Поджала губы. Ну точно – в душу смотрит!
– Раз ты до сих пор со мной разговариваешь, испытание я пока что не провалила?
Иллюзионист неопределенно фыркнул и щелкнул пальцами. В воздухе прямо перед нами возникли небольшие золотистые весы, на одной чаше которых уже лежала вожделенная бусина.
– Нет никакого испытания. Хочешь, дам тебе ее прямо сейчас?
Вот так легко и просто? И даже в пропасть не столкнешь? Ой, не верится…
– Просто так? – уточнила, гадая про себя, в чем тут подвох.
– Нужно только протянуть руку и взять, – снова по бескровным губам промелькнул призрак улыбки.
Что ж, попробуем…
Я протянула руку.
– Не торопись! – На запястье тут же сомкнулись холодные пальцы. – Подумай хорошо. Оно тебе надо? Ты уверена?
Теперь и другая чаша весов была занята, над ней мелькали образы из возможной будущей жизни. Комнатка, маленькая, но уютная. В ней пахнет печеньем и жарко потрескивает камин. Я забралась в глубокое кресло с ногами, завернулась в мохнатый плед и вяжу. Спицы быстро порхают в умелых пальцах, и получается свитер. Большой. Мужской. А на полу, на лоскутном половике, жмутся друг к дружке псы: трое знакомых и до сих пор ненавистных и парочка похрюкивающих щенят.
От идиллической картины в груди защемило.
Скрипнула дверь, и…
Иллюзия выплюнула меня, оставив, точно рыбу, выброшенную на берег, жадно хватать ртом холодный воздух сада. Теперь над той стороной весов, где еще недавно мелькали уютные образы, клубилась фиолетовая дымка. И чаша медленно, но неумолимо клонилась вниз.
– Подумай, Сели, все это может однажды стать твоим, – искушающе шептал повелитель грез и тайных желаний мне на ухо. – Но для этого надо решиться. Попытаться. Бросить все и рискнуть. Ведь если не попробуешь, так никогда и не узнаешь, как могло бы быть…
Я впала в ступор. Но всего на миг.
Потом перед мысленным взором пронеслись совершенно другие картины: первая встреча с Охотником и его попытки задеть герцогскую дочку, то, как он просил прощения за неласковый поцелуй, который, как оказалось, и поцелуем не был… И собак я ненавидела! Нет, только конкретно этих собак, хотя и отчаялась уже понять почему. Далек же будет путь к идиллии…
Воспоминания вскоре сменились пониманием: этот мальчик – Иллюзионист, а не гадалка. Вот оно, испытание!
– Спасибо, но не стоит. – Я отрывисто покачала головой и даже улыбнулась, хотя сердце стучало как бешеное. – Думаю, я и так на верном пути.
И ведь я действительно так думала! Что бы там по этому поводу ни говорили чувства…
– Ай, княжна, глупость делаешь. – На бледном личике образовалась гаденькая усмешка. – Роковую ошибку совершаешь! Прислушайся к себе еще раз…
Вняла совету и прислушалась. Ничего, только протест. Он задавил все другие чувства, даже те, что действительно были. Не терплю, когда на меня давят! Тут Страж просчитался.
– И все-таки нет, – повторила холодно. – Я хочу взять бусину.
Мальчишка скрипнул зубами. Очевидно, он ожидал совсем другого ответа.
– А если вот так? – все та же улыбочка.
Вокруг меня начало собираться фиолетовое марево. И запах приторный, сладковатый, от него кружилась голова и мутило. Духи! Ну давит же! Так нечестно, я сделала выбор, а значит – наверняка прошла испытание…
Но чем гуще становилось пахучее облако, тем меньше оставалось уверенности в верности выбранного решения. Сомнения вонзали в душу жадные коготки. А что, если…
– Стоп! – прогрохотало над самым ухом.
И наваждение улетучилось.
– Ты что себе позволяешь?! – визгливо накинулся на нарушителя его планов Страж. – Никому нельзя вмешиваться в испытание.
Однако пришедший остался невозмутимым.
– Она выбрала меня. Умей проигрывать, Эллик! – Голос Савира искрился насмешкой. – Отдай ей бусину и убирайся вон. Ну!
Синеволосый нимф рассерженно запыхтел, но, подумав, подчинился. В протянутую ладонь скатился золотистый кругляш. Пятая!
– Кому-то сегодня сильно повезло, – сказал Страж и исчез.
Просто растаял в воздухе.
Без его присутствия стало легче. Будто айсберг в душу засунули, а теперь вынули, и я снова смогла оценить красоту обрамленных инеем бордовых бутонов. Во владениях вдовствующей княгини было удивительно красиво…
– Порядок? – Льер сел рядом и обнял меня за плечи.
Тепло его тела чувствовалось через все слои одежд, одно слово, огненный! И я прижалась, зажмурилась, разомлела. Наконец позволила себе расслабиться, что в Цитадели делала редко. Не моя территория. Вот отвоюю себе место поудобнее, тогда и…
– Да, – ответила на вопрос жениха, отодвинув захватническую мысль.
Позже пусть приходит!
Княжич умиротворенно вздохнул под боком:
– Спасибо.
– Не за что.
– Мне приятно, что ты выбрала меня и почти не раздумывала, – и столько самодовольства было в его голосе, что я невольно улыбнулась.
Мальчишка! Злосчастье рыжее! Но он надежный и ко мне относится хорошо, разве сейчас не это главное?
– Сели?
– Мм?
– А что лежало на противоположной чаше весов? – более неудачного вопроса он придумать конечно же не мог.
Я обмерла. Но решила уточнить на всякий случай:
– А ты не видел?
– Нет, только неясную дымку. – В приятном голосе можно было четко различить сожаление.
Так, Сели, выдыха-а-а-аем.
– Дом. – Я и глазом не моргнула, ведь почти правду говорила! – Навсегда утраченный дом. Не думай об этом, мой ледяной принц. И я не буду.
Савир понимающе вздохнул и прижался ко мне теснее. Но, видимо, кому-то понравилось задавать вопросы…
– Почему «ледяной принц»? Не первый раз от тебя слышу.
– Мне так нравится, – уверенно заявила ему в ответ. Не признаваться же, что не сразу запомнила диковинное для кхилсы наименование «княжич»!
Дабы в чью-то красноволосую голову не пришел очередной вопрос, я прижалась щекой к плечу льера, просунула нос за воротник и горячо задышала ему в шею. Сработало! И очень долгое время мы вообще ни слова друг другу не говорили.
Другим были заняты!
Но поскольку сидели в саду, где не стоило исключать возможности появления посторонних глаз, ограничились одними поцелуями. Впрочем, и они накликали чье-то недовольство.
– Кхе-кхе-кхе! – прорвалось в отключившееся от реальности сознание. – Мне надоело ждать, когда вы отлепитесь друг от друга.
Идьяра!
И здесь достала. Но бесцеремонное пожелание Стражи мы все же выполнили.
