Все объясняется тем, что он, похоже, единственный в мире врач, изучающий странную человеческую особенность — совершать преступления во сне. В каком-то смысле он воплощает тот законодательно-медицинский мир, который создал Кен Паркс. Крамер-Борнеманн всю жизнь исследует случаи хождения, езды и секса во сне. Он считает, что таким образом сможет достигнуть полного понимания того, что значит находиться в сознании. Он детектив человеческого разума, и в его мире действия Паркса не так уж и необычны. «На самом деле мы открываем и определяем новую сферу криминалистики сна», — говорит он аудитории.
Эта область куда востребованнее, чем вы можете предположить. Еще до Кена Паркса многие подсудимые заявляли, что совершали жестокие преступления во время приступов лунатизма. По крайней мере в двух не связанных между собой случаях лунатики зарубили своих жертв топором. Несколько таких подсудимых были оправданы. Альберт Тиррелл, сын богатого владельца обувной фабрики в Бостоне, был первым человеком, кто на суде сослался на лунатизм и выиграл дело. Адвокату Тиррелла удалось доказать, что его подопечный перерезал горло проститутке и поджег бордель во время ночного кошмара. Однако у него не получилось так же ловко оправдать того по обвинению в разврате, поэтому Тиррелл был приговорен к трем годам каторги в государственном исправительном учреждении. Тридцать лет спустя один шотландец был оправдан за убийство сына, совершенное во сне. Но освободили его только после того, как он пообещал, что теперь всегда будет спать один в комнате. В последующие десятилетия суд не раз сталкивался с делами, связанными с лунатизмом.
Затем состоялся суд над Кеном Парксом. За семь лет, прошедших после его освобождения, только в Канаде слушалось пять громких дел, в которых подсудимые утверждали, что совершили преступления во время приступа лунатизма. По всему миру суды все чаще стали рассматривать случаи проявления жестокости во сне. В 2009 году пятидесятидевятилетнего валлийца оправдали по обвинению в убийстве сорокалетней жены, которую он задушил во сне, когда они отдыхали в доме на колесах. Как и в случае с Парксом, его адвокат утверждал, что его подзащитный не был сумасшедшим и потому не должен отправиться в психиатрическую лечебницу. Судья и присяжные с ним согласились. «Вы приличный мужчина и преданный муж, — сказал ему судья. — Я уверен, что вы чувствуете вину за то, что произошло той ночью. Но по закону вы не несете никакой ответственности за случившееся».
Конечно, некоторые обвиняемые врут о своем лунатизме. Но ведь другие говорят правду! Именно они интересуют Крамера-Борнеманна. Он не против того, чтобы помочь окружным прокурорам разоблачить лжецов, пытающихся увильнуть от наказания и уверяющих, что совершили преступление во сне. Его интересуют лишь настоящие лунатики, потому что при помощи их историй он может зафиксировать необычные возможности человеческого тела.
Неизвестно, как часто ночной сон оборачивается преступлением. Мозг не может сформировать план, пока человек бодрствует, и затем воплотить его во сне, а значит, в истории бессознательных преступлений нет никого похожего на Бернарда Мейдоффа
[25]
или на Джона Диллинджера
[26]
. Случаи сомнамбулизма, в результате которых кто-то пострадал, обычно происходят по двум сценариям, каждый из которых довольно неприятный. В большинстве случаев спящий человек поступает жестоко с тем, с кем делит постель. Если женщина во сне ударила локтем партнера и разбила ему нос, то, пожалуй, единственный представитель государства, участвующий в этом деле, — врач, который сделает мужчине перевязку. Такие происшествия не попадают в отчеты полиции и другие официальные бумаги. Невозможно узнать точное число случаев бессознательного проявления агрессии, если они не рассматриваются в суде. В статье Injury, Infection, and Critical Care, напечатанной в Journal of Trauma, автор привел двадцать девять случаев сомнамбулизма, в результате которых либо сам лунатик, либо его близкие получили повреждения. «Все, начиная с семьи и заканчивая медицинским сообществом, очень толерантно относятся к эпизодам хождения во сне и, похоже, плохо понимают, что такие ночные блуждания могут представлять угрозу для жизни людей», — возмущается автор статьи. Обычно состояние лунатизма наступает в стадии быстрого движения глаз, когда мозг не парализует тело, хотя должен. Это редкое состояние больше свойственно пожилым людям. Жены пациентов с таким расстройством рассказывали врачам, как во сне мужья их били и делали еще более страшные вещи.
Крамер-Борнеманн исследует другой аспект сомнамбулизма. Если суд посчитал, что обвиняемый совершал преступление во сне (хулиганство или убийство), то его вместо смертной казни ждет освобождение. Это еще не все. В исследовании, опубликованном в 2003 году в Journal of Forensic Science, Крамер-Борнеманн описал случаи, когда люди прыгали с крыши, попадали под машины, выходя на загруженную улицу, заряжали пистолеты и застреливались, — и все это во время приступов лунатизма. Официально это называется «парасомнический псевдосуицид». Родственникам жертвы важно знать, что произошел несчастный случай, а не умышленное самоубийство. Если установлено, что человек покончил собой во сне, то родственники получают выплаты по полису страхования жизни, который не покрывает самоубийства.
Крамер-Борнеманн не собирался становиться Коломбо
[27]
мира преступлений во сне. По окончании медицинского института он изучал пациентов с амиотрофическим боковым склерозом (известным также как болезнь Лу Герига) в Миннесотском университете. Он занимался этим в рамках крупного исследования, организованного Национальной организацией здравоохранения США. Во время клинических испытаний его команда обнаружила, что первые признаки респираторных проблем, связанных с этим заболеванием, проявляются на поздних стадиях медленного сна. Пациентам тяжелее дышать, когда они переходят в фазу глубокого сна. Благодаря этой подсказке врачи стали предлагать пациентам использовать аппараты искусственной вентиляции легких, прежде чем у них выявятся какие-то более серьезные симптомы. «В результате я так увлекся сном, что поменял направление карьеры и сфокусировался исключительно на нем», — рассказал мне Крамер-Борнеманн.
Он выбрал для своей работы наилучшее место. Всего несколько этажей отделяли его рабочий кабинет от кабинетов Марка Маховальда и Карлоса Шенка. Именно эти люди дали определение парасомнии и прославили Миннесотский университет как передовой центр по изучению сна. В его лабораторию начали поступать звонки от прокуроров, имевших дело с подсудимыми, заявлявшими, что совершили преступление во сне. Тогда Крамер-Борнеманн понял, что приступы жестокости во сне происходят гораздо чаще, чем кажется. Он рассудил, что даже если каждый обвиняемый врет, то хотя бы научится выявлять ложь. Крамер-Борнеманн начал заниматься этими вопросами, и вскоре в отделении неврологии открылся официальный отдел «Криминалистика сна». С тех пор Крамер-Борнеманн изучил около ста тридцати дел. В большинстве из них он искал подтверждение активности мозга для доказательства того, что все действия были совершены сознательно. Он следовал стандарту, установленному в деле Паркса.
