– Верьте, что это Господь привел вас к этому дню, Маргарет. Доверьтесь ему.
Верьте. Доверьтесь.
Это слишком большая просьба к Богу, о котором она мало знала.
Том стоял у алтаря, слушая, как церковные колокола бьют час. Он был изумлен количеством пришедших на торжество людей. Закон требовал, чтобы любая свадебная церемония была открыта для всех желающих, и ясно было, что на эту многие захотят посмотреть. Сопровождающие старательно раздвигали толпу, позволяя приглашенным гостям пройти к передним скамьям, простые зеваки сидели и стояли сзади.
Том слишком нервничал, чтобы смотреть на собравшихся. Он сосредоточил взгляд на алтаре, изредка поглядывая на стоявшего перед ним священника. Пару раз Том оглянулся на двери в противоположном конце церкви в поисках Маргарет. Это была бесполезная затея, поскольку поле зрения загораживало море шляпок и цилиндров. Справа от священника стояла подружка невесты, мисс Люсинда Каррингтон. Она пыталась поддержать Тома ободряющей улыбкой, но ее щеки пылали, а букет, который она держала, дрожал.
Только Джеймс держался совершенно непринужденно, абсолютно не смущенный тем, что на них направлены сотни глаз.
– Будем надеяться, невеста явится вовремя, – сказал он, когда последний удар колокола эхом отозвался в церкви. – Я проголодался и жду не дождусь свадебного обеда.
– Ты только об этом и можешь думать? – спросил Том. – О еде?
– Почему, о шампанском я тоже думаю, – подмигнул Джеймс. – Но это само собой разумеется.
Люсинда тихо ахнула от этого замечания, но Тома оно не удивило. Он знал, что Джеймс в любой ситуации найдет что сказать.
Негромкие разговоры в церкви начали стихать, сменившись шелестом одежды, когда все встали. Должно быть, в дверях появились Джеффри и Маргарет. Том затаил дыхание, ожидая, когда появится его невеста.
Вот она! Тревоги, которые одолевали Тома все утро, растаяли, когда он увидел ее. Серебристо-белое платье Маргарет у выреза и по талии было украшено флердоранжем, в волосах – венок.
Когда Маргарет под руку с Джеффри торжественным размеренным шагом двинулась по проходу, у Тома учащенно забилось сердце. Кружевная вуаль, каскадом падавшая на спину, трепетала в такт шагам. Маргарет смотрела прямо вперед, словно не сознавая, что по обеим сторонам прохода собрались сотни людей. Ее лицо было неподвижным, как у мраморной статуи. Она была царственная, неземная. Воплощение красоты. И очень скоро она будет принадлежать ему! Это священный дар судьбы, за который он будет благодарить до конца дней своих.
У Тома сдавило горло, и он пожалел, что камердинер так туго завязал галстук. Господи, думал Том, ошеломленный собственной радостью. Господи!
– Она прелесть, правда? – шепнул Джеймс. – Поздравляю, дружище!
Наконец Маргарет и Джеффри подошли к алтарю. Тому казалось, что он чувствует запах апельсиновых цветов, украшавших ее волосы и платье. Маргарет стояла, не встречаясь с ним взглядом.
Священник жестом велел гостям садиться. Как только шум стих, он начал.
– Возлюбленные, мы собрались здесь пред Богом и перед лицом всех свидетелей, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака…
Джеффри продолжал произносить слова обряда медленно, размеренным голосом. Том украдкой смотрел на Маргарет. Ее лицо, все еще совершенно непроницаемое, не выдавало ее мысли. Любит ли она его? Увы, Том уже знал ответ на этот вопрос. Но сможет ли полюбить? Появится ли в ее душе со временем это чувство?
– Это не должно совершаться необдуманно, беспечно или по расчету, но почтительно, осторожно, намеренно, трезво и в страхе Божьим.
Том верил в эти слова. Верил всем сердцем. Он молился, чтобы его собственное почитание Бога однажды передалось и Маргарет. «Господи, я буду любить ее, оберегать и лелеять. Пожалуйста, позволь ее сердцу открыться, дай ее любви расцвести».
С этой молитвой покой снизошел на Тома. Беспокойное ожидание не покинуло его, но тревога исчезла. Этот брак и все, что за ним последует, теперь в руках Божьих.
Маргарет устремила взгляд в точку за левым плечом священника. Она опасалась, что если взглянет на Тома, ее сомнения вырвутся наружу и она рухнет наземь.
– Том Пул, хочешь ли ты взять эту женщину в жены, чтобы жить с ней в священных узах брака? Хочешь ли ты любить ее, воздавать честь и заботиться о ней во всех обстоятельствах, в болезни и здравии, в бедности и богатстве, в радости и печали, оставив всех других, пока смерть не разлучит вас?
Она чувствовала на себе взгляд Тома, ощущала жар этого взгляда.
– Да, – сказал он с непоколебимой уверенностью.
– Маргарет Уонн, хочешь ли ты взять этого мужчину в мужья, чтобы жить с ним в священных узах брака? Хочешь ли ты любить его, утешать его, почитать и поддерживать его в болезни и в здравии, оставив всех других, пока смерть не разлучит вас?
Любить. Почитать.
Маргарет много раз бывала на свадьбах и слышала эти слова прежде, но никогда не вдумывалась в их значение. Теперь она поняла, насколько не подготовлена. Она выросла, считая, что свадьба – это всего лишь ритуал, через который надо пройти, с которого начнется настоящая суть брака – объединение богатства, подъем по социальной лестнице. Но Маргарет слышала твердый ответ Тома, и за прошедшие несколько недель у нее было время убедиться в его непоколебимой вере в Бога. Он воспринимает брачные клятвы всерьез и ждет не меньшего от нее. Маргарет с трудом сглотнула, ее горло слишком пересохло, чтобы говорить.
Молчание затягивалось. Послышался шепот, тут и там покашливали. Священник вопросительно смотрел на нее. Люсинда улыбнулась ей дрожащей улыбкой, хотя глаза затуманила тревога. Но Маргарет все еще не могла вымолвить ни звука.
Она пыталась сказать себе, что это всего лишь слова. В конце концов, Том говорил о партнерстве, о том, какую выгоду этот брак принесет им обоим. Он не говорил напрямую о любви, хотя когда целовал ее, когда называл Мэгги… Воспоминания воскресили огонь желания, грозивший поглотить ее даже сейчас, и Маргарет едва сумела овладеть собой.
«Мне не следует выходить за этого человека, – отчаянно думала она. – Мне не следует выходить за того, кто так легко может ослабить мою решимость». В этом была вся суть – Маргарет теряла свое «я» в его объятиях. А этого она боялась больше всего. Она всегда была одна и ни от кого не зависела, поскольку это был единственный способ сдержать всех ее демонов. Доверие другим приносило только разочарование и горькую печаль. Разве она не убеждалась неоднократно в этом?
И все-таки она собирается выйти за этого человека. Теперь слишком поздно поворачивать назад. Маргарет собирала внутренние силы, на которые всегда опиралась. Она напомнила себе, что должна спасти Мортон-Холл, ее наследство и единственный дом, который любила. И не имеет значения, что случится, – она никогда не разрушит защитные барьеры вокруг своего сердца. Когда она наконец обрела голос, он был громким, ясным и ровным.
