– Я невнимательно слушал. Я тоже по утрам бываю не в духе.
– То есть вчера вы пошли на работу, пришли домой, спокойно провели вечер, легли спать, а когда проснулись, поняли, что жена домой не пришла.
Моррис помедлил, но пауза была так скоротечна, что ее почти не было заметно.
– Все верно, – сказал он.
– Как ее зовут? – спросил я.
– Кого?
– Вчера утром, когда Рэйчел сказала, что после работы пойдет в бар, вы навострили уши, не так ли? Слишком хорошая возможность предоставлялась, ее нельзя было упустить. Куда вы ходили – ужинать в ресторан или сразу в отель отправились?
– Я не понимаю, на что вы намекаете.
– Все вы понимаете. Вы эмоционально неполноценный человек, и брак ваш – фикция, но вы не дурак.
– Я люблю свою жену.
– Ну конечно, любите.
– Слушайте, – вмешался Хэтчер. – Нам совершенно неважно, чем вы занимались. Нам нужно освободить Рэйчел.
– Освободить, – шепотом повторил Моррис. Его рука задрожала сильнее прежнего. – Вы считаете, ее кто-то похитил?
– Мы точно знаем, что ее похитили, – сказал я. – И прежде чем вы продолжите, послушайте меня внимательно. Вашу жену похитил психопат. Он ловит кайф от мучений своих жертв и подвергает их многочасовым пыткам. Последнюю жертву он продержал три с половиной месяца, и в течение этого срока он многократно резал ее ножом, колол швейными иголками и все в таком роде. Он очень изобретателен, когда речь идет о его хобби. А потом, когда девушка ему надоела, он сделал ей лоботомию. То есть взял острый инструмент, который называется орбитокласт, пробил им кость в основании глазницы и уничтожил ее мозг.
– Господи, – прошептал Моррис, побледнев.
– Вы сказали, что любите жену. Я не знаю, любили ли вы ее когда-нибудь, но даже если не любили, сейчас с вашей стороны правильным будет помочь нам вернуть ее. Вы должны сотрудничать с нами, то есть быть предельно честным.
Моррис откинулся на спинку стула, на его лице отразилась внутренняя борьба. Он и хотел поступить правильно, и вместе с тем не хотел.
– Хелен Спрингфилд, – тихо сказал он.
– На протяжении какого времени вы встречались с Хелен?
– Пару месяцев.
– А до нее были другие хелен, правильно? Целая вереница?
Моррис кивнул.
– Рэйчел знала о ваших похождениях?
– Вряд ли.
Я удивленно поднял брови и посмотрел на него. Обычно в таких случаях тайну сохранить не удается, особенно если измены случались многократно. Обманутые партнеры могут делать вид, что ничего не происходит, но они знают.
– Может, она что-то и подозревала, – неохотно согласился Моррис.
– Во сколько вы вернулись вчера домой?
– В двенадцатом часу. Рэйчел сказала, что придет к двенадцати, так что мне надо было обязательно вернуться до нее. Я пришел домой и сразу же лег спать, а когда утром проснулся, ее не было. Я сплю крепко, особенно если выпил накануне. Когда я понял, что она не ночевала дома, я обзвонил подруг, но никто ничего не знал. И тогда я позвонил в полицию.
– А Рэйчел вам изменяла? – спросил я.
– Рэйчел? Нет, никогда.
– Вы так в этом уверены?
– Моя жена никогда бы мне не изменила.
22
– Я готов дать поисковый портрет преступника, – объявил я Хэтчеру.
Мы вышли из комнаты для допросов в тихий, серый, безлюдный коридор. Он напоминал мне больничные коридоры – те же люминесцентные лампы и запах дезинфицирующих средств.
– В таком случае соберу народ.
– Не так быстро. Ты мне еще пятьдесят фунтов должен.
Хэтчер полез в задний карман и достал кошелек. Он отсчитал две двадцатки и одну десятку и с размаху вложил их в мою ладонь.
– Не хочешь попытать счастья и удвоить ставку? – предложил я.
– О чем речь?
– Попроси кого-нибудь из своих позвонить на работу Рэйчел Моррис. Ставлю, что девушки, у которой вчера был день рождения, в природе не существует.
Хэтчер подумал немного и покачал головой.
– Слишком большая ставка, пятьдесят фунтов я еще мог себе позволить, но сто – это слишком. Жена убьет, если узнает.
– Как знаешь, но пусть кто-нибудь позвонит в офис Рэйчел. Мне нужно подтверждение.
– Насколько ты уверен, что Рэйчел Моррис – следующая жертва?
– Готов отдать половину своего ланча.
– Серьезно, Уинтер.
– Рэйчел Моррис – следующая жертва. Если хочешь перестраховаться, пусть твои люди продолжают искать, но вы только будете тратить время и ресурсы, которые можно было бы использовать более эффективно. Например, искать Рэйчел Моррис.
– Но как ты можешь быть так уверен?
– Потому что Рэйчел Моррис не ходила ни на какой день рождения вчера, – я посмотрел на часы. – Дай мне десять минут. Мне нужно покурить, а потом я дам портрет преступника.
– Пойду скажу, чтобы позвонили в офис Рэйчел.
Мы с Хэтчером разошлись в разные стороны. Я спустился на лифте на первый этаж и вышел на улицу. Там я нашел тихий угол, где меня никто не должен был побеспокоить, и зажег сигарету.
Хуже всего в этом деле было то, что не было ни одного места преступления. В полиции не имели ни малейшего понятия, где были похищены жертвы. Трупов тоже не было, а следовательно, и мест, где бы их нашли. Мне же необходимо ходить по тем местам, где ходил преступник, нужно видеть то, что он видел, вдыхать те же запахи, дышать тем же воздухом, что и он. Это помогает мне приблизиться к нему и дать более точное описание.
Я плотнее запахнул куртку, чтобы не замерзнуть, и стал думать о Рэйчел Моррис. Сейчас она наверняка одинока, как никогда, и переживает самые страшные мгновения в своей жизни. К тому, что с ней случилось, невозможно подготовиться. И сейчас она тоже никак не может подготовиться к тому, что ее ожидает. Я уже столько раз сталкивался с подобными случаями, что у меня сформировался иммунитет к этим ужасам. Иначе было никак. Без самозащиты, без самоизолирующей прослойки я не смог бы успешно работать. А Рэйчел Моррис – обычная женщина, которая жила обычной жизнью. В ней были взлеты и падения, но ничего такого, что хоть в какой-то степени напоминало бы происходящее сейчас.
Затем мне снова вспомнилась Сара Флайт. Я думал то о Рэйчел, то о Саре. Весь сегодняшний день мысли о Саре приходили мне в голову безо всякого повода. Подсознание явно пыталось что-то мне сообщить, но что именно? Я натянул капюшон, чтобы закрыться от мира, сделал затяжку и, закрыв глаза, вернулся на несколько часов назад. Я вновь смотрел на наши полупрозрачные отражения в окне, но не мог понять, в чем был их смысл.
