– Вы и звук слышите? – спросила я.
Питер кивнул.
– Это все я устроила?
Он снова кивнул, с гордостью улыбнулся, подошел ко мне и погладил по щеке.
– Мэгги, твой Дар очень редкий и ценный! В нашей семье уже больше ста лет не появлялась Провидица.
– Провидица?
Питер положил руку Калебу на плечо. Очевидно, сыном он гордился не меньше, чем мною.
– Провидица читает чужие мысли, чувства и желания, видит прошлые поступки и будущие планы. Заблокироваться от нее невозможно. Ей даже не нужно находиться рядом, чтобы прочесть любого как открытую книгу. Помнишь, как сегодня вышло с Калебом? Возможно, у тебя будут видения, в основном из прошлого, хотя некоторые провидцы и в будущее заглядывают.
– Так это хороший Дар? – на всякий случай уточнила я, вспомнив, что сначала вовсе не обрадовалась умению читать чужие мысли.
– Да! – засмеялся он. – Очень хороший!
– А что теперь умеешь ты, Калеб? – спросила я.
– Пока не знаю. Не важно. – Он широко улыбнулся. – Я говорил тебе много раз и повторю снова: ты потрясающая! – Калеб поцеловал меня, ничуть не стесняясь отца. – Пошли! Давай позаботимся о тебе, а потом отыщем Уотсонов и надерем им…
– Калеб! – рявкнул Питер, одновременно весело и негодующе.
Калеб усмехнулся, поднял меня на руки и понес к джипу.
Глава 26
Мы с Калебом уселись на заднее сиденье машины, где он накормил меня кукурузным супом-пюре, который передала для меня Рэйчел.
– Где папа? – поев, спросила я.
– У себя дома. Мы пока ему не сообщили, что ты нашлась. Он непременно захотел бы поехать с нами, а это невозможно, ты ведь понимаешь!
– Да уж.
Я чувствовала себя намного лучше. Усталость никуда не делась, но я хотя бы пришла в норму. Калеб ни на минуту не оставлял меня. Пока я ела, он сидел рядом, положив руку мне на бедро.
Чуть раньше, когда Калеб нес меня на руках к машине, лучи энергии лентами струились за нами. Джейкобсоны наблюдали за этим с благовением. Как только телесный контакт прервался, сияние исчезло. Сейчас Калеб вновь прикоснулся ко мне, и я побоялась, что свечение возобновится. Неужели всякий раз, как мы дотронемся друг до друга, то будем сиять будто рождественская елка? К счастью, ничего такого не произошло.
– Как там Бекки? Что случилось с ней и Ральфом после вечеринки?
– Я отыскал их и сообщил, что тебя похитили. Я не знал, что делать, поэтому сказал правду. Бекки впала в истерику. Я позвонил родителям, отвез Бекки с Ральфом домой, потом отправился к твоему отцу.
Калеб покачал головой и нервно сглотнул. Я увидела разрозненные кусочки их беседы: отец побагровел и громко кричал.
– И там уж мне не поздоровилось, – вздохнул он.
– Представляю, – пробормотала я. – Папа сильно разозлился?
– Еще бы! – невесело усмехнулся Калеб. – Таких слов в свой адрес я не слышал с тех пор, как… Нет, так меня еще никто не называл.
– Прости! Он…
Калеб обнял меня за плечи и прижал к себе.
– Ведь он – твой отец! Если бы он отреагировал спокойно, я решил бы, что у него с головой беда. Перед нашим свиданием я пообещал тебя оберегать, а потом являюсь и сообщаю, что тебя выкрали у меня из-под носа…
Я посмотрела ему в лицо и решила увидеть своими глазами, что происходило в мое отсутствие.
Никаких усилий не потребовалось, ведь после обретения силы мы все время находились в сознании друг друга. Воспоминания Калеба хлынули сплошным потоком: похищение, его боль и тоска по мне. Некоторые события разворачивались с обычной скоростью, остальные мелькали будто в ускоренной перемотке.
Я видела, как он мечется по берегу и ищет меня, сходя с ума от горя и тревоги. Калеб выкрикивал мое имя, потом опустился на песок и замолотил кулаками по груди, чтобы заставить сердце биться как раньше – свое и мое с ним рядом. Все тщетно. Он понял, что меня похитили Уотсоны. Как же им удалось замедлить мой пульс настолько, что его не слышно?
Калеб побежал к костру, схватил Ральфа с Бекки, вихрем отвез их к дому Ребекки, потом лихорадочно позвонил своему отцу и сообщил о случившемся. Не дожидаясь приезда Питера, Калеб отправился к моему папе, потому что чувствовал вину и был готов к заслуженной расправе.
Папа что-то выкрикнул в лицо Калебу. Потом картинка изменилась: Калеб сидел на диване дома у Кайла и в отчаянии рвал волосы, а Питер уговаривал его поспать.
– Сынок, так ты Мэгги не поможешь! – убеждал он.
Калеб оттолкнул его руку и корчился в муках.
– Я должен ее найти! Я должен ее найти! – повторял он без конца.
Мелькали вспышки и образы: Калеба ведут в комнату для гостей, он катается по полу и стонет от боли. Он зовет меня снова и снова, рядом стоят его родители, Рэйчел прячет лицо на груди Питера и плачет в голос.
Я не выдержала и попыталась отстраниться. Калеб тут же все понял.
– Мэгги, не надо тебе это видеть! – твердо сказал он.
– Калеб! – Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Ты ни в чем не виноват.
– Такого больше никогда не повторится, обещаю! – сердито пробормотал он, вздохнул и убрал волосы с моего лица. – В общем, твой отец вызвал копов и с их приездом немного пришел в себя. Позже он извинился за свое поведение, однако так и не простил меня. – Калеб огорченно потер подбородок. – Тут подоспели родители… С тех пор они ежедневно навещают твоего папу.
– Как долго меня не было?
– Четыре дня…
Я судорожно сглотнула. Четыре дня?!
– Теперь отец нам устроит веселую жизнь…
– Посмотрим. – Калеб грустно улыбнулся. – Кстати, тебя ждет сюрприз. Тебе получше? Похоже, отец готов к погоне.
– Да, но мне это не нравится. Не хочу, чтобы из-за меня твои родственники преследовали Уотсонов. Это очень опасно! Вдруг кто-нибудь пострадает?
– Моя семья обладает огромным могуществом. Я вовсе не хвастаюсь, так оно и есть. В нашем клане всегда проявлялись самые мощные магические способности. Мы справимся. Не волнуйся, Джейкобсоны прекрасно знают, что делают. Уотсонам их преступление с рук не сойдет. Если бы мы разобрались с ними после первой попытки похищения, ничего этого не случилось бы.
– Ладно, – сдалась я, заправляя причесанные волосы за уши. Мама Калеба предусмотрительно держала в машине расческу, за что я была ей очень благодарна.
Калеб взял мое лицо в ладони.
– Мэгги, мои родные тебя любят! Они готовы на все, лишь бы ты была в безопасности! Они вполне способны разобраться с Уотсонами. Не вини себя ни в чем! Мы защищаем тебя потому, что ты – часть семьи!
