То же самое происходит и с Холмсом. Присутствие Ватсона ему требуется не только в «Человеке на четвереньках». Обратите внимание, как в каждом расследовании он наставляет своего спутника, как объясняет ему, каким образом пришел к тому или иному выводу, что происходило у него в голове и по какому пути двинулись мысли. А для этого ему требуется обратиться к мыслительному процессу, снова сосредоточиться на том, что вошло в привычку. Ему приходится вдумчиво подходить даже к тем умозаключениям, которые он делает бездумно, так же, как знает, почему Ватсон прибыл из Афганистана. (Впрочем, как мы уже говорили, бездумность Холмса отличается от ватсоновской.) Ватсон заставляет разум Холмса вновь обдумать все элементы, которые приходят как бы сами собой.
Более того, Ватсон служит постоянным напоминанием о возможных ошибках. Как говорит сам Холмс, «замечая ваши ошибки, я порой находил путь к истине». А это важно. Даже задавая незначительные вопросы, те, которые для Холмса совершенно очевидны, Ватсон тем не менее вынуждает Холмса дважды подумать о самой их очевидности и либо усомниться в ней, либо объяснить, почему она ясна как день. Иначе говоря, Ватсон незаменим.
И Холмс прекрасно понимает это. Взгляните на список его внешних привычек: скрипка, табак, трубка, справочник. Каждая из этих привычек выбрана вдумчиво. Каждая способствует мышлению. Как же Холмс обходился до тех пор, пока Ватсон не появился в его жизни? Как бы там ни было, он наверняка быстро понял, что с Ватсоном лучше, чем без Ватсона. «Если от вас самого не исходит яркое сияние, то вы, во всяком случае, являетесь проводником света. Мало ли таких людей, которые, не блистая талантом, все же обладают недюжинной способностью зажигать его в других! Я у вас в неоплатном долгу, друг мой». И Холмс действительно многим обязан Ватсону.
Великие не успокаиваются и не становятся самодовольными. В этом, в сущности, и состоит секрет Холмса. Ему не нужно, чтобы кто-нибудь разъяснял ему суть научного дедуктивного метода, который он изобрел сам, тем не менее он постоянно заставляет себя узнавать больше, действовать лучше, совершенствоваться, браться за новые дела, вставать на точку зрения или применять подход, к которым никогда раньше не обращался. Отчасти это подразумевает постоянное взаимодействие с Ватсоном, который бросает Холмсу вызов, стимулирует, вынуждает никогда не принимать свое мастерство как должное. Кроме того, многое определяет выбор дел. Напомню, что Холмс берется далеко не за каждое расследование, а лишь за те, которые вызывают у него интерес. Этот нравственный кодекс весьма замысловат. Холмс раскрывает преступления не только для того, чтобы снизить преступность, но и чтобы устроить очередное испытание своему мышлению. Заурядный преступник для этой цели не годится.
Так или иначе, суть взаимодействия с Ватсоном или выбора более сложных, незаурядных дел, заключается в одном и том же: в постоянном удовлетворении потребности в обучении и совершенствовании. В конце рассказа «Алое кольцо» Холмс сталкивается с инспектором Грегсоном, который, оказывается, расследует то же самое дело, что и Холмс. Грегсон крайне озадачен. «Чего я не способен уразуметь, так это каким образом в этом деле оказались замешаны вы, мистер Холмс», – говорит он.
Ответ Холмса прост: «Образование, Грегсон, образование. Все еще обучаюсь в университете». Запутанность, отвлеченность второго преступления ничуть не отпугнула его. Напротив, привлекла и побудила узнать больше.
В каком-то смысле это тоже привычка – ни в коем случае не говорить, что тебе уже достаточно знаний, даже если новые знания внушают опасения или выглядят слишком сложными. Дело, о котором идет речь, – «образец трагедии и гротеска», как говорит Холмс Ватсону. Именно поэтому оно стоит того, чтобы его раскрыли.
И нам тоже следует подавить в себе стремление уклоняться от сложных дел или поддаться утешительной мысли, что мы уже раскрывали преступления, уже справлялись с трудными задачами. Вместо этого мы должны принять вызов, даже если отклонить его гораздо проще. Только в этом случае мы сможем на протяжении всей жизни пожинать плоды холмсовского мышления.
Опасность чрезмерной самоуверенности
Но как не стать жертвой чрезмерно самоуверенного мышления, которое уже не считает нужным устраивать себе регулярные испытания? Полностью надежного метода не существует. В сущности, считая какой-либо метод полностью надежным, мы рискуем попасть в ловушку. Поскольку мы не замечаем собственных привычек, перестаем активно учиться и уже не думаем так усердно, как когда-то, нам свойственно забывать, каким трудным некогда был этот процесс. Мы принимаем как должное именно то, что нам следовало бы ценить. Нам кажется, что мы все держим под контролем, что по-прежнему проявляем вдумчивость, что наш мозг все еще активен, что наш разум постоянно учится и преодолевает испытания, ведь мы столько трудились, чтобы прийти к этому состоянию, но на самом деле мы просто заменили один набор привычек другим, пусть и улучшенным. При этом мы рискуем стать жертвой двух самых опасных убийц успеха: самоуспокоенности и чрезмерной самоуверенности. Это и вправду могущественные враги. Даже для такого человека, как Шерлок Холмс.
Обратимся к рассказу «Желтое лицо» (The Yellow Face) – одному из тех редких дел, в которых теории Холмса оказываются совершенно несостоятельными. В этом рассказе некий Грэнт Манро просит Холмса выяснить причину необычного поведения его жены. В коттедже неподалеку от дома Манро с недавних пор появились новые жильцы, притом довольно странные. Мистер Манро мельком видит одного из них и признаётся, что «было в этом лице что-то неестественное, нечеловеческое»[21]
21
Здесь и далее цитаты из рассказа «Желтое лицо» приведены в переводе Н. Вольпин. – Прим. пер.
[Закрыть]. При одном виде этого лица мороз пробегает по коже.
Но еще удивительнее, чем таинственные жильцы, стала реакция супруги Манро на их прибытие. Она покидает дом среди ночи, лжет о своем уходе, а на следующий день наносит визит в коттедж, взяв с мужа обещание, что он не войдет туда следом за ней. Во время третьего такого визита Манро все-таки следует за женой и обнаруживает, что в коттедже никого нет. Но в той же комнате, где ранее он видел пугающее лицо, он находит фотографию своей жены.
Что происходит? «Подоплекой здесь шантаж, или я жестоко ошибаюсь», – объявляет Холмс. А кто шантажист? «Не иначе, как та тварь, что живет в единственной уютной комнате коттеджа и держит у себя эту фотографию на камине. Честное слово, Ватсон, есть что-то очень завлекательное в этом мертвенном лице за окном, и я бы никак не хотел прохлопать этот случай».
Ватсон заинтригован этими заманчивыми обрывками сведений.
«– Есть у вас своя гипотеза?
– Пока только первая наметка. Но я буду очень удивлен, если она окажется неверной. В коттедже – первый муж этой женщины».
Но первая наметка оказывается ошибочной. Обитатель коттеджа – вовсе не первый муж миссис Манро, а ее дочь, о существовании которой не подозревали ни мистер Манро, ни Холмс. А то, что выглядит как шантаж, на самом деле представляет собой просто передачу денег, которые позволили дочери и ее няне перебраться из Америки в Англию. Лицо же казалось неестественным и нечеловеческим потому, что на самом деле было не лицом, а маской, прикрывающей черную кожу девочки. Словом, все предположения Холмса оказались бесконечно далеки от истины. Как мог так оплошать великий сыщик?
