— У меня есть жених, — сказала единственное разумное, что в голову пришло.
Теплый, чуть шероховатый палец неспешно обвел контур моего подбородка.
— И как, позволь узнать, это мешает тебе обдумывать способ спасения меня-несчастного?
Попалась! Играет со мной, как кошка с мышью, а я и рада. Почему-то стало обидно.
— Если это все, то, пожалуйста, оставь меня. Мы с Арлом сделаем все возможное.
Усталость последних дней свинцовой плитой упала на плечи. Дорога, переходы, чуждый климат и бесконечные интриги. Лавина чувств, в которых я сама пока до конца не разобралась! И страх перед подернутым дымкой тумана будущим. Что ждет меня в краю вечной мерзлоты?
Эвин вроде бы опешил (как же, его выгоняют!), но быстро просек мои настроения. И вместо того, чтобы уйти, придвинулся еще ближе и обнял. Мягко, обволакивающе, не настойчиво, позволяя в любой момент высвободиться. Не соблазнял и не дразнил, как это бывало обычно.
— Не бойся, Аришка, я же рядом, — прозвучало излишне самонадеянно, но вместо волны раздражения вызвало лишь улыбку.
Рядом! К сожалению, слишком близко.
Уткнувшись носом в светлую ткань рубахи, я прикрыла глаза и расслабилась. Теплая, тяжелая ладонь успокаивающе скользила по спине. И пахло от него морозным воздухом и чаем с медом.
Мне даже захотелось лизнуть льера в шею, чтобы убедиться, что это всего лишь игра обоняния. Ой… Что-то меня опять понесло.
— Думаешь, я эгоистичная свинья, да? — если Этельвин что-то и умеет делать в совершенстве, так это разрушать моменты.
Волшебство испарилось бесследно.
Я отстранилась и повела разомлевшими плечами, разминая их.
— Брось! Я бы на твоем месте тоже желала свободы.
Характер у него тот еще, но что-то мне подсказывает, не зря они с Арлитом родились братьями. Есть в нем что-то такое, что заставляет… нет, не жалеть, но протянуть руку помощи и поделиться толикой тепла.
— Ты единственная в этом доме меня понимаешь.
— Не подлизывайся! — усмехнулась я, присаживаясь на самый большой сундук. Старалась казаться строгой, но, видимо, не слишком преуспела.
Эвин даже не подумал устрашиться.
— Веришь, первый раз в жизни брату завидую.
Было бы чему! Права наследования в воздухе висят, брак с южанкой, которая, между прочим, могла оказаться какой угодно стервой, навязали, Дом того хуже гадюшник напоминает. Вот счастье-то!
— Слушай, Ариш… А может мы лучше ему новое тело подыщем?
И не поймешь, шутит или всерьез планы по захвату чужого тела строит.
Попыталась найти ответ на сей немаловажный вопрос в серебристых глубинах, но ничего, кроме смешинок, там не обнаружила. Кто его разберет? Хотел бы, давно бы попытался от более везучего брата избавиться, а так…
— Решил украсть у Арла наследство? — вкрадчиво осведомилась я.
Льер неспешно расхаживал по гостиной, заглянул за прикрытую дверь спальни, но дальше не сунулся.
— На кой оно мне? — удивился, вроде бы, честно. — Я свою работу люблю, а разбираться в семейных склоках не имею желания. Все равно через семидневье опять разругаются и новых интриг наплетут.
О! Вижу, не я одна от обжившихся в Доме родственников не в восторге.
Но вот такой, по-хозяйски оглядывающий мои скромный владения, он выглядел очень органично. Мысли невольно устремились в вероятное будущее, где подписанный договор я исполняю не с Арлом, а с его братом. Интересно, что бы из этого вышло?
Я резко тряхнула головой, с позором изгоняя оттуда одного сероглазого нахала. Нашла тоже о ком мечтать! У меня Арлит есть, добрый, чуткий и заботливый. И руки у него теплые…
— Тебе пора, — произнесла настойчиво. — Мне еще нужно закончить с вещами и переодеться к ужину. Поторопись, пожалуйста, а то еще подумают, что мы здесь…
Брови блондина в неподдельном возмущении поползли вверх.
— Так быстро? Нет уж, вряд ли кто обо мне столь низкого мнения! Разве только из зависти…
И, размашисто шагнув, снова оказался передо мной. На бледном лице читалась такая решительность, что я даже забеспокоилась, уж не вознамерился ли он прямо здесь и сейчас доказать свою состоятельность, как любовника.
Эвин взял меня за руку, вынуждая подняться.
— Не надо… — кажется, писк вышел не слишком убедительный.
Ответом мне стал вопросительный взгляд.
— Что — не надо? — наконец облек свое непонимание в слова мужчина.
Я молчала, потому как уверена в его бесчестных намерениях уже не была. Исключая некоторые слова, Этельвин сегодня вел себя почти идеально.
Отчаявшись добиться хотя бы звука, он покачал головой и подтолкнул стоящую, будто статуя, меня в сторону.
— Подвинься-ка… — и открыл сундук! — Так и знал, что сама ты сюда не заглянешь.
Ну теперь-то, когда буквально носом ткнули, я не могла остаться к его содержимому равнодушной. Подталкиваемая любопытством, я приблизилась и присмотрелась. Глаз тут же выхватил жемчужно-серый мех.
Шуба. И просить не пришлось!
— Под ней лежит платье, — торопливо продолжал льер. — Наденешь его к ужину, хорошо? А теперь я точно пошел.
Этельвин выпрямился, легко поцеловал оцепеневшую меня в кончик носа и скрылся за дверью.
— Ари, ты такая красивая в этом платье! — восторженно закатил глаза Нир. — Тебе так идет!
Я недоверчиво обернулась через плечо.
— Ты еще поносить попроси, — не в первый раз мальчишка проявляет интерес к моим вещам, да и сам в женском наряде чувствует себя вполне комфортно. Даже в первые дни не жаловался!
Это наводило на нехорошие мысли.
— Не-а, мне в груди велико будет и по длине не подойдет, — с ходу оценил разницу в размерах огневик, чем вызвал у меня новый приступ подозрительности.
И тут же исправился:
— Да шучу я, шучу! Без надобности мне твои шмотки!
Стоило бы подумать над его поведением, но мне в тот момент было как-то не до этого. До ужина оставалось всего ничего, а Вида еще возилась с прической. Я нервничала и то и дело бросала беспокойные взгляды в зеркало. Не хотелось бы опозориться в первый же вечер!
Отражение упрямо заверяло, что опасаться нечего. Выглядела я потрясающе, так что даже извечная самокритичность спасовала. Тяжелое платье из белоснежного бархата, расшитое золотой каймой и отделанное рыжеватым мехом, сидело идеально. Что нужно, подчеркивало, что не нужно, скрывало, я даже красавицей себя почувствовала. И почти местной.
Помимо шубы и платья, в сундуке обнаружились бархатная шаль и накидка из рыжевато-коричневого меха. На первое время хватит, а потом… Кто его знает, что преподнесет это загадочное «потом»?
