сделать прямо сейчас. Ему нужно найти Елену.
- Если блондинка постучит в дверь и попросит о помощи...пожалуйста впустите ее, - попросил он миссис Дунстан. – Пожалуйста! Но не впускайте никаких парней – даже меня, если не хотите, – выпалил он.
На мгновение его глаза и глаза миссис Дунстан встретились и он почувствовал, некую связь. Потом она кивнула и поспешила выпроводить его из дома.
«Хорошо, - подумал Мэтт. – Елена направилась сюда, но не добралась. Посмотрим на следы.»
Он посмотрел. И следы показали ему, что, когда осталось всего несколько шагов до собственности Дунстанов, она необъяснимо резко повернула направо и пошла глубоко в лес.
Почему? Что-то напугало ее? Или она...- Мэтт почувствовал приступ тошноты. – Или она обманывала, делая вид, что ковыляет, пока наконец не оставила всю человеческую помощь позади?
Все что он мог сделать – это следовать за ней в лес.
Глава 29
- Елена!
Что-то тормошило ее.
- Елена!
Пожалуйста, не надо больше боли. Ей не было больно сейчас, но она помнила о той боли...о, еще одну борьбу за воздух она не выдержит...
- Елена!
Нет...пусть все останется как есть. Елена мысленно отодвинула ту вещь, которая надоедала ей.
- Елена, пожалуйста...
Все, что она хотела – это уснуть. Навсегда.
- Будь ты проклят, Шиничи!
Дамон поднял снежный шар с миниатюрным лесом внутри, когда Шиничи нашел слабый свет Елены, исходящий от него. Внутри него росли десятки ель, гикори (*вид орехового дерева*), сосен и других деревьев – все с совершенно прозрачной внутренней оболочкой. Миниатюрный человек – учитывая то, что вряд ли кто-нибудь может быть уменьшен и помещен в такой шар – увидел бы впереди и позади себя деревья, деревья во всех направлениях, и он мог пойти прямо и вернуться к исходной точке вне зависимости от того, в каком направлении он шел.
- Это развлечение, - угрюмо сказал Шиничи, наблюдая за ним из-под ресниц. – Игрушка, в которую обычно играют дети. Игрушка-ловушка.
- И ты находишь это забавным? – Дамон со всей силы кинул шар в деревянный кофейный столик в изысканном домике, находящемся в тайным убежищем Шиничи. И тогда он понял, почему это была игрушка для детей – стекло было небьющемся.
После всего этого Дамону потребовалась секунда – всего секунда – чтобы сдержать себя. У Елены возможно остались считанные секунды жизни. Ему нужно быть аккуратным в своих выражениях.
С той секунды огромный поток слов полился из его рта, в основном на английском, без ненужных проклятий и даже оскорблений. Он не волновался о том, оскорбит ли Шиничи. Он просто пригрозил…нет он поклялся…учинить над Шиничи насилие, которое тот никогда не видел за свою длинную жизнь, наполненную перекошенными образами вампиров и людей. В конце концов до Шиничи дошло, что он не шутил и Дамон очутился внутри шара с промокшей Еленой перед ним. Она лежала у него в ногах и она была в том состоянии, какое он не мог представить даже в самых худший его фантазиях. У нее была вывихнута правая рука, а во многих местах просто переломана, и безобразно разбита левая голень.
