– Все пустые?
– А смысл с полными по воду ходить? Так мне ехать или как?
Все-таки в Бабае пропадал актер, перевоплощался он мастерски, а еще, похоже, любил блефовать.
– Поезжай! Черт с тобой! Хотя постой… – Сердце снова перестало биться. Вот сейчас охранник решит обыскать все бочки… – Целы хоть все? Больных эвакуировали?
– Вроде эвакуировали. Только кто ж разберется в этом дурдоме?
В ответ охранник хмыкнул, заскрежетали отъезжающие в сторону ворота. Фургон медленно тронулся с места. Получилось?
Фургон катился по дороге, набирая скорость. Арина сидела в бочке, вытирала текущие по щекам слезы и все ждала, когда же позади раздастся вой сирен. И вот вой раздался, только не позади, а впереди. Пожарные машины мчались на пожар. Невзрачный фургон с брезентовой крышей так никто и не остановил.
Ехали долго. От сидения в неудобной позе тело затекло и болело, поэтому когда с асфальтированной дороги фургон съехал на грунтовку, а через пару минут фыркнул мотором и замер, Арина вздохнула с облегчением. Загремел откидывающийся борт, снова зашуршал брезент, качнулись пустые бочки, и пластиковая крышка наконец открылась. Лицо обдало свежим ночным воздухом, сладко пахнущим сосновой смолой и едва уловимой тиной. Приветственно рыкнул Блэк, а потом Бабай сказал своим обычным голосом:
– Выбирайтесь. Пора менять транспорт.
Из бочки Арина вылезала тяжело, по-старушечьи, кряхтя и постанывая, едва не упала, когда бочка пошатнулась. Бабай остался неподвижным, Арина слышала тихое пощелкивание ломаемых веток. Канцелярские скрепки он, похоже, решил приберечь.
Земля мягко спружинила под ногами, босые ступни кольнули опавшие сосновые иголки. Запах хвои сделался сильнее, запах тины тоже, и Арина поежилась не столько от ночной прохлады, сколько от осознания, что где-то поблизости есть болото. Болото с некоторых пор она не то чтобы не любила, но побаивалась.
Это было не совсем болото, а скорее заболоченное, поросшее рогозом и густо затянутое ряской лесное озеро, не слишком большое, но наверняка глубокое и топкое.
– Переодевайтесь! – Бабай швырнул ей под ноги пакет, и только сейчас Арина осознала, что из одежды на ней лишь ночная сорочка.
Мысль эта не вызвала ни страха, ни смущения, тем более что Бабай в ее сторону даже не смотрел. Он тоже переодевался. Стянул комбинезон, аккуратно сложил, сунул в пакет, из которого достал светлые брюки и клетчатую рубашку, парусиновую фуражку и очки в черной пластиковой оправе. В конце переодевания он довольно ловко приладил аккуратную накладную бороду и не просто изменился, а постарел лет на пятнадцать.
Арине достались джинсы, футболка, джинсовка и кроссовки. Одежда была не новой, но чистой, сидела свободно, особенно майка и джинсовка. Волосы девушка убрала под бейсболку и стала похожа на мальчишку-подростка. На то и был расчет? Станут искать молодую женщину, а не тинейджера в мешковатой одежде. Станут искать неуклюжего парнишку, а не зрелого мужчину учительского вида.
– Одежду сложите сюда. – Носком светлого ботинка Бабай подтолкнул к Арине пакет, и она сунула туда свою ночную сорочку. – И вот это, пожалуйста. – Он указал на лежащий неподалеку камень. – А теперь концы в воду.
Мешок с одеждой и камнем ушел на дно с тихим чавкающим звуком. Арина стояла на берегу, когда Бабай сел за руль фургона, завел мотор, но дверцу со стороны водителя закрывать не стал. Он выпрыгнул из кабины в самый последний момент. Арина уже испугалась, что не успеет, но он успел.
Фургон тонул медленно, словно нехотя, булькал, пуская пузыри, подсвечивал черную озерную воду желтым светом фар. В какой-то момент Арине показалось, что глубины недостаточно, но глубины хватило. Повезло или Бабай все рассчитал? Он ведь умный, почти гений. Он спланировал ее побег, предусмотрел сотню мелочей, сыграл несколько ролей, и утопленный в лесном озере фургон явно не был финальной точкой.
– Придется немного прогуляться по лесу пешком. Сможете?
На Арину он не смотрел, выискивал у своих ног сосновые ветки. Арина потрогала рукоять засунутого за пояс джинсов веретена, кивнула. Сил оставалось не слишком много, но на небольшой пеший переход их должно было хватить.
Бабай шел, кажется, наугад по нетронутой, лишенной ориентиров лесной целине, но Арина видела, как время от времени он поглядывает на экран телефона, наверное, ориентируется по GPS. Блэк молча, не издавая ни единого звука, забегал вперед и возвращался обратно. Тишину нарушали их шаги и слабый хруст ломающихся в пальцах Бабая веткок.
– Вы мне расскажете, как все было? – Тишина угнетала Арину так же сильно, как и неизвестность.
– Если хотите, расскажу. – Бабай не замедлил шаг, не позволил ей с ним поравняться. Голос его звучал вежливо и равнодушно.
– Я очень хочу.
– С чего начать?
– С самого начала, пожалуйста.
– С того момента, как я убил Саломею? – Он обернулся, стекла очков блеснули, как глаза хищного зверя. Он и был хищником, не стоило себя обманывать.
– Да, – твердо сказала она, – с того самого момента.
Свою смерть Саломея заслужила, пусть не такую жестокую, но… заслужила.
– Я плохо помню события, я помню свои ощущения. Я был счастлив. Мир сделался правильным. Пусть ненадолго, но сделался. Пахло кровью и речной водой. Птицы проснулись и запели. Очень красиво. Я решил, что совершил то, что должен, и теперь могу отдохнуть, просто закрыть глаза и лечь на дно. Насовсем. Мне ведь не нужна могила, на нее все равно никто не принесет цветов.
Он говорил страшные вещи, но Арина его понимала. Иногда нормальный человек может понять сумасшедшего. Так случается.
– Но она мне не позволила.
– Анук?
– Старуха. Она сказала, что я сделал много плохого, но могу сделать и хорошее перед тем, как успокоиться окончательно. Она стояла на берегу, говорила и говорила, а я вдруг начал прислушиваться к ее словам. Она сказала, что двум хорошим людям нужна моя помощь, и если я решу сейчас просто умереть, то Флоре будет за меня стыдно…. – Бабай замолчал.
Арина тоже молчала, боялась оборвать тонкую нить воспоминаний.
– Парень лежал на спине с раной в груди. Сначала я подумал, что он уже мертв и моя помощь ему не понадобится. Но старуха пообещала, что все будет хорошо, и посыпала рану каким-то порошком, а потом перевязала. И он не истек кровью, не умер на месте, он продолжал жить и дышать. Что это, как не чудо?
Чудо. Арина была с ним согласна. Волков жив – и это чудо. А еще огромное счастье.
– Вы казались спящей. Ваш пес не подпускал меня. Я чувствовал его ярость, но старуха что-то прошептала, и ярость исчезла. Но она не только шептала, она кричала, уговаривала вас вернуться. А потом она заплакала, и тогда я понял, что с вами дела обстоят куда хуже, чем с тем парнем. Я так и сказал старухе, но она меня не услышала. У нее был план. Как выяснилось, у нее всегда есть план, и она всегда находит того, кто воплотит его в жизнь. – Теперь в голосе Бабая слышалось что-то похожее на восхищение. – Вас мы оставили в ее доме, а парня…
