– Помучиться?
Фрол с ужасом посмотрел на нож, который Егор держал в руке. С лезвия на траву капала кровь. Егор нагнулся, сорвал пучок травы, тщательно вытер нож, потом отбросил траву и сунул его в чехол. Затем вынул из кармана конверт и проверил его содержимое. Банкноты приятно зашелестели под его пальцами.
– Сколько там? – спросил Фрол.
– Десять тысяч евро.
Фрол присвистнул, жадно глядя на деньги.
– Отличная премия, – сказал он.
– Премия? А по-моему, больше смахивает на подачку. Когда-то такие, как он, ползали в ногах у моего отца, – процедил Егор сквозь зубы.
– Когда-то все было иначе, – сказал Фрол.
Егор отсчитал от пачки банкнот примерно четверть и протянул ему:
– Держи. Твоя доля.
Фрол взял деньги и, не пересчитывая, сунул в карман куртки.
– Тащи из машины канистры, – приказал Егор. – Надо сжечь тело.
18
Вечером того же дня Игорь Фролов уныло брел к своему дому, ссутулившись и сунув руки в карманы куртки. Смеркалось, вот-вот поселок должна была накрыть темнота.
– Эй, парень, – окликнул его кто-то. – Есть сигарета?
Фрол остановился от неожиданности.
– Нет, – ответил он, пытаясь разглядеть в темноте лицо говорящего. – Я не курю.
– Жаль. Так, может, есть чего перекусить? – спросил вдруг человек из темноты.
Фрол опешил.
– В смысле?
– В прямом. Я не жрал неделю… – голос мужчины звучал хрипловато и слабо, словно он и правда помирал он голода. Мужчина закашлялся, а затем сдавленно продолжил: – А еще бы таблеточку… Хотя бы одну.
Фрол усмехнулся. Все ясно. Очередной обдолбанный наркоша, из тех, что доедали остатки лекарств, украденных полтора года назад из местной аптеки.
– Прости, приятель, – проговорил Фрол, – колесами не торгую. Бывай!
Он повернулся, чтобы идти.
– Да мне бы всего одну… – жалобно проговорил мужчина. – Тетрациклин… Ампицилин… Что угодно.
Фрол замер в недоумении. На мгновение он почувствовал ужасное смятение, хотя еще не понял, с чем оно связано.
– Тетрациклин? – он обернулся. – Так ведь это же вроде… антибиотик.
– Точно, – сказал человек из темноты. – Рана у меня, парень. Уже загнивает… А таблеток нет. Ты бы мне помог, а? Подыхать не хочется. Мне ведь всего тридцать пять.
Холодная волна прокатилась через нутро Флора, страх взял сердце в ледяные тиски. На него накатилось предчувствие надвигающегося ужаса и темноты.
– Таблеточку… – снова прохрипел человек из темноты. – Одну. Я дам тебе денег. Хочешь?
Замерев, скованный безумным ужасом и покрывшийся мурашками Фрол стоял на месте как вкопанный и чувствовал, как что-то волнами движется вверх-вниз у него в животе.
С трудом сбросив с себя оцепенение, он повернулся и бросился бежать. И бежал так быстро, как только мог. Но на повороте в переулок споткнулся и с размаху грохнулся лицом в грязь. Приподнял голову и выплюнул набившуюся в рот мерзкую кашу. И тут же понял, что страшный человек стоит сзади. Фрол хотел вскочить на ноги, но что-то тяжелое опустилось ему на спину и вдавило в землю. Фрол понял, что это ботинок.
Темный человек наклонился к нему и проговорил:
– Где мои деньги, паренек? Куда вы их дели?
– Я… не понимаю, – пробормотал Фрол, обмирая от ужаса.
Незнакомец наклонился еще ниже.
– Деньги, – повторил он, обдав Фрола тяжелым запахом тухлятины. – Они мои. Я подставлял за них башку под пули. А что сделал ты, паренек? Что ты сделал, чтобы заслужить эти деньги?
– Я?.. – Фрол лежал под тяжелым ботинком темного человека, как полураздавленный червь. – Ни… чего…
– Верно, ничего, – усмехнулся темный человек.
– Фрол! – громко окликнул знакомый голос. – Фрол, это ты?
Тяжесть от ботинка, опущенного на спину, исчезла. Фрол повернул голову и увидел Егора Соболева.
– Ты чего тут разлегся? – воскликнул Егор и протянул ему руку.
Фрол схватился за руку приятеля и тяжело поднялся на ноги.
– А где… этот? – обескураженно спросил он.
– Кто? – не понял Егор.
Фрол недоверчиво посмотрел на него и уточнил:
– Ты что, никого здесь не видел?
Егор покачал головой:
– Нет. Ты лежал на земле и что-то бормотал. А что случилось-то?
– Ничего, – тихо ответил Фрол. – Я просто… упал.
Егор опустил руку ему на плечо и проговорил с усмешкой:
– Надо крепче стоять на ногах, Фрол. В следующий раз меня может не оказаться рядом.
– Да… – пробормотал Фрол. – Просто сегодня… – Он осекся.
– Был тяжелый день, – закончил за него Соболев. – Ничего. Утро вечера мудренее. Иди домой, Фрол. Иди домой.
19
На улице стало совсем темно. Алешка освещал дорогу маленьким фонариком, но Анна могла бы дойти до дома и с закрытыми глазами. Под глазом у Алешки темнел синяк. Разбитая нижняя губа набрякла. Анна говорила с сыном взволнованно-раздраженным голосом, хотя отлично понимала, что все ее слова пусты и несправедливы.
– Алеша, я же просила тебя больше не драться! Ну зачем ты опять?
– Так не я начал, – угрюмо отозвался сын.
– Неважно.
– Для тебя неважно, а для меня важно. Я защищался, – он с обидой взглянул на мать. – Ты же сама говорила, что я должен защищаться. Почему ты меня ругаешь?
Анна вздохнула.
– Ну хорошо. Допустим. Но ведь они всего лишь обзывали тебя. Ты мог ответить тем же. Зачем было пускать в ход кулаки?
Алешка пару секунд помолчал, а потом сказал:
– Мам, они сказали, что ты ведьма. И что тебя надо убить. И меня тоже, потому что я сатаненок.
Анна остановилась. Алешка тоже.
– Почему ты не пожаловался учительнице? – спросила она.
Он молчал.
– Алеша, почему ты не рассказал все это учительнице? – повторила мать.
Сын вздохнул, посмотрел ей в глаза и устало произнес:
– Мам, ты правда не понимаешь?
– Что я должна понять?
На лице Алеши появилось такое выражение, словно он вдруг превратился во взрослого, мудрого и серьезного, а его мать – в маленькую, неразумную и наивную девочку.
– Думаешь, учительница не знает? Все знают, и она знает.
– С чего ты взял?
– Мама, – терпеливо проговорил Алеша, – когда они меня обзывали, она стояла рядом. И она… улыбалась.
