Мы припарковались в сотне метров от входа в сквер. Само собой, в идеале стоило быть поближе к памятнику, но знак «стоянка запрещена» этому препятствовал. Конечно, Владан, скорее всего, знак бы проигнорировал, но уж коль внимания мы привлекать не должны, придется соблюдать правила дорожного движения.
И памятник, и дорога за ним отсюда просматривались великолепно. Владан, припарковав машину, вышел, напялив бейсболку и солнцезащитные очки. Мне было приказано оставаться в машине. Вернулся он минут через пятнадцать, выглядел недовольным.
– В чем дело? – тут же спросила я.
– У меня такое чувство, что не одни мы шантажиста пасем.
– Лужин обратился еще к кому-то?
– Может, обратился, а может, компаньоны решили подсуетиться. В машине с той стороны сквера парочка типов, которые явно кого-то ждут. И в парке еще двое. Сидят на скамейке, точно влюбленные.
Как раз в этот момент появился «Ягуар» Лужина, почти на десять минут раньше, чем положено. Илья Петрович продолжил сидеть в машине, должно быть, выжидал время. Я взглянула на парочку в сквере, не похоже, что происходящее их интересует.
– Не нравится мне вон тот синий фургон, – вдруг проворчал Владан.
– Почему?
– Припаркован странно. Здесь возможно движение лишь в одну сторону, а колеса повернуты в противоположную.
Я взглянула на колеса, действительно, так и есть. Фургон был пуст, по крайней мере, никого в кабине не видно.
Тут Лужин вышел из машины, оставив окно открытым, суетливо огляделся и направился к скверу, в нескольких метрах левее как раз был пешеходный переход. Быстрым шагом он достиг первой скамьи и сел. Через несколько минут после этого из переулка показался парень на роликах и в шлеме. Ловко спрыгнул с тротуара, мгновенье, и он уже возле открытого окна. Парень сунул руку внутрь, вызвав тем самым прямо-таки невероятное оживление. К нему бросились двое мужчин, ожидавших в машине, и та самая парочка в сквере.
– Куда вас несет, олухи! – досадливо проворчал Владан.
Парень преследователей, конечно же, увидел и рванул в переулок, откуда недавно появился. Иные пути были отрезаны, и он, вновь вскочив на тротуар, развил прямо-таки фантастическую скорость. Парень на роликах и четверка преследователей через несколько секунд исчезли в переулке.
– У него в руках ничего не было, – сказала я. – Выходит, он не успел взять кейс?
Тут мое внимание привлек Лужин. Вскочив со скамьи, он кому-то звонил, причем весьма эмоционально.
Почти в ту же минуту появился новый персонаж. На большой скорости по правой стороне двигался мотоцикл, возле пешеходного перехода водители остановились, а мотоцикл проехал вперед. Владан завел мотор, я продолжала следить за мотоциклистом, и тут вдруг синий фургон пришел в движение. Все остальное произошло практически одновременно. Мотоциклист притормозил рядом с машиной Лужина и через окно достал кейс, а синий фургон повернул влево, нарушая правила движения, и влетел в колонну машин, задев сразу три. Водитель фургона выскочил из кабины и через мгновение оказался на заднем сиденье мотоцикла. Тот рванул с места и вскоре исчез с глаз. Наш путь вперед был отрезан: фургон наглухо заблокировал дорогу.
Возле него уже собирались пострадавшие – хозяева трех машин и просто любопытные. Движение, само собой, замерло, за нами тоже успела образоваться пробка, кто-то звонил в полицию, Лужин бестолково метался возле своего «Ягуара». Из переулка показались двое мужчин, из тех, кто бросился за парнем на роликах, и присоединились к Лужину. Лица их заметно вытянулись, оба заглянули в салон машины и теперь, скорее всего, гневно чертыхались.
Впрочем, Владан тоже не отказал себе в удовольствии.
– Твою мать! – рявкнул он, хлопнув себя по колену, посидел немного и с тяжким вздохом выбрался из «Опеля», я, конечно, тоже.
Увидев нас, Лужин растерянно замер.
– Вы здесь?
– К сожалению, – ответил Владан. – Идея с фургоном оказалась весьма эффективной.
– Значит, надежды никакой… Они его схватили, – вдруг пробормотал Лужин, лицо его было красным, точно ошпаренным, по щекам стекал пот, который он торопливо вытер ладонью.
– Кого? – без особого интереса спросил Владан.
– Парня, того, что на роликах…
– Отлично. Только вряд ли это поможет. Парня наняли за малые деньги, и заказчика он видел первый и последний раз. Кстати, откуда взялись эти господа? – Владан кивнул в сторону парочки. Когда мы появились, они молча отошли в сторону и теперь паслись неподалеку. Один из мужчин докладывал по мобильному о провале операции. До меня доносились слова: «укатили на мотоцикле… двое… парень, похоже, ни при чем».
– Цыпин… Павел Георгиевич сказал, что будет не лишним…
– Значит, своим компаньонам вы о звонке рассказали.
– Только Цыпину. Я подумал, что… Господи, когда же это кончится…
– В кейсе настоящие деньги? – спросил Владан.
– Да.
– Шантажист должен быть доволен. – Марич махнул рукой одному из мужчин, чтобы тот приблизился, и он неохотно сделал несколько шагов в нашем направлении. – Пацана на роликах не особо помяли? – сурово спросил Владан.
– Не особо, – усмехнулся мужчина. – Говорит, какой-то тип попросил бросить в открытое окно записку.
– И где она?
– Вот, – он протянул скомканный листок бумаги.
Владан расправил его, разложив на капоте. Одна фраза, распечатанная на принтере: «Привет, Серб».
– Он еще и поиграть решил, – усмехнулся Владан, протягивая лист Лужину.
– Кто такой Серб? – прочитав записку, поднял тот удивленный взгляд.
– Полагаю, в виду имели меня.
– Ах, ну да… – Илья Петрович явно не знал, что теперь делать, повертел записку в руках, сунул в карман, и тут его, похоже, осенило. – При чем здесь вы? Выходит, он вас знает?
– Выходит.
Подъехавшие полицейские разбирались с обстоятельствами аварии, но на нас внимания никто не обращал. Парочка все еще паслась неподалеку, явно кого-то поджидая, Лужин сел в машину, но дверь не закрыл.
– Этот фургон… – вновь заговорил он, обращаясь к Владану. – Авария подстроена?
– Разумеется.
– Но… Мы ведь можем установить владельца? Ах, ну да, фургон угнали?
Тем временем у нас появилось еще одно действующее лицо. Цыпин Павел Георгиевич, собственной персоной. Кстати, весьма сердитый. Машину ему пришлось оставить на проспекте, и к нам он добирался пешком.
– Как я понял, дело вы бездарно провалили, – сказал он, забыв поздороваться.
Вопрос адресовался моему шефу, что мне показалось несправедливым. Владан счел, что отвечать нужды нет, и задал свой вопрос:
– Это ваши люди?
